Харлоу Грейс - Сводный брат монстр (ЛП)

— Почему, Оливер? Почему ты все время появляешься чертовски не вовремя? Мне уже порядком это надоело. Я не трогаю тебя с Бьянкой, когда вы там трахаетесь, как проклятые, и эта долбаная кровать каждый раз стучится об мою стену. 

— Это разные вещи, — пробормотал я. Черт, я не мог даже себе объяснить этого. Как сказать Мае о том, что видя с ней другого самца, я просто начинаю сходить с ума — ну я практически и так по ней схожу с ума. 

— Разные вещи? Как это? 

— Я не знаю. Но я знаю только одно, что ты еще та шлюшка, такую как ты еще поискать нужно. А это говорит о многом. 

Она сжала губы вместе, и я реально думал, что она залепит мне пощёчину, у нее был такой злой вид. 

— Ну и какое тебе дело до шлюхи? Какое тебе дело с кем я целуюсь, с кем я встречаюсь, и с кем я трахаюсь, ведь на самом деле, тебя ничего из этого не должно волновать. 

Я вздохнул. Моя голова начала болеть и я просто хотел доставить ее домой побыстрей, где я бы знал, что она рядом со мной. 

Она посмотрела на меня из-под ресниц. 

— Где Бьянка? 

— Я отослал ее обратно в ЛА. Она не выглядела хорошо не в одном из твоих платьев, — это была частичная ложь, я запретил Бьянке даже прикасаться к вещам Маи. Пригласить ее в Санта Барбару было большой ошибкой. Я просто скучал, находясь в ее компании все время, поэтому отослать ее назад, было самым лучшим решением за весь вечер. 

Когда мы подъехали к дому, Мая вздохнула, увидев, что все машины уезжали. 

— Куда это все? 

— Ты еще спрашиваешь? Все конечно же начали разъезжаться, после того как ты ушла. О какой вечеринке можно говорить, когда ее виновницы там нет. Лариса плакала, а Алек был похож на приведение. Я сказал твоему отцу, что поехал тебя искать, и чтобы он всех попросил остаться. 

Мая опустила свою голову, слезы бежали по ее щекам. 

— Боже, что же я наделала? Я подвела стольких людей, разве нет? Мне… мне так жаль, — выдавила она. 

Я не знал, что сказать насчет этого. Ее огорчение и боль были настолько настоящими, что признаюсь, меня это немного удивило. Я всегда видел ее сильной, но никогда не думал, что мне придется увидеть ее такой раздавленной. 

Мне хотелось заключить ее в свои крепкие объятия, и безумно целовать ее щечки. Мне хотелось сказать ей, что я тоже виноват. Я только хотел сделать как лучше для нее. 

Но как всегда я потерпел неудачу. 

Я мог рассказать ей, что она заставляет меня чувствовать. Как я начинаю паниковать, когда не знаю где она. 

Что Бьянка на самом деле, ничего для меня не значит. 

Как я был зол и рад одновременно, когда нашел ее. 

Как увидев ее с другим парнем, я потерял контроль.

            Раннее: тем же поздним вечером 

            Мая

Оливер, должно быть, сжалился надо мной, потому что отправил спать, не дав возможности увидеть лиц отца и Ларисы. 

— Иди в свою комнату. Прими душ и ложись спать. Я скажу нашим родителям, что все в порядке и что я вернул тебя домой, — его голос был суров, и поэтому я решила не спорить. 

Когда мы приехали домой, я чувствовала себя грязной и испытывала отвращение к себе. Я не могла винить Оливера в том, что он думал обо мне. Ну и конечно, я даже не пыталась убедить его в обратном. 

Я принимала душ, чувствуя себя совершенно без сил и полностью уставшей. Сняв всю одежду, я ступила под поток воды, смывая всю грязь с себя, которая так въелась. 

Острая боль пронзила мое сердце. Что бы сказала мама, видя меня вот такой? Она бы просто разочаровалась во мне, как в женщине. Позор окутал всю меня, я опустила голову, давая слезам выйти наружу, мне так не хватает ее, я так чертовски сильно скучаю по ней, что мое сердце просто разрывается от боли в груди. 

Я уже столько натерпелась этого дерьма. Все стало слишком сложно. 

Моя кожа сморщилась, потому что я стояла под водой слишком долго, я повернула краны и начала вытирать себя. Мои глаза упали на лезвие. Я не резала себя уже долгое время. 

После того, как Оливер сбежал, когда мне было шестнадцать, я воспользовалась лезвием впервые. Я никогда не резала глубоко, только делала небольшие порезы на коже. Я всегда представляла свою мать, держа лезвие в своих руках, ее чувства, когда она резала себя. 

На самом деле я была большой трусихой, чтобы порезать себя до такой степени, чтобы пошла кровь. Всякий раз, когда я где-то случайно порезалась или что-то еще, я просто падала в обморок при виде крови. Я просто не могла представить папину работу, он ведь резал людей, спасая им жизни. Нет, я даже не собиралась следовать по его стопам, хотя он пытался переубедить меня, говоря, что я могу стать отличным хирургом. 

Надев белье от Victoria's Secret, которое валялось в моем ящике и не надевалось в течение года, я начала расчесывать свои влажные волосы. 

— Все это слишком сложно, — прошептала я, глядя на себя в зеркало. Глядя на отражение, которое так сильно было похоже на мамино. 

Я положила расческу и взяла лезвие. 

Я закрыла свои глаза, готовясь сделать это. 

Боль никогда не покидала моего сердца. 

Страх всегда присутствовал во мне. 

Отчаянье. 

Подавляющая пустота. 

Я так сильно устала от всего этого. 

Вся моя жизнь стояла у меня перед глазами. 

Все это должно прекратиться.

            Наши дни 

             Мая

— Позволь мне помочь тебе. Не будь блядь, такой упрямой, — рука Оливера обвилась вокруг моего запястья, затем он поднял меня с земли и затолкал на пассажирское сидение своего внедорожника. Он протянул руку, чтобы закрепить ремень безопасности, прижимаясь своей рукой к моей груди. 

— Я не ребенок, Оливер, — сказала я, просто обидно, что он, относиться ко мне как к ребенку, после стольких лет. Мне это уже порядком надоело. 

Мои руки лежали на коленях, в то время как я решилась посмотреть на него. Мы хотели придумать историю о том, где меня носило все эти дни. Я немного волновалась, так как сводный брат казался немного подозрительным, просто поймите меня правильно, мы никогда не ладили, а тут бац, и он предложил сам отвести меня домой. 

— Ну да, а по своим поступкам ты напоминаешь ребенка. И перестань волноваться насчет твоего старика. Он ничего не узнает о том, что случилось, ну если ты конечно выполнишь свою часть сделки, — ухмылка на лице Оливера, говорила об обратном, я отлично изучила его. Он просто сводит меня с ума — такой весь из себя сексуальный, что мой желудок при одной только мысли об этом начинает сжиматься. 

— Я никогда не соглашусь быть твоей долбаной секс-рабыней. Мой ответ нет. И касаемо всего этого, то могу посоветовать тебе только одно, найди себе кого-то, и трахайся с ней всю ночь, ведь когда ты был в колледже, их же было много. Ах да, и выбирай такую, которая будет всю ночь орать твое имя, пока это долбаное изголовье кровати будет стучать мне в стену. 

— Я думал, что ты наслаждаешься этим. И да желающих, до тебя было много. Бьюсь об заклад, ты каждый раз, слыша это, просто не вынимала ручку из своих трусиков. 

Я прервала его прежде, чем он снова продолжит насмехаться надо мной. 

— Ты потерял много денег, если ставил на это. Предположим, что я просто использовала наушники или… — я зажала рот рукой, понимая, что взболтнула лишнего. 

Приблизившись, Оливер прохрипел в мое ухо. 

— Или что, Мая? Что ты делаешь, пока я трахаю девушку за стеной? 

— Я вылезаю в окно, умная ты задница, и покидаю дом, так что я не являюсь частью твоего дьявольского плана. Я знаю, что ты делаешь это, назло мне. 

— Не льсти себе, дорогая. У мужчины тоже есть потребности, не забывай об этом, — он схватил меня за подбородок, заставляя посмотреть на него, и я приняла этот вызов. Его губы сжались в тонкую линию. — Куда же ты ходишь Мая, если ты не остаешься в своей постели, как хорошая маленькая девочка? 

— Тебя не должно это волновать, мой милый сводный братец, — ответила я язвительно. — Знаешь, мне уже надоело слушать эти стоны твоих шлюх, у меня такое впечатление, что вы там не трахаетесь, а к смерти готовитесь.