– Я уже примирилась с уходом Джона. – Джо откусила кусочек сдобной булочки и отмахнулась от осы. – Но газета важна для меня. Я вложила в нее часть своей жизни.
– Да. Перемены всегда трудны, правда? А когда назад пути нет, это пугает. Особенно таких, как ты.
Джо уже готова была обидеться, но, подумав, согласилась:
– Ты права. Я не люблю перемен. Я предпочитаю стабильность.
– Перемены неизбежны. Нельзя остановить время или повернуть его вспять. Жизнь идет вперед.
– Я это понимаю, но я такая, какая есть. – Джо беспомощно пожала плечами. – Мне не хочется начинать ничего нового, если у меня нет уверенности, что все пойдет успешно или, во всяком случае, шансы складываются в мою пользу. Я не хочу, чтобы мои усилия закончились ничем. После короткого молчания Хлоя сказала:
– Я тебя понимаю. Джон был надежным выбором, а Уолдо – рискованная затея.
– Мы говорим об «Эйвон Джорнал», – холодным тоном возразила Джо.
Хлоя рассмеялась:
– Я так не думаю. Мы говорим о твоей будущей жизни. Конечно, не мне давать советы…
– Хоть в чем-то мы согласны! – перебила ее Джо.
– Но как твоя подруга я чувствую себя обязанной помочь тебе разобраться в себе. Мы обе знаем, что ты потеряла свое сердце.
Джо долго и пристально смотрела на Хлою, но, поняв, что ей не удастся заставить подругу опустить глаза, сдалась:
– Да, я потеряла свое сердце. Но отказываюсь терять самоуважение. Я знаю, что сейчас Уолдо меня любит, но что будет дальше? Как скоро я ему наскучу? Я читала твою колонку и знаю его отношение к женщинам.
– Тогда все ясно. Он негодяй, поэтому тебе не следует выходить за него.
– Я не говорила, что он негодяй. Все как раз наоборот.
– Опять-таки все понятно. Выходи за него.
– Тебя не поймешь.
– А что ты хочешь от меня услышать? – засмеялась Хлоя. – Что ты ничем не рискуешь? Тебе следовало бы знать, что риск есть всегда. Вспомни о Джоне. Я не хочу напрасно тратить время и силы, но все-таки скажу. Думаю, что Уолдо испытывает сейчас такие же душевные терзания. На его месте я не слишком бы стремилась к союзу с такой женщиной, как ты. Кто знает, что ты выкинешь в следующий раз? Ведь ты два месяца морочила ему голову, заставляя подвергать свою жизнью опасности ради меня и Эрика. Разве не так? Нет, я лично не возражаю, наоборот, я бесконечно благодарна тебе за то, что ты сделала. Но Уолдо – это совсем другое дело. Если он хочет спокойной жизни, я бы посоветовала ему держаться от тебя подальше.
– Твоя взяла! – засмеялась Джо.
Поднявшись, она собрала посуду, посмотрела на Хлою и после некоторых колебаний заявила:
– Он сказал, что ты преувеличиваешь и он не такой повеса, как пишет Леди Всезнайка.
– Ах вот как, он не такой? – сверкнула глазами Хлоя. – Все мужчины так говорят. Нет, Джо. Если ты хочешь связать свою жизнь с Уолдо, то должна принять в нем все – и хорошее и плохое.
– Не понимаю, почему я все это с тобой обсуждаю.
– Я тоже. В душе ты уже сделала выбор.
Джо фыркнула и, схватив поднос, пошла к дому.
Хлоя взяла со стола письмо Лидии Лэнгстон и снова перечитала его. Следующее заседание садоводческого общества пройдет у леди Лэнгстон, она продемонстрирует усовершенствования в своей оранжерее. Хлоя сомневалась, поедет ли на очередную встречу после того, что произошло в Бринзли-Холле. Она обнаружила, что у нее возникла боязнь теплиц.
Были в письме и новости о Бринзли. Старый граф совсем плох, писала Лидия. Он перенес удар и теперь приходит в страшное возбуждение всякий раз, когда его жена оказывается рядом. В результате Элинор покинула Бринзли-Холл и перебралась в Найтсбридж, в дом, который был частью ее приданого. Поговаривают, что Элинор со своей компаньонкой собирается совершить большое путешествие по Европе. Ее друзья, разумеется, ошеломлены этой новостью. Пожилым дамам не пристало прогуливаться по континенту подобно молодым выпускникам университета.
Хлоя подумала, что не стала бы отговаривать леди Бринзли от путешествия. Она бы его одобрила. Разве возраст имеет значение? Жизнь прекрасна. Грешно терять напрасно даже минуту. Это она могла сказать о себе. Она всегда старалась жить полной жизнью. Этому научил ее Ральф, и она не позволит негодяю, которого уже нет в живых, изменить ее жизнь.
Она непременно отправится на следующее заседание садоводческого общества. Не поехать было бы трусостью, а она всегда была не робкого десятка. Она не позволит Виктору одержать победу над ней.
Ее мысли вернулись к Джо и Уолдо. Что подарить им на свадьбу?
Это был бал в честь Сеси, и Уолдо пытался найти радость в счастье сестры. Он не верил своим глазам. Какая она стала взрослая! И красивая. Только вчера он считал ее ребенком, а сегодня перед ним прекрасная женщина. Рагглз, кажется, тоже заметил перемену. Он уделяет Сеси слишком много внимания. Нужно поговорить с ним. Сеси еще слишком юна для этого.
Уолдо попытался вспомнить, каким был в возрасте сестры. Он и его друзья только окончили университет. Им казалось, что они могут изменить весь мир. Хорошая доза реализма остудила их надежды. Теперь он был бы рад, если бы ему удалось изменить убеждения одной своевольной, прямолинейной и упрямой женщины.
Может быть, стоит попытаться еще раз? Он мог привести массу доводов, чтобы убедить ее выйти за него замуж. Они станут для Эрика родными людьми, она сможет выпускать свою драгоценную газету и иметь неограниченный доступ в его постель. И наоборот. Это должно для нее кое-что значить. У этой пуританки, какой Джо показалась ему при первой встрече, была столь же страстная натура, как и у него самого.
Но Уолдо хотел большего. Он хотел, чтобы ее сердце принадлежало ему, иначе это будет пиррова победа.
Налив себе бокал шампанского, он вышел на террасу. Стоя у балюстрады, Томас курил сигару. Не дожидаясь вопроса, он вытащил портсигар и протянул его Уолдо. Они были не только кузенами, но и близкими друзьями и понимали друг друга без слов.
– Что тебя беспокоит? – спросил Томас, подавая Уолдо свою сигару, чтобы тот мог прикурить.
Прислонившись к балюстраде, Уолдо выпустил облачко дыма.
– С чего ты взял, что меня что-то беспокоит?
– По тебе это заметно. Ты всегда сильнее хромаешь, когда чем-то расстроен. Это из-за миссис Чесни?
– Нет, – отрезал Уолдо, – не из-за миссис Чесни.
– Она все еще горюет по своему покойному мужу?
– Я же сказал… – начал Уолдо и махнул рукой. – Не думаю. Что до моей хромоты, то это от усталости, а не от душевного волнения. Я с ног сбился из-за проклятого бала, поэтому хромота более заметна.
Отпив из бокала, Томас задумчиво сказал:
– Если между тобой и миссис Чесни ничего нет, тогда я попытаю счастья. – Глядя в глаза Уолдо, он улыбнулся. – Моим девочкам нужна мать, а они обожают Джо. По-моему, мы подойдем друг другу. Как ты думаешь?
– Только приблизься к ней, и я заставлю тебя пожалеть об этом, – столь же любезным тоном ответил Уолдо.
– О, даже так? – приподнял бровь Томас.
– Назови своих секундантов.
Это заявление было встречено взрывом смеха. Докурив сигару, Томас бросил окурок в траву.
– Я думал, что не доживу до этого дня – Уолдо Боуман влюбился. Не упусти ее, кузен, потому что если ты это сделаешь, то я-то уж не выпущу ее из рук. – И, снова рассмеявшись, Томас вернулся в зал.
Свирепо стиснув сигару зубами, Уолдо закашлялся и швырнул ее в кусты. Он допил шампанское, и бокал полетел следом за сигарой.
Ему не пришлось по вкусу, как охарактеризовал его состояние Томас. Но нравятся ему слова Томаса или нет, это была правда. Впервые в жизни он влюбился. Он никогда не искал любви, и если бы знал, что она поджидает его в «Эйвон Джорнал», то объехал бы Стратфорд за версту. Но он встретил Джо, она значила для него больше, чем просто хорошенькая женщина в постели. Что-то в его сердце шевельнулось и навсегда изменило его. Уолдо знал, что Джо чувствует то же самое, и не мог понять, почему она не хочет признать этого.
Томас прав. Не надо было ее отпускать. Он был дураком, дав ей время на размышление. Завтра же утром…
– Ничего не поделаешь. Ты выиграл. Я люблю тебя.
Уолдо прикрыл глаза. Когда он поднял веки, Джо стояла прямо перед ним. Платье из красного шелка шелестело при каждом ее движении. Его цвет подчеркивал красоту ее кожи и волос. Она выглядела счастливой, уверенной в себе и просто обворожительной. Он не мог сдержать улыбки. Перед его глазами возник образ миссис Чесни, какой он впервые увидел ее: зачесанные назад волосы стянуты старой лентой, нос испачкан чернилами, зеленые глаза полыхают огнем. Ну как было в нее не влюбиться?