Горячие губы на моих. Его бёдра плавно двигаются в такт с жалобным стоном старого дерева.
Горячо. Так хорошо...
Мой оргазм близко… и его тоже...
Я не знаю, как это у нас получается…
Я не ожидала, не думала… что можно вот так… запросто вместе...
И я определённо не ожидала того, что моя кровать вдруг с треском рухнет на пол! А Макс, чертыхаясь, кончает вместе со мной… в меня! Вот так блин "запросто вместе"!
Глава 8
- Слезь с меня, - пытаюсь столкнуть с себя тяжелое обмякшее тело Макса.
Дурман разом слетел с мозгов, когда этот король-очарование кончил в меня под пение соседей и грохот кровати.
Кровать лежит на полу, у неё ножки подломились!
Вот ведь жесть…
А я… тоже хороша…
Совсем без мозгов!
Макс не сопротивляется.
Покидает моё глуманутое тело и откидывает одеяло, садясь. Согнув ноги и положив на них руки.
Я смотрю на его спину, пытаясь собрать собственные ноги вместе. Его недавнее присутствие между ними ощутимо, и очень даже. Я вообще чувствую всё и везде. Просто как никогда.
У него на спине крылья и какие-то письмена между ними. Рельефные выпуклости мышц и красные полоски от моих ногтей…
- Зашибись… - шепчу я, приподнимаясь на локтях, и заглядываю в его лицо.
Макс проводит по нему ладонью и смотрит ошарашенно.
И вот сейчас он выглядит на свой возраст. И мне через внутреннее сопротивление приходится напомнить себе о том, кто здесь из нас двоих старший!
Нужно было думать головой раньше!
Но кто вообще мог предположить такое? Эта кровать тут лет тридцать стоит, не меньше!
Натягиваю на себя одеяло и подгребаю к краю. Макс смотрит с кислой усмешкой, когда пытаюсь прикрыть им грудь. В этой гримасе отчётливо читаю: “Нашлась скромница”.
- Я в ванную, - встаю с кровати, чувствуя, как по бедру стекают наши будущие дети. Замотавшись в одеяло, предупреждаю, - Одна, мне надо… в общем мне надо!
Макс молчит, и что это, блин, значит? Мыльный пузырь волшебства лопнул слишком внезапно!
Несусь в ванную и с грохотом закрываю дверь. На секунду прислоняюсь к облупившемуся дереву, закрыв глаза и вспоминая, как мило мы провели здесь время. Пару секунд назад!
Бросив одеяло на стиральную машинку, встаю под душ и врубаю его на полную катушку. Это значит - вместо двух чахлых струй я получу четыре.
Намыливаюсь так, будто это чем-то поможет. Тороплюсь убраться поскорее. Наша ванная - не самое приятное место.
Взяв в аренду синее полотенце, вылетаю в коридор. Полностью одетый Макс сидит на полу под дверью. В его руках телефон, а волосы в диком беспорядке. Он и сейчас теребит их руками.
Вечеринка явно окончена.
- Я тут погуглил, - серьезно говорит он, подняв на меня спокойные глаза. - Тебе нужно принять таблетки в течение двадцати четырех часов, и последствий не будет.
“Последствий”? Серьёзно?
- Угу. Для тебя не будет, - говорю, шагая мимо.
- В смысле? - собрано уточняет он, вставая и идя за мной.
- В прямом, - говорю, настеж распахивая свой шкаф. И от вредности, не оборачиваясь, добавляю. - А ты не парься, иди домой. Мультики и спать!
Макс молчит секунду, а потом раздражённо спрашивает:
- У тебя приступ бешенства?
Может быть!
Молчу, отбрасывая полотенце и влезая в хлопковые трусы.
Он и не думает отворачиваться. Его взгляд на своей заднице чувствую кожей. Смотрю через плечо. И правда, чего он, блин, тут не видел? Хмурит брови до залома на переносице и почесывает двумя пальцами подбородок, на котором начала пробиваться щетина...
Золотистая!
- Я могу съездить, купить таблетки, - продолжает он также спокойно, уперев в бока руки.
Вот спасибо! Может стоить напомнить ему, какое сегодня число?!
- У тебя такое каждую субботу? - спрашиваю, понимая, что меня несёт не в ту сторону, но остановится уже не могу. - Знакомый сценарий?!
Его губы поджимаются. Взгляд становится жестким.
- Незнакомый, - чеканит Макс, делая шаг ко мне, будто обнять собирается. - И это решаемая проблема.
- У вас, малолетних мажоров, всё просто! - выплёвываю я.
Я не планировала вот так становится злой истеричкой! И матерью-одиночкой тоже не планировала! Мне ещё самой нужно на ноги встать. Я только год, как универ закончила, и полгода, как съехала от родителей!
- Тебе самой-то сколько? - психовано бросает Макс мне в спину.
- Побольше твоего, - заверяю я грубо.
Ныряя в шкаф в поисках домашней кофты, прячась от его глаз.
- Оно и видно, - прохладно тянет он, на прощание бросая, - Много ты обо мне знаешь.
Замираю на секудну и оборачиваюсь. Макс разворачивается и выходит из комнаты.
Тихий и практически беззвучный.
Сглотнув и бросив всё, натягивая домашнюю майку прямо на голое тело. Отбрасываю за спину мокрые волосы, игнорируя холод и дрожь в теле.
Стало вообще не жарко. И... и дело вообще не в отоплении...
Выглянув в коридор, наблюдаю за тем, как мой гость надевает кроссовки. Упёршись коленом в пол и сжав зубы.
Он такой непривычно большой в этой квартире, и вообще странный. Эти тату. Я почти привыкла...
Нервно тереблю край кофты, чувствуя внутренний протест.
Ну, и что я должна делать?!
Остановить его?
Он хочет сбежать. Это же очевидно!
- Так мне вернутся с таблетками? - спрашивает Макс, выпрямляясь в полный рост и берясь рукой за ручку двери.
- Сама разберусь, - запальчиво говорю я, понятия не имея, как буду разбираться.
- Тогда... пока? - хмурится он и замолкает, как будто хочет сказать что-то еще, но не решается.
Тоже молчу, не моргая и глядя на него. На грубо-мягкие черты. Которые сейчас вообще не мягкие, а только грубые. Фирменные улыбочки... на сегодня закончились. Теперь он злой и серьёзный, что ему не по статусу...
Я не знаю, что ещё говорить. Поэтому, отмерев, прячу глаза, шевеля губами:
- Пока.
Бросив на меня косой взгляд, Макс выходит за дверь. Захлопнув её "на весь подъезд" и оставляя меня одну.
Дважды поворачиваю замок и плетусь в комнату, как древняя разбитая старуха.
Выпячиваю губу, глядя на свою раздолбанную кровать.
Что делать-то?
Я же не собираюсь плакать? Нет?
Глава 9
- Мам, я не хочу салат, - вяло протестую, глядя на залитые майонезом идеальные квадраты колбасы, яиц и солёных огурцов.
Я уже наелась так, что пришлось расстегнуть пуговицу на джинсах, а то дышать тяжело.
Теперь хочу спать.
Обстановка вокруг усыпляет.
У меня хронический недосып в последние дни. И коварная, томительная ломота во всём теле, которая никак не отпустит!
От визита к тете Лене я смогла открестится, но к родителям третьего января все же доехала.
Дома все по-прежнему. Елка, бубнящий телевизор, мама ворчит, папа читает газету. Где он вообще их берёт, в наше-то время?
- Ешь-ешь, тощая стала, - сетует она, заваливая мою тарелку всем подряд. - И синяки под глазами! Совсем не спишь со своей работой ночной. Увольняйся и ищи другую.
Легко сказать.
И я не тощая.
- Там хорошо платят, - напоминаю, демонстративно потерев друг о друга пальцы. - Деньги. Ну, знаешь, такие бумажки...
Мама поджимает губы и недовольно молчит, усаживаясь напротив.
На мою зарплату мы отремонтировали крышу на даче, которая протекала уже лет десять. Пока я училась, денег лишних у нас не водилось. Меня ещё на третьем курсе взяли бухгалтером в одну контору по знакомству. Я там работаю четыре дня в неделю, а по выходным подрабатываю в “Кислоте”.
- Оставь девицу в покое, Светлана, - шуршит газетой отец. - Видишь, ей с нами скучно.
Закатываю глаза.
- Понятно, что скучно, - подключается мама. - Думала и к Рождеству не доберётся. Такие пробки, да, доченька?
- Такая работа, - включаю свою вечную отговорку.
Мне с ними не скучно. И они об этом знают!
Они вместе уже лет сорок, не меньше. И вот уж кто ребёнка заводил осознанно. Хоть и через тернии.
- А ты мужа найди, - любезно советует отец, глядя на меня поверх газеты. - Богатого.
- И красивого, - считает нужным добавить мама.