Шелли Брэдли - Своенравная невеста

Ужин проходил в молчании. Кайрен чувствовал присутствие Мэв, ощущал едва уловимый запах дождя, исходивший от нее. Она смотрела на доску для нарезания мяса и почти ничего не ела. Лишь когда он отрезал кусок баранины, приправленной чесноком, их руки соприкоснулись. Мэв напряглась.

Граф отправил мясо в рот, а девушка пригубила из кубка хмельной напиток. После глотка сидра ее губы влажно заблестели, и она провела по ним языком. Соблазнительно. Маняще.

Кайрен знал, что неприлично так пялиться на девушку, тем более что Мэв это почувствовала. Она взглянула на него и застыла. Ее сердце бешено застучало. Кайрена охватило возбуждение, тут же отозвавшееся в паху.

Даже после того как Мэв отвела взгляд, он представлял ее себе такой же: язык, облизывающий губы, золотистые глаза, в которых были одновременно настороженность и ожидание.

Кайрен никогда не отказывался от своих желаний, поэтому не мог отрицать, что Мэв возглавляет список его вожделений на данный момент. Он хотел снова целовать ее, держать в своих объятиях, чувствовать ее жар и слышать жалобный стон. Хотел разделить с ней удовольствие в спальне.

Почему, Кайрен не знал. Слишком часто он заставал се с книгой и этими проклятыми очками на носу. Время от времени она гуляла по саду, однако никогда не выходила из дома ради забавы. Вообще никогда, как он мог заметить, она не делала ничего ради удовольствия.

Почему же он хотел такую женщину?

Глядя на ее рыже-золотистые волосы, решительный подбородок, грациозный изгиб шеи и грудь, которую он не сможет забыть, проживи хоть до ста лет, Кайрен осознавал, что любой мужчина не смог бы отказаться от нее...

– Вижу, ты обосновался в Лэнгморе так, будто всю жизнь владел им, жалкий англичанин. Но я не позволю тебе устроиться здесь со всеми удобствами.

– Ты вздумал угрожать мне? – Кайрен перевел взгляд с Мэв на ее брата.

– Было бы неразумно недооценивать храбрость ирландца, – пожал плечами Флинн.

– Задай ему, Флинн! – крикнула Джейн, но граф не обратил на нее внимания.

– Было бы неразумно недооценивать искусство хорошо обученного воина. Или ты уже все забыл?

– Забыл? Трудно забыть ублюдка, который нападает на другого человека, когда тот повернулся к нему спиной. Но такая у англичан манера драться.

– Довольно странно, Флинн, потому что я видел твои расширенные от страха глаза, когда ударил тебя первый раз.

Бригид громко вздохнула, Кольм хихикнул, а Фиона настороженно прислушивалась к их спору.

И без того красное лицо ирландца пошло багровыми пятнами. Кайрен улыбнулся.

– Если ты думаешь, что я ошибаюсь, – продолжал он, – я могу снова убедить тебя во дворе, и тогда мы покончим со всеми сомнениями раз и навсегда.

Мэв больно толкнула его локтем в бок.

– У нас тут мирная трапеза.

– Правда? И мы сейчас едим? – с деланным смущением поинтересовался Кайрен.

Она снова рассердилась, ее лицо ожило. Ему нравилось видеть Мэв такой.

– Просто запомни, – рявкнул Флинн, – что ирландец никогда не сдается. Мы никогда не позволяем мелочам вроде крови стать у нас на пути.

Граф предположил, что Флинн имеет в виду его кровь. При других обстоятельствах он бы засмеялся. Один Флинн для него совершенно не опасен, но если вдруг его сторону примет замковая стража... Разумеется, он был не прочь проверить их стойкость в драке с «армией», оставленной прежним, ныне покойным графом, однако боялся, что добрая половина наемников перебежит к врагу. Он должен соблюдать осторожность.

– Пусть у врагов Ирландии никогда не будет друзей! – произнесла Джейн старое ирландское проклятие.

Не успел Кайрен ответить, как Мэв встала и посмотрела на Флинна.

– Мир с кровопролитием – совсем не мир, – сказала она.

Граф ждал от ирландца резкого ответа или по крайней мере замечания, что это не женское дело, но Флинн выглядел... огорченным.

– Свобода не может быть завоевана без кровопролития, Мэв, – возразил он.

– Но лучше все же попытаться. – И она села.

К удивлению Кайрена, ирландец до конца ужина не произнес больше ни слова. Да, он продолжал смотреть в сторону графа с таким выражением, словно, будь его воля, насадил бы английского захватчика на вертел и поджарил на медленном огне к празднику свободы. Но рот держал закрытым.

И это из-за двух высказываний сестры! Кайрен знал, что сам бы не мог совершить такой подвиг. Конечно, он был не согласен с Мэв. Всякий мятеж требует кровопролития, и она просто хотела удержать Флинна от необдуманных действий.

Своей логикой она смогла заставить брата-мятежника замолчать. Кажется, Мэв имеет власть над этой необычной семьей. Успокаивая боязливую Фиону или умиротворяя воинственного Флинна, она точно знала, что сказать каждому из них.

Посмотрев на вторую сестру О'Ши, граф заметил, что та пристально наблюдает за Бригид и Кольмом, которые украдкой держались под столом за руки.

Видимо, решив, что в их взаимной и многообещающей симпатии виноват именно граф, Мэв посмотрела на Кайрена.

Почему-то, несмотря на всю ее ученость, Мэв интересовала его. Как она будет выглядеть, если засмеется? Или когда ее охватит страсть?

Кайрен знал один простой способ это выяснить.

Появившиеся служанки начали убирать со столов остатки еды, заботливо сохраняя доски для раздающих милостыню, которые должны будут передать их бедным людям. На середину главного зала вышли трубадур и музыкант с лютней, чтобы всю ночь развлекать господ, но Кайрен жестом остановил их.

Мэв с недоумением посмотрела на него.

Граф встал и улыбнулся. К его удовлетворению, взгляды сидевших в зале были прикованы к нему. Даже Кольм и Бригид, до сих пор занятые лишь друг другом, подняли глаза.

– Флинн, леди, – начал он. – Я выбрал себе невесту и рад сообщить об этом всем вам.

Фиона и Джейн обменялись взглядами. Мэв нахмурилась. Без сомнения, она знала, что он не провел целый день с каждой из ее сестер и не посвятил время ей.

– Я не позволю, чтобы ты сделал одну из моих сестер английской шлюхой, – предупредил Флинн.

– Женой! – рявкнул Кайрен. – Нас обвенчает священник. В нашем союзе не будет ничего постыдного или незаконного.

– Но ведь ты берешь ее для своей постели, разве не так? Мысль об этом вызвала у Кайрена улыбку.

– Естественно.

– Нет! – в ужасе крикнула Джейн. – Я не допущу, чтобы ты прикоснулся ко мне.

– А я и не собираюсь, леди, поскольку не намерен жениться на тебе, – нахмурился граф.

После этих слов Бригид встала из-за стола, поднялась по ступенькам на помост, остановилась рядом с ним и сделала ему знак нагнуться. Граф наклонился, чтобы девочка могла прошептать ему на ухо:

– Я знаю, что вы решили выбрать меня. Я просила вас научить меня целоваться, но это сделал Кольм, вы сами видите. Хотя вы красивый мужчина, я...

– Иди на свое место. – Он похлопал девочку по плечу, сдерживая смех.

Бригид выполнила его приказание и села поближе к оруженосцу. Когда граф выпрямлялся, то поймал на себе испуганный взгляд Фионы, но решил больше не отвлекаться.

– Мы должны подготовить бракосочетание и празднество.

– Сейчас нельзя, – ответила Фиона. – Мы не можем устраивать такое событие, пока не наступила Пасха...

– Можем, – прервал ее Кайрен. – Завтра вторник масленицы.

– Вы намерены жениться завтра? – испуганно выдохнула Фиона и быстро прикрыла ладонью рот, словно хотела унять рвущиеся наружу протесты. Ее полный ужаса взгляд доказывал, что возражений у нее великое множество.

– Да, завтра. А потом мы будем праздновать! – Он повернулся к рыжеволосой чертовке, сидевшей рядом. Глаза Мэв стали расширяться от его пристального внимания. – Мы будем праздновать нашу с тобой свадьбу, Мэв.

Она стояла на ступенях часовни и смотрела на графа Килдэра. Почему он выбрал в жены именно ее? Он не провел с ней день, как с остальными ее сестрами, и ей не представилась возможность доказать, что она создана не для пришлого англичанина. Будь он проклят. И почему Килдэр решил, что она собирается праздновать событие, которое против всех ирландских обычаев навсегда свяжет ее неугодным браком? Тупоголовый болван! Только высокомерие и самонадеянность позволяют Килдэру думать, что она будет веселиться в такой день. Ладно, скоро он поймет, что заблуждался.

Слушая вполуха отца Шона, проводившего церемонию бракосочетания, Мэв подумала, что, если бы Флинну удалось освободить Квейда, возможно, в этот день она бы стояла у алтаря с милым ее сердцу другом. Но Кайрен Бродерик своими изречениями и грешной улыбкой разрушил все ее жизненные планы.