— Что?
Я киваю подбородком.
— Уоррен разговаривает с Кристиной Бирман, дальней родственницей Мэтью.
Она смотрит на них.
— И это смешно, потому что…
— Потому что до прошлого года ее член был больше моего. Она была парнем.
Кейт выпучивает глаза.
— Ух ты. А по ней не скажешь.
— Нет.
Потом ее взгляд падает на меня. В задумчивости.
И я спрашиваю ее:
— Что?
Ее глаза светятся. Глядя на меня. Из-за меня.
— Ничего. Я просто… я люблю тебя, ты же знаешь.
Я пожимаю плечами.
— Меня все любят.
Она смеется. И прикладывает свою ладонь к моей щеке, чуть похлопывая.
— Ты допросишься, Дрю. Я тебя отшлепаю.
— Извращенка. Мы этим займемся, попозже.
Она снова смеется и нежно меня целует. Потом она отклоняется и показывается пальцем в сторону танцпола.
— Хочешь потанцевать?
Я почти обижен.
— Электрический буги-вуги? Не думаю.
Я ничего не имею против танцев. Некоторые парни скажут вам, что это бабское дело, но я не из таких. Сегодня танец — это все равно, что секс в одежде, секс на сухую в комнате полной народу. И мне такое точно по душе.
— Что? Слишком крут для электрического буги-вуги?
— Да, крут. Кроме того Стивен монополист в групповых танцах.
Я показываю на танцпол, где зажигает мой зять вместе с Макензи.
— Еще он отлично делает движение головой, как курица.
Кейт закатывается смехом.
***
Несколько часов спустя, мы все вместе идем к частному гаражу. Я без галстука, три верхние пуговицы на рубашке расстегнуты. Я держу Кейт за руку, которая утонула в рукаве моего смокинга, что одет на ней. Она выглядит, как девчонка после выпускного бала. Стивен несет у себя на плече спящую Макензи, пока Александра расправляет одной рукой свое платье, а в другой несет туфли. Мэтью и Долорес уже стоят снаружи, прощаясь с гостями, которые уезжают.
Когда Мэтью нас замечает, то подбегает к нам. У него нервное и полное раскаяния лицо.
— Дрю… я не знал, друг. Мне, правда, так жаль.
— Ты о чем?
Он потирает рукой затылок, а его взгляд скользит по моей машине, припаркованной в нескольких метрах от нас на первом уровне, хорошо освещаемой гаражным светом.
Вот тогда я и замечаю это. Или правильнее сказать, вот когда я замечаю слова, которые нацарапаны на капоте.
ПОДРАСТИ
— Нет, нет, нет, нет…
Я рвусь вперед и падаю на колени перед своей малышкой. Тру эти слова, пытаясь стереть царапины своей рукой. Потом через плечо кричу на Долорес:
— Ты бессердечный монстр! Как ты могла?
Я снова поворачиваюсь к своей машине и говорю успокаивающим голосом:
— Все будет в порядке. Я найду самого лучшего ремонтника в городе. Все сделают так, будто ничего и не было. Никто никогда не узнает, что тебя поцарапали.
С верхнего уровня я слышу, как Билли Уоррен изнывает от боли, и я знаю, что Долорес тоже добралась до его новенького грузовика.
Я чувствую твою боль, придурок.
Не спеша Долорес проходит мимо. Она смотрит вниз на меня насмешливым взглядом, одна рука, одетая в перчатку с обрезанными пальцами, упирается ей в бок.
— Еще раз устроишь подобное дерьмо, и я нацарапаю эти слова на твоем хреновом лбу.
Потом она задорно улыбается.
— Всем спокойной ночи. Спасибо, что разделили с нами такой особенный день.
И она исчезает в тени.
Мне жалко ангела-хранителя Мэтью. Ему придется работать круглосуточно.
Потому что я уверен на все сто, что мой лучший друг только что женился на демонице.
Конец
Notes
[
←1
]
американский мультсериал