Матерь Милосердная…
Я выглядела так, будто уснула в пчелином улье. Мои опухшие от слез и бессонницы глаза едва открывались, а ресницы почти исчезли под набрякшими веками. Красные искусанные губы на контрасте с побледневшей кожей походили на улыбку Джокера, а всклокоченные волосы – на львиную гриву. Из зеркала на меня смотрела двадцатипятилетняя законченная неудачница, жизнь которой напоминала фильм «Послезавтра»[32].
Но мне не было жаль эту девчонку. Она не нуждалась в жалости.
Тупая душевная боль снова подобралась к горлу, грозясь задушить меня до смерти, но я нокаутировала ее широкой улыбкой.
Вот так. Так-то лучше.
Никаких гребаных страдашек.
На хер Сандерса!
Порывшись в чемодане, я вытащила чистое белье, косметичку и пузырек адвила из аптечки. Кое-как проглотив две таблетки без воды, я поморщилась и сердито вытерла слезы, навернувшиеся на глаза. Собрав волосы в два небрежных пучка, я схватила с ночного столика свои очки и решительно надела их. Сегодня мое зрение как никогда нуждалось в резкости.
Несколько секунд спустя я щелкнула замком, распахнула дверь и остановилась как вкопанная, потому что напротив меня, привалившись к стене, спал Эш. На нем была кремовая худи с изображением Микки-Мауса, серые спортивные штаны из эластичного хлопка и радужные массивные кроссовки. Он практически полулежал в жутко неудобной позе, уткнувшись подбородком в грудь и скрестив длинные вытянутые ноги.
– Господи, что ты здесь делаешь? – гневно прошептала я.
Сандерс приоткрыл глаза и сонно улыбнулся мне.
– Я ведь сказал, что не уйду, пока мы не поговорим.
– Твое ослиное упрямство достигло нового уровня.
Я направилась в сторону ванной комнаты, но козел преградил мне путь, хватая за локоть.
– Не трогай меня! – я оттолкнула его, вынуждая отступить назад.
– Мерфи, между мной и Эмбер ничего не было.
Он снова потянулся ко мне, но я отпрянула и выставила руку перед собой.
– Не приближайся.
– Дьявол! Да почему ты мне не веришь? – Эш выглядел так, будто я дала ему пощечину. Его пронизывающие глаза испепеляли меня, словно лазерные лучи. – Разве я когда-нибудь тебя обманывал? Ты должна доверять мне! Мне, Мерфи, а не каким-то гребаным желтушникам!
Дверь в спальню дочери неожиданно распахнулась, и на пороге возникла босая Пчелка.
– Доброе утро, – она сладко зевнула и нахмурилась. – Вы что, ссоритесь?
– Нет! – испуганно воскликнула я.
– Не-е-е-т, – протянул придурок, и его огромная лапа опустилась мне на плечи.
Благослови Господь мое терпение.
– Мы просто обсуждаем наш переезд, милая, – я взволнованно поправила пальцем очки. – Как ты смотришь на то, чтобы снова вернуться в тот дом, куда к нам в гости приезжала Табита?
Даже не глядя я почувствовала, как тело Сандерса напряглось.
– Зачем? – светлые брови Джо сошлись в одну линию.
– Твоя мама шутит.
– О нет, она не шутит, – я попыталась вывернуться из его объятий.
– Еще как шутит, – Эш сильнее прижал меня к себе.
Мы обменялись яростными взглядами.
– Мамочка, но я не хочу опять переезжать, – Джо выглядела несчастной, и мое сердце разрывалось на части. – Мне нравится жить с Эшем.
– Слышала? – просиял идиот.
– А еще ей нравится жить со своим высушенным кузнечиком Джимини, – парировала я. – Так что это ровным счетом ничего не значит.
– Неужели ты только что сравнила меня с дохлым насекомым?
– Ты прав. Джимини такое сравнение точно бы не польстило.
– Вот так значит, да?
– Да, вот так!
Внезапно ладонь Эша легла на мой затылок, он привлек меня к себе и поцеловал. Пчелка захихикала, а я потеряла дар речи от возмущения.
– Ты что себе поз…
Я не успела договорить, потому что его бесстыжие губы снова впились в мои. Сандерс быстро отстранился и подмигнул Джо, а затем получил мощный удар в грудь от меня. Дыхание с шумом вырвалось из его легких. Сукин сын побледнел и, с выражением странной смеси шока и восхищения, уставился на меня.
«Десять лет тенниса, болван! – усмехнулась я про себя. – Моя правая рука все еще помнит, что такое сильный удар».
– Милая, – я склонилась над дочерью и погладила большим пальцем ее щечку. – Ты уже почистила зубы?
Она отрицательно покачала головой.
– Тогда беги, а я пока приготовлю завтрак, хорошо?
Пчелка кивнула и грозно посмотрела на Эша:
– Почему мамочка злится на тебя?
– Потому что любит.
Джо снова захихикала, а мое лицо охватил пожар.
Я моргнула, открыла рот, снова закрыла его, затем опять открыла, но слов так и не нашлось.
Мерзавец!
Когда Джо скрылась за дверью ванной комнаты, я набросилась на Эша:
– Ты кем себя возомнил?! – мой палец врезался в его каменный живот. – Кто вообще дал тебе право меня целовать? А как же свидание? – съязвила я. – Понял, что оно тебе больше не светит и решил оторваться напоследок?
– Разве это были поцелуи, Клубничка? – отмахнулся Сандерс, и на его лице заиграла слабая улыбка. – Без языка не считается.
– Я ненавижу тебя, – напомнила я на случай, если предатель вдруг забыл.
Отступив назад, Эш прислонился плечом к стене и скрестил свои татуированные кувалды на груди. Теперь мне удалось получше его рассмотреть.
Проклятье.
Никогда не думала, что однажды скажу это, но… Сандерс выглядел паршиво. Кожа приобрела болезненный сероватый цвет, под остекленевшими от усталости глазами пролегли темные круги, тень щетины на щеках и подбородке…
О чем он, черт возьми, думал, когда решил провести ночь в коридоре?
Да еще и накануне игры.
Это же долбанное самоубийство!
Но знаете что?
Меня это не касается.
– Собралась переезжать? – несмотря на изнеможенный вид, его голос оставался твердым.
– Разве это не очевидно? – фыркнула я. – Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы с Джо еще немного поживем в твоем соседнем арендованном доме. До тех пор, пока я не найду для нас новое жилье.
Эш схватил меня за руку и затолкал в свою спальню, захлопнув за нами дверь ногой.
Одно мгновение – и я оказалась прижатой к стене его мощным телом. Сердце бешено заколотилось в груди. Я чувствовала его глухой стук даже в ногах.
– Почему ты хочешь уйти?
Его неповторимый мужественный запах окутал пространство вокруг нас, одурманивая мое сознание. Я задержала дыхание, но он уже проник в меня, обволакивая теплом изнутри. Мне стало жарко. Я попыталась отвернуться, но он поднял мое лицо за подбородок к своему неоновому взгляду.
– Детка, я почти не спал, мое тело… – он уронил голову и поморщился, будто не хотел признаваться в том, насколько ему дерьмово. – Мое тело сейчас не в самой лучшей форме, а вечером у нас домашняя игра, поэтому давай просто…
Неожиданно его опущенная голова дернулась, а на скулах заиграли желваки. Эш увидел собранный чемодан, который стоял прямо возле моей ноги.
Я забеспокоилась. Рассерженный гризли – зрелище не из безопасных.
Он поднял на меня потемневшие от гнева глаза.
– Ты не можешь уйти.
– Могу, – уверенно ответила я, выдерживая его взгляд. – И сделаю это немедленно, Сандерс. Так что можешь уже сейчас звонить своей горячей подружке-эксгибиционистке и приглашать ее в гости. Она тебя как следует разомнет, и к началу вечерней игры будешь как новенький.
Эш резко отстранился и с размаху врезал ногой по моему чемодану. Тот отлетел в другой конец комнаты и, столкнувшись со стеной, распахнулся. Часть вещей вывалилась на пол.
– Твою мать, я не изменял тебе! – взревел Сандерс. В его голосе слышалось отчаяние. – С тех пор как ты прилетела в Чикаго, я не прикасался ни к одной женщине! Мне это было ни к чему, Бреннан. Я не обманывал тебя, слышишь? Никогда!
Он взял в руки мое лицо, и мы уставились друг на друга не моргая. Мне было больно, очень больно. Внутри меня все сжалось. Одинокая слеза скатилась по моей щеке, и Эш смахнул ее большим пальцем.
– Ты должна верить мне, Мерфи, – он поцеловал меня в висок, а затем опустил руки, лишая меня своего тепла, и схватился за ручку двери. Его челюсть напряглась. – Если ты уйдешь, значит, я ни хрена для тебя не значу.