Иви швыряет еще одну подушку.

— Почему он заявился ко мне в номер? Интересно, пришел ли сначала к тебе?

Я вздыхаю.

— Думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос. Иви, я ни за что бы не смолчал, если бы был одет и…

Я показываю на уже успевший высохнуть, но по-прежнему надетый презерватив.

Она сочувственно морщится, и я ухожу в ванную привести себя в порядок.

— И, конечно же, он позволил своему теленку разнести весь номер, — говорит она мне из спальни Иви. — А потом хо… — сделав паузу, Иви с ужасом добавляет: — Боже мой.

Выглянув из-за двери, я вижу, как Иви ошалело таращится на что-то на полу.

— Что случилось?

Она смотрит на меня.

— Сколько раз мы занимались сексом?

— Ага, вот, значит, оно, — радостно улыбаясь, говорю я. — Только что сообразила, что спала с врагом?

— Нет, — отвечает Иви и показывает вниз. — Медведь сильно заинтересовался мусоркой. И я пытаюсь понять, сколько презервативов он сожрал.

***

Мы теперь собакоубийцы?

Ну, то есть… так-то я уверен, что нет. Я погуглил и понял, что если Морган однажды проглотила сувенирный пенни диаметром с ее горло, и монетка преспокойно вышла с другого конца, то и с Медведем все будет в порядке.

Наверное.

Иви была настроена чуть менее позитивно и убедила меня очистить историю в браузере, чтобы если все в итоге пойдет наперекосяк, против нас не было бы никаких улик. До нашего первого командообразующего тренинга еще есть немного времени, поэтому я иду к себе, принимаю душ и достаю ноутбук проверить почту. Одно письмо пришло от креативного директора Vanity Fair по поводу фотосессии, и поначалу мне было страшновато его открывать.

Как оказалось, беспокоиться не о чем, поскольку несмотря на звездные замашки Джоны и наше с Иви сумасшествие в темной микшерной, результат оказался великолепным. Фотографии получились настолько блестящими, что они пригласили Джону на следующую съемку. Большую часть мой брат тот еще долбоеб, но долбоеб талантливый.

Хотя еще раннее утро, я все равно ему звоню. После четвертого гудка он берет трубку. По звуку недалеко работающей газонокосилки я делаю вывод, что он не спит и не дома.

Хороший знак.

— Слушай, — с неподдельным восторгом говорю я. — Ты на почту заходил? Пришли пробные снимки от Vanity Fair, и они офигенные. И еще они хотят тебя еще на одну съемку.

Мне отвечает только тишина. Я даже убираю телефон от уха, чтобы проверить, не прервался ли звонок.

— Ты меня слышишь, Джонас? Они тебя хотят.

— Я видел, — отвечает он и снова молчит.

— Видел? И это все? Чувак, но ведь именно этого мы и хотели. Чего и ты хотел. Работу. И продолжать жить той жизнью, к которой уже привык.

— Просто я не уверен, что хотел именно этого, — говорит он. — Делать снимки для модных журналов.

Глубоко дыша, я невидяще смотрю в стену моего номера.

— Но разве не так ты снова сможешь платить по счетам?

— Да, но… На днях я заходил в галерею, которой управляет друг одного друга, и там у него висят неплохие работы. Никакой моды и прочего. Абстракция, портреты.

— То есть ты хочешь вернуться к тем фото, которые делал еще в школе? — озадаченно спрашиваю я. Разве не за славой Джона заявился в Голливуд? Мне кажется, что участие в небольших выставках — это шаг вниз по лестнице, которую он для себя выбрал.

— Помнишь тот снимок, который принес мне стипендию? — спрашивает Джона, и я знаю, о котором он говорит, потому что тот до сих пор висит в доме наших родителей.

— Линии электропередач, — отвечаю я. — Ты что-то такое хочешь снимать?

— Может, немного и того, и другого. Например, сделать несколько фотосетов, чтобы нормально платить по счетам, но не больше, а потом поснимать для выставки.

Я откидываюсь на спинку кресла. Это самое анти-лос-анджелесское, что сказал мой брат, с тех пор как ему исполнилось восемнадцать.

— Что скажешь? — настойчиво спрашивает он.

Сообразив, что ничего ему не ответил, я отвлекаюсь от собственных мыслей.

— Да, Джона. Если считаешь, что это принесет тебе радость, тогда тебе именно туда. А если при этом сможешь работать в обоих направлениях и зарабатывать деньги, то это еще лучше. И хочу сказать, что у тебя есть тот самый вариант с Vanity Fair.

— Ага.

— Ты справишься, — раздается клик, и я смотрю на экран. Это Калеб, менеджер Дэна. — Послушай, Джона, у меня звонок на второй линии, и он очень важный. Давай я тебе перезвоню?

— Да не парься, — я думаю, он сейчас отключится, но тут заговаривает снова: — Кстати, Картер… — он делает паузу. — Спасибо.

И вешает трубку.

У меня нет времени обдумать внезапно появившуюся ранимость у моего братца-мудозвона, поэтому я переключаюсь на звонок и, встав, начинаю вышагивать взад-вперед.

— Привет, Калеб.

— Привет, — отвечает он. — Со мной рядом Дэн. Тебе сейчас удобно разговаривать?

— Абсолютно.

Раздается шуршание, когда телефон передают из рук в руки, и говорит Дэн.

— Картер, наконец-то мы можем пообщаться.

— Дэн, как дела, мужик?

— Хорошо. Только что закончил читать кошмарный сценарий, — он смеется. — Вообще-то, они все кошмарные, если честно.

Кажется, последний фильм, в котором я видел Дэна, — это мощный экшн, действие которого разворачиваются на севшем на мель танкере. А перед этим он играл копа, пытавшегося поймать банду наркоторговцев. Так что сценарии, которые к нему приходят, — скорее всего, точные копии сюжетов, с которыми он уже работал. Делаю себе пометку уточнить этот вопрос.

— А что именно ты ищешь? — мысленно листая пачку отличных сценариев, которые мне недавно прислал Брэд, спрашиваю я.

— Что именно ищу? Агента, который увидит, кто я и кем могу стать. Джаред Лето получил «Оскара» за «Далласский клуб покупателей», но при этом играл и Джокера.

— А еще он рок-звезда, — добавляю я, и Дэн смеется в ответ. — Неплохой комплект, а?

— Вот и я про то же, — согласно замечает он. — Никто не говорит ему, что он не потянет Джокера. Он просто делает что хочет.

— Еще у него талант, — гну свою линию я.

— Думаешь, у меня нет?

— Если бы я так думал, мы бы сейчас не вели этот разговор, — отвечаю я. — По крайней мере, если речь идет про актерский талант. Потому что, скажу тебе откровенно, Дэн, рок-звезда из тебя паршивая.

Он снова смеется.

— Именно это мне и нужно. Агент, который даст мне не только то, что мне нужно, но и что я хочу. А так же который оттащит меня от провальных проектов.

— Но поцелуев в задницу ты от меня точно не дождешься, — заявляю я. — Мне платят не за это.

— Значит, думаешь, ты тот парень?

— Стопроцентно тот. Ты способен на блестящую карьеру, а не на пару ролей.

— Тогда давай это и устроим, — говорит он. — Мне нужно вернуться на съемочную площадку, но с Калебом можно обговорить все детали. Давай делать хорошее кино!

— И возьмем пару наград, — добавляю я и слышу его приглушенное «О да», после чего Дэн передает трубку Калебу.

Я заканчиваю звонок и понимаю, что на это совершенно не рассчитывал.

Впереди бумажные дела, но я — новый агент Дэна Принтса.

Я.

Запустив руки в волосы, я шагами меряю комнату, после чего возвращаюсь к телефону, чтобы набрать Иви и поведать о хороших новостях, но останавливаю себя и бросаю его на кровать.

Нет, сегодня нельзя ей об этом говорить. Она думает, что Брэд хочет ее выгнать, и, послушав их небольшую перепалку этим утром, я согласен. Я не только стащил Дэна у нее из-под носа, но еще и имею доступ к пачке отличнейших сценариев, Иви к которым не подпустят.

Снова взяв телефон, я чувствую его тяжесть в руке и размышляю, существует ли какой-нибудь двадцатичетырехчасовой период отсрочки, прежде чем я нанесу, возможно, сокрушительный удар по карьере своей девушки.

Открыв календарь, я отправляю сообщение Джастину, чтобы он придерживал свободным один час во вторник — после того как я обговорю все детали с Дэном. Спешить тут некуда. Пусть сейчас закончатся выходные, мы вернемся в Лос-Анджелес, а уже потом я поговорю с Иви.

***

У тимбилдинговых мероприятий существует только одна цель: заставить группу взрослых и умеренно успешных людей во имя прочных корпоративных связей вести себя по-идиотски двое суток к ряду. Эти выходные — не исключение.