Матин обнимал Аванил, пока Бэнтон пилотировал шаттл назад на их корабль, посадив его на площадке внутри основного судна. Альфанец отнес её, завернутую в тонкое мягкое одеяло, из трюма в жилые помещения. В это время Бэнтон оставался в командной рубке, проверяя пространство вокруг них, а затем доложил, что рядом не было обнаружено ни одного корабля ксиранцев, и система настроена так, что предупредит о появлении пиратов заблаговременно. Когда Матин аккуратно положил Аванил на кровать, их кровать, теперь девушка могла осознать и принять это, он снял с себя доспехи и повесил их в очищающий шкаф, вскоре к нему присоединился Бэнтон. Стоило только Матину закрыть дверцы, как емкость наполнилась паром, в одно мгновения уничтожая все следы сражения.
Спустя всего несколько минут оба мужчины были полностью обнажены и готовы обратить все свое внимание на Аванил. В ответ ее тело наполнилось теплом, а от сладостного напряжения и предвкушения девушку сотрясала дрожь. Увидев перед собой два огромных, твёрдых члена, всего несколько дней назад она бы вздрогнула, ожидая худшего. Но теперь она потянулась к ним, но альфанцы нежно отклонили ее прикосновение.
– Позволь нам сперва очиститься, – сказал Матин, протягивая ей руку, чтобы она поднялась с одеяла, в которое была завернута. – Наше первое соединение не должно быть осквернено следами ксиранцев.
Первое соединение? Клитор Аванил запульсировал, а её киска наполнилась тающим жаром, становясь еще более влажной, чем была мгновением раньше, в то время как девушка представляла, каково это будет принять их, наконец, в своё тело. Позы и чувственные движения прокручивались в её голове, когда она следовала за ними в душ. Бэнтон подтолкнул её под теплый поток воды, пока Матин доставал чистящие средства, а затем оба мужчины принялись мыть её от макушки до кончиков пальцев, массируя кожу головы и намыливая волосы, втирая масло с цитрусовым ароматом в кожу девушки, очищая её ноги грубой тканью. Она чувствовала себя изнеженной к тому моменту, как они, наконец, решили позаботиться о себе, двигаясь непринужденно и так обыденно, насколько могли двое больших мускулистых мужчин с напряжёнными членами.
Не в силах больше сдерживаться, Аванил потянулась за маслом и капнула немного на ладони, прежде чем подойти к ним вплотную. Аьфанцы наблюдали за ней из-под полуприкрытых век, в то время как она развернула их так, как хотела, а затем обхватила руками их напряжённую плоть. Скользкими пальцами Аванил ласкала их, двигая своими ладонями, пока не достигала толстых головок, её движения были одинаковы для каждого. Оба мужчины напряглись, придвигаясь к ней ближе. В то время как из Бэнтона вырывались мягкие стоны, Матин не проронил ни звука, но его пристальный взгляд неотрывно следил за движениями Аванил. Это казалось невозможным, но их плоть стала еще жёстче под её дразнящим прикосновениями.
Все, что Аванил слышала, было капание теплой воды и тяжёлое дыхание мужчин, которых она держала в своих руках. Тепло наполняло её, вытекая из лона, наполняя грудь, отдаваясь болью в её киске с каждым биением сердца. Всё чувствовалось таким правильным. Она погладила их скользкую длину, проведя ладонями до самого кончика, потирая край плоти большими пальцами. Они были такими огромными, но она знала, что сможет принять их. Матин переместился и уперся рукой в стену, задыхаясь. Его мускулы сжались и натянулись под влажной кожей.
Бэнтон потянулся к своему связанному и схватил его за плечо.
– Не здесь.
Матин резко кивнул головой и отступил от Аванил, освобождаясь из ее хватки и отключая воду. Он толкнул дверцу душа и вывел её из кабинки. Аванил чувствовала, теплое тело Бэнтона позади себя, пока он вытирал её, но уже не столь тщательно, как после битвы, когда он ухаживал за ней на том маленьком корабле. С её волос стекала вода, пока они направлялись к кровати. Матин напряженно вытирал свой торс и ноги, не отводя от неё глаз.
– Как вы...? – при всём её страстном желании, Аванил не была уверена, кто должен взять на себя инициативу в их первом соединении. Целых три жаждущих, двигающихся тела, все это затрудняло задачу настолько, что её плавящейся от желания мозг не мог себе представить подобной картины.
– Первый раз для всех нас вместе. Это традиция, – объяснил Бэнтон, садясь на кровать, устроившись так, чтобы его ноги свисали с края. Его покрасневший член, блестящий от цитрусового масла, дернулся, и Аванил пришлось приложить не малое усилие, чтобы не упасть перед ним на колени и не начать облизывать его манящую плоть. Большие руки Матина обхватили её за плечи, и развернули так, чтобы спина Аванил была напротив Бэнтона. Затем он поднял её, вынуждая оседлать бедра Бэна так, что ее колени оказались широко расставлены на кровати по обеим сторонам от мужчины. Матин подошёл ближе, его жёсткий член коснулся её груди, соски Аванил напряглись от трения, а член альфанца снова был в пределах досягаемости для её рук.
– Познай Бэнтона первым.
Дрожащей рукой она потянулась назад, чтобы обхватить плоть младшего альфанца, прижимающуюся к ее трепещущему лону. Бэнтон схватил Аванил за бедра, когда она начала опускаться, погружая головку его члена между складочек своей содрогающейся киски, с каждым мгновением погружаясь в нее все больше. Тяжело дыша от напряжения и пытаясь приспособится к его размеру, Аванил взглянула через плечо на Бэнтона. Он смотрел вниз, явно поглощённый медленным скольжением в нее. В то время как его пальцы все крепче стискивали мягкую кожу её бёдер, Аванил все глубже насаживалась, заставляя его толстый стержень окунуться в её тело. Это было немного болезненно, и она передвинула свои бёдра, чтобы изменить угол проникновения, от чего Бэнтон зарычал. Лучше, но давление всё ещё было слишком сильным. Стенки её влагалища сжались, а затем расслабились, когда ещё больше её смазки выделилось из-за этого жёсткого вторжения. Она подняла глаза на Матина и поняла, что он уловил напряжение на её лице. Он обхватил ладонью щеку Аванил, а другой взял ее за плечо для поддержки.
Она с трудом вдыхала воздух, понимая, что уже почти была на грани, двигая бёдрами и позволяя коленям скользить вдоль простыней, пока она вбирала длину Бэнтона. Громкий крик вырвался из неё, порожденный охватившим ее оргазмом и ощущением того, как ее ноющая киска растягивается. Мужчина двигался под ней, и давление, каким-то странным образом и ослабевало, и увеличивалось одновременно. Не было никакой боли, лишь огромное удовольствие, когда он вбивался в её лоно, одним пальцем касаясь её лобка, а затем прижимаясь к верхней части её плотного клитора. Аванил бросила взгляд в сторону Матина, готовая ко всему, что будет дальше.
Все еще прижимая руку к её лицу, он подошел ближе, приближая свой член к её рту, глядя на девушку глазами, поменявшими цвет от золотого до богатого янтарного. Она разомкнула губы, и тогда он прижал к ним широкую головку, Аванил скользнула языком по нижней части его живота. Матин вздохнул, и она обернула руку вокруг основания его плоти, волоски завивались вдоль его паха, щекоча её запястье. К его естественному солоноватому вкусу примешивался легкий привкус цитрусовых, из-за масла, которое она втирала в него ранее.
Аванил захлестнул жар, распространяясь от наполненного рта до опухшей киски, когда оба мужчины откинулись назад и вошли в её тело одновременно. Она чувствовала их тепло и силу, и наслаждалась этим, когда облизывала Матина и покачивала бёдрами напротив Бэнтона. Расслабляя челюсть, она прикрыла глаза, втягивая в рот пульсирующий член альфанца, позволяя ему погрузиться еще глубже, почти доставая до горла, прежде чем выпустить его с громким звуком. Матин застонал и прищурил глаза, толкнувшись бёдрами вперед, словно требуя повторить то, что она сделала до этого, её слюна покрывала его плоть и стекала по подбородку.
Трудно было сосредоточиться на старшем воине, когда Бэнтон, выдохнув её имя, принялся все быстрее раскачивать бедра Аванил, прижимая их к себе. Девушка задавалась вопросом, должна ли она попытаться подняться, чтобы позволить ему вбиваться сильнее, но Бэн так крепко держал ее, что Аванил не смогла бы изменить положения, даже если бы попыталась. Влажные звуки соития смешивались с их резким дыханием. Её тело было горячим, дрожащим от движений двух могучих мужчин внутри нее, и она расслабилась, позволяя двойным ощущениям от их толчков стать центром её мира. Альфанцы двигались настолько слаженно, проникая в нее в едином каком-то первобытном ритме.