- Я тебя обидел? Ночью?
- А тебе что, память отшибло? - цежу, глядя на его силуэт снизу вверх.
- Вроде нет, - спокойно отвечает он, строя из себя нормального человека.
- Хорошо провёл время? - не выдерживаю я, по-прежнему не двигаясь.
- Не очень.
- Мне из-за тебя сегодня подносы до двенадцати таскать, - сглотнув, пеняю я, хотя сейчас мне все равно.
Я просто рада, что этот кретин жив и здоров.
- Я не просил за себя впрягаться, - раздраженно говорит Макс и с угрозой добавляет. - Сделаешь так ещё раз, вообще по жопе получишь. Поняла?
- Больше не буду, не волнуйся, - усмехаюсь, игнорируя последнее утверждение. - Пусть тебя хоть семеро метелят.
- Ага, пусть.
Сжимаю губы.
- Ты вообще башкой думаешь или чем? Нельзя было… хотя бы позвонить?! - выпаливаю, проклиная свою тупость.
- На хрена?
- На хрена?! - сажусь, отбросив одеяло. - Я, блин, думала… думала…
Набираю воздуха и выкрикиваю с обидой:
- Кто так делает?! Я понимаю, тебе на меня насрать, но я звонила...
Слышу шумный вдох и такой же выдох.
- Зачем звонила?
- А ты бы не звонил?
Тишина.
Понятно. Всё понятно!
Падаю на подушку и натягиваю на голову одеяло. Устало прошу, приняв решение:
- Забирай шмотки и уходи. И не звони мне больше. И не пиши. Просто отвали от меня, Макс. Найди себе другое развлечение...
Сердце сжимается в ожидании ответа. Жмурюсь, зажав в кулаке одеяло.
В ответ получаю спокойный скрип по линолеуму.
Слышу шуршание и звон брелока от машины.
Макс молча уходит, не потрудившись закрыть за собой дверь.
Тихо шмыгаю носом, размазывая слёзы по щекам.
- Ну и вали... - шепчу дрожащими губами в темноту.
Глава 21
Скинув туфли и зажав в руке телефон, прижимаюсь спиной к стене.
С минуту вожу по заблокированному экрану пальцем, а потом решительно снимаю блокировку и также решительно отправляю номер Макса в чёрный список.
Я не знаю, для чего этот концерт.
Но я вынашивала эту идею, как ребёнка, все время, пока таскала подносы в своей незапланированной смене.
Это верх тупости, и это по-детски, но я всё равно упрямо прячу телефон в сумку и застёгиваю карман, а потом и её саму.
Дурацкое тянущее ощущение не покидает мои внутренности. От него у меня самопроизвольно хмурится лицо и губы поджимаются. И это раздражающее ощущение. И я хочу от него избавиться. Очевидно, мне потребуется какое-то время, чтобы забыть все образы, запахи и звуки.
Просто поразительно, но в этом человеке мне нравилось всё до последней мелочи! Это несправедливо. Все жесты и повадки, каждая чертова улыбка, черты лица и все без исключения части его мажорского дурного тела.
Сглотнув, быстро снимаю белую рубашку и меняю её на сиреневый свитер толстой вязки.
Я знаю о чём говорю. У моего институтского парня, несмотря на все достоинства, был один ужасный недостаток - его нос. Он не нравился мне и всё тут, хотя я к нему и привыкла. Может ли нос помешать полюбить человека? Я не знаю, как у других, но мне это серьёзно мешало. Или дело было не в нем?
Так вот, у Макса Немцева крупный нос, как и все черты его лица. Но мне они до безумия нравятся. Каждая черта в отдельности и вся композиция в целом. Первым сообщением, которое прислал мне мой институтский парень в социальной сети, было вот это - “Ну шо ты?”. И я, блин, уверена, что Макс Немцев никогда не додумался бы написать интересующей его девушке такое тупое сообщение в качестве подката!
Он кобель и смутьян. Ему по статусу положено быть во всём изобретательным и остроумным.
Я забуду его.
Нижняя губа предательски выпячивается.
Усевшись на стул, решаю оставить юбку. Ноги обуваю в замшевые сапоги до колен с высоким каблуком. Распускаю волосы и натягиваю на голову шапку. Надев пуховик, бросаю взгляд на своё отражение.
Мои глаза похожи на глаза загнанного хорька. В них беспокойство и все мои думы.
Повесив на руку рюкзак, выхожу из подсобки.
На улице получаю в лицо колючими снежинками и ледяным ветром, который продолжает укладывать их в сугробы по всему городу.
Сощурив глаза, спускаюсь по ступенькам. Осматриваю заметённую стоянку и улыбаюсь, когда перед моим носом возникает огромный букет хризантем в крафтовой бумажной обёртке.
Смеюсь, обнимая букет, и визжу, когда вместе с букетом меня сгребают в охапку и отрывают от земли.
- Привет, жопка! - Ставит меня на ноги Славик, заодно дёргая на глаза шапку и лишая мои глаза зрения.
- Ай! Дурачина! - Пытаюсь я удержать букет и освободить свои глаза.
Он снисходит и делает это сам, с широкой лыбой и хмыканьями.
Стукнув его букетом, тоже улыбаюсь, задирая голову и заглядывая в беспечные голубые глаза и покрытое густым загаром лицо.
На нём капюшон, шапка и шарф. Какие мы нежные. Парка до колен, джинсы и тимберленды. На щеках тёмная щетина.
Красавчик.
- Как там на Бали? - спрашиваю весело, перехватывая поудобнее свой букет. - Много дочерей попортил?
- Да покруче, чем здесь будет. - Обнимает меня за плечи друг, разворачивая в противоположном направлении. - Пошли, а то телеса свои отморозишь.
- Давно ждёшь?
- Давно.
Хаха.
В исполнении Славика это может означать что угодно. Минуту или час.
Семеню за ним. Обернутая вокруг бедра юбка не позволяет шагать широко. Мой джентльмен распахивает дверь своего чёрного бумера, помогая сесть в нагретый салон, и трусцой обежав капот, запрыгивает на водительское место, занимая его своими здоровенными подкачанными телесами. Спокойно разоружается, снимая капюшон, перчатки и шапку. Проводит рукой по темноволосой голове и модной стрижке, делая её небрежно растрёпанной.
Кладу цветы назад и пристегиваю ремень.
- Надолго приехал? - Сдергиваю шапку и потираю друг о друга замёрзшие руки.
- На пару недель. - Заводит он машину и сдаёт назад.
- Ууууу… - тяну я. - И чем займёшься?
- Тебя буду по ресторанам катать.
- А, ну, отличный план. Я хочу попробовать устрицы!
- Не стоит. - Выруливает он с парковки.
- Почему?
- Просто поверь папе Славе. У нас тут нет нормальных устриц.
- Ах, ну “изивинити”. - Закатываю я глаза. - У нас тут не Бали конечно. И не Москва.
- А ты подумала над моим предложением?
Моя улыбка вянет. Вздыхаю и смотрю на снежный буран за окном.
Я подумала над его предложением.
- У папы был микроинфаркт, - напоминаю ему. - Какая Москва?
Положив одну руку на руль, он шумно выдыхает, глядя на дорогу.
- Четыре часа на поезде, Жень. И жильё я тебе оплачу на первые пару месяцев.
- Слав, не начинай, - глядя на свои руку, прошу его. - Не поеду я никуда.
- Ты тут до пенсии сидеть будешь?
- Я не брошу родителей. - Хмуро складываю на груди руки.
- Кто тебя заставляет их бросать?
- Разговор окончен.
- Ладно, не злись, - сдается он, но я уверена - это не надолго. - Там в бардачке подарок.
Подарки я люблю.
Особенно от Славика.
Воодушевившись, распахиваю бардачёк и хватаю белую прямоугольную коробку.
- Ааааааа! - Топаю я ногами по коврику. - Аааааааа! Уррррааааа!
Славик смеётся, прочищая пальцем ухо, а я извлекаю из коробки жёлтый Айфон с тремя камерами.
- Спасибо! - Обнимаю его плечи и целую колючую щёку, которую он гордо подставляет. - Тяжеленький… цвет клааааааасный…
Ему на работе Айфоны раздают бесплатно. Чем-чем, а гаджетами я укомплектована, как настоящая мажорка. У меня и макбук есть, подарок на прошлое восьмое марта.
Настроение моё улучшается. Вместе с усталостью приходит кое-какой душевный покой, и я просто позволяю себе валять дурака, слушая байки друга, потому что баек у него хоть отбавляй.
Вот у кого жизнь бьет ключом.
Подсознание коварно напоминает о развалившейся кровати, спрятанной в моей комнате, и о татуированном идиоте, с которым было так весело…
Незаметно треснув себя по башке, откидываюсь на сидение.
Я всё-таки пробую устрицу в новом “морском” ресторане города, где ценник не для слабонервных, запивая её глинтвейном. Славик называет такой микс извращенством, и заказывает себе и мне на пробу морского ежа. Ежа он оценил на два из пяти, а устрицу пробовать не стал. Я тоже не стала повторять, стараясь навсегда стереть тёплым терпким вином воспоминания о первом опыте. Накормленную от пуза, он возвращает меня домой в районе двух ночи и достаёт из машины, потому что я серьёзно налакалась винишка, и жизнь стала казаться мне сказкой, особенно учитывая то, что завтра выходной.