Сев ровнее, я преувеличенно драматичным жестом показываю на Дэрил.
— Я должна была пойти на вечеринку с этой вот.
— Это правда, — виновато говорит Дэрил. — Но я забыла, что пообещала дяде Элиасу с клиентами.
Надев маску суровой мамочки, Амелия показывает на ее лицо.
— Ты ничего не станешь делать со своим лицом.
Дэрил лишь отмахивается. Мы редко когда комментировали ее действия — она уже взрослая, и как бы мы ни считали ее красивой без вмешательств, Дэрил делала это, потому что сама хотела. Ну, и вообще — это не наше дело. Хотя даже я готова была признать, что в последнее время она… немного заигралась.
— Просто немного пудры, — возмущенно всплеснув руками, отвечает Дэрил, а потом поворачивается ко мне. — Кстати, мне уже пора.
— Думаю, и мне пора. Нет смысла оттягивать неизбежное, — убрав несколько документов в рабочую сумку, я вспоминаю, что до их прихода читала. — Эй, буквально на пять секунд. Кто-нибудь видел статью про Брэда в Variety? — понизив голос, я смотрю по сторонам. — Погодите, он еще здесь?
Амелия выглядывает в коридор в сторону кабинета Брэда Кингмана — вице-президента «Прайс&Дики», главы Features и исключительнейшего мудака — и возвращается, мотая головой.
— Думаю, тут только мы и Дадли.
Я показываю на экран своего компьютера, и они вдвоем встают у меня за спиной.
— Вообще-то, она не совсем о нем, — я показываю на статью, о которой идет речь. — Просто упоминание, что его заметили ужинающим с Гейбом Вестесом, — Гейб — один из лучших и высокооплачиваемых актеров, который подписал контракт с нашими конкурентами, «CT Management». Причем, что самое смешное — все знают, что Брэд с Гейбом друг друга терпеть не могут, хотя никто не знает, почему.
Явно не впечатленная, Дэрил выпрямляется.
— И это все? Я-то думала, там что-нибудь непристойное и скандальное.
Недовольно поворчав, я возвращаюсь к статье. Я не согласна с ее уверенностью, будто тут ничего такого нет. И меня гложут подозрения.
— Может, они наладили отношения? — делает предположение Амелия.
Я несогласно хмыкаю.
— Не думаю, что Брэд на такое способен, если только в вопросе не замешаны деньги.
— Тогда тебе стоит как следует поразмыслить над этим, Нэнси Дрю [имя героини серии детективов — прим. перев.], — говорит Амелия. — А меня ждет Джей, так что я побежала, — она идет к двери, но в последний момент оборачивается. — Пока не забыла. Мне сегодня прислали напоминание, и, скорее всего, на следующей неделе оно придет и к тебе, Иви. Брэд решил отложить ежегодный корпоратив твоего отдела, так что можешь внести коррективы в свое расписание уже сегодня.
— Отложить? А он сказал, почему? — мое паучье чутье заработало с удвоенной силой. Брэд проводил выездное мероприятие нашего отдела на озере Биг Бэр в одну и ту же неделю ноября и так давно, как только можно было вспомнить.
— Не сказал, — отвечает Амелия. — Знаю только, что оно было отложено на неопределенный срок, и уверена, что не услышу твоих жалоб по поводу отсутствия выходных за городом с нашим парнем.
***
Если вам столько же лет, сколько и мне, и ваша квартира расположена в доме с общим входом, бесконечно длинными коридорами и крохотными кнопочками звонков у каждой двери, то вы как-то забываете о той безнадеге, которая накатывает, едва входите в чей-нибудь частный дом. В дом с крыльцом, нарядной парадной дверью и дверным молотком, который немного поведает вам о вкусах жильцов.
Это может быть железный дракон.
Латунная роза.
Или медная горгулья.
Я таращусь на искусственно состаренного херувимчика у двери дома Майка и Стеф и, нахмурившись, неожиданно ощущаю чуть большее недовольство собственной жизнью, чем буквально пару часов назад. Они младше меня на шесть лет, а уже успели стать молоточниками. Параднодверниками. И вообще — владельцами собственного дома.
Я же не могу составить себе план просмотров на год на «Нетфликс». Даже не владею машиной, которую оставила в паре кварталов отсюда на многолюдной улице. Взрослая из меня не очень.
Глянув на свою черную мантию, галстук в бордово-желтую полоску и палочку в руке, я задаюсь вопросом, как могла на такое согласиться. Мне тридцать три года, а я пришла на костюмированную вечеринку в образе Гермионы Грейнджер в ее подростковые годы.
О господи, Иви.
Черт бы тебя побрал, Дэрил.
И, позвольте уж мне сказать, это требует некоторой смелости — заявиться сюда одной в образе ученицы Хогвартса. Я ощущаю такую же панику, что и Бриджит Джонс, когда она пришла на ту вечеринку. Когда открылась дверь, и все на нее уставились, разинув рты. Сейчас, уверена, Стеф сочувственно прошепчет: «Разве ты не получила письмо, в котором я написала, что мы решили обойтись без маскарада?»
Когда рядом Дэрил, в итоге все становится весело, и мы напьемся и будем поддразнивать друг друга за нелепый пятничный вечер. А вот одной… Веселого мало. Тут надо держать в голове текст песни «Будь самим собой» [ориг. «Come As You Are», Nirvana — прим. перев.], потому что девочка, которой был необходим маховик времени, чтобы успеть все запланированное, — это альтер-эго одной одинокой женщины, работающей в Голливуде.
С усилием я обеими руками приподнимаю дверной молоток. Он неожиданно тяжелый.
Когда его отпускаю, то он не издает мягкий и глубокий стук, как я себе представляла, — вместо этого раздается оглушительный грохот металла по дереву. Звук отдается в каждом кирпиче дома, а огромные крылья херувима угрожающе покачиваются и едва не падают на землю.
Отпрыгнув, я замечаю нормальный, человеческий звонок рядом с дверью — маленький, аккуратный и очевидно функциональный.
Ага… не надо было молотком, значит.
Распахивается дверь, выпуская наружу звуки смеха, и в этот момент, кажется, все таращатся на меня, привлеченные грохотом. Принеся с собой шлейф духов «Прада», Стеф делает шаг вперед и грациозным движением руки с идеальным маникюром поправляет дверной молоток, который, как я сейчас понимаю, был лишь декором.
— Иви пришла! — она притягивает меня в объятия. — Ты здесь!
Мне нравится Стеф. Когда я была молодым перспективным агентом, а она стажером, мы вместе работали в агентстве Альтермана. Она по-прежнему там, уже на полной занятости, и по сей день я имею честь называть ее коллегой — как в прошлом, так и настоящем — которую бы мне меньше всего хотелось бы придушить. Стеф дружелюбная и с хорошими манерами… но едва шагнув в дом, я снова замечаю, как она судорожно пытается вцепиться в подростковую эстетику, хотя у самой тридцатник не за горами. Элементарный пример — ее костюм. Она оделась Майли Сайрус времен ее «Wrecking Ball» — в белый обрезанный топ, белые трусики-бикини и ботинки. И это еще не все. Оглядевшись по сторонам, я замечаю столик, уставленный «Ред Буллом» и разными марками водки.
Подталкивая меня внутрь, она чересчур громко говорит:
— Это просто декор, ты, балда! Ты тут всех перепугала! И… о боже! Гермиона! Выглядишь потрясающе. Круто, что хоть и одна, но все равно пришла. Моя маленькая храбрая Иви.
Храбрая?
Вы слышите этот звук? Визг шин от резкой остановки? Это моя уверенность в себе осталась стоять за дверью.
Посмотрев по сторонам, я вижу множество лиц с выжидающими и вежливыми улыбками.
Дружелюбно выглядящая рыженькая Ариэль, обнимающая за талию латиноамериканского Принца Эрика.
Надменная темноволосая вампирша, что-то шепчущая на ухо своему спутнику-вампиру.
Несколько парочек, до моего прихода занятых общим разговором, теперь смотрят на меня, принесенную ветром одиночек на вечеринку, как сейчас выяснилось, для пар.
— Вниманием всем! Это Иви-дефис-Гермиона. Иви, это… все.
Помахав всем ручкой, я уголком рта бормочу Стеф:
— Ты мне не говорила, что тусовка для парных.
— Да это случайно так вышло, — радостно щебеча, отвечает она и тащит дальше вглубь гостиной. — Все будет замечательно.
Заметив на диване Бейонсе и Ники Минаж, я думаю, что, может, она и права. У народа явно широкие взгляды, а я сильная женщина, решившая подчеркнуть собственную независимость и пришедшая на вечеринку без пары. Так что чувствовать себя здесь не в своей тарелке я не буду.
Но потом Стеф ведет меня мимо основной части гостей к столику с «Ред Буллом» и водкой.
Так вот, значит, что меня тут ждет.