Пенелопа Томас - Тайна

— Я хотела просить об услуге, лорд Вульфберн. Дело в том, что Клариссе нужны платья попроще для прогулок по болотам. Не могли бы Вы заказать их для нее?

— Я доверяю Вам заняться этим делом. Обратитесь к миссис Пендавс, дайте ей распоряжения. Считайте, что Вы получили неограниченные полномочия.

— Большие, чем у Вас?

— Боюсь, даже если я захочу возразить, Вы все равно сделаете по-своему.

— Ошибаетесь.

— Да? У меня сложилось впечатление, что Вы задались целью спасти мою дочь, — он сделал паузу. — И вернуть меня себе самому, снова сделать из меня покорного ягненка.

Я подавила протест. Что касалось Клариссы, он был абсолютно прав, но вторая заявка ни в какие ворота не лезла.

— Вы мне приписываете слишком большую смелость. Я не собиралась превышать свои полномочия и распространять свое влияние на взрослых членов семьи. Кроме того, ягненком Вы никогда не были.

— Был. Наивным, неинтересным и ужасно скучным.

— Чепуха. Вы были…

Я осеклась, поняв, что он меня провоцирует. Он поднялся и стал изучать свое отражение.

— Как? Вы не хотите похвалить меня? Разве я был не красив? И никакого признания моему героизму? Разве я не спас Вас?

— Время, когда Вас было за что хвалить, давно прошло. И если Вы собираетесь вытягивать из меня признания целый вечер, я уйду без Вашего разрешения.

Я встала, чтобы удалиться. Он выронил нож.

— Пожалуйста, останьтесь!

В голосе не было насмешки, только отчаяние. Я снова почувствовала, как остро он нуждается в поддержке и что ему необходимо отвлечься.

— Должна ли я понять, что Вы будете обращаться со мной более обходительно?

Он утвердительно кивнул, выпрямился в кресле и принял позу раскаявшегося подростка. Только настороженный взгляд предупреждал, что верить ему до конца не следует. Я устало села на свое место.

— О чем мы будем беседовать? — спросил он. — Если Вы обещаете не быть очень нудной, я позволю Вам говорить о чем угодно.

— Есть два дела, которые меня беспокоят.

Я не спускала глаз с его лица, чтобы снова не попасть впросак.

— Что это за дела?

— Первое касается моей предшественницы, мисс Осборн. Не могло случиться так, что с ней произошел несчастный случай?

К моему облегчению, его лицо не изменилось, хотя взгляд сделался серьезнее.

— Не думаю, — ответил он, — уже месяц, как она ушла. Если бы случилось что-то плохое, мы бы узнали.

— Но станционный смотритель был уверен, что на станции она не появлялась.

Он пожал плечами.

— Могла уехать из Лискарда, если вообще уехала поездом. Может быть, встретила кого-нибудь из фермеров и попросила подвезти ее в Бодмин.

— Но она Вас не уведомила об отъезде.

— Я с самого начала предупредил ее, что буду очень недоволен, если она захочет уехать без особо важной на то причины.

— Тем не менее мне кажется странным, что она не взяла вещи.

— Полно, мисс Лейн. Не хотите ли сказать, что я выступил в роли коварного убийцы и спрятал ее труп?

— Этого я не имела в виду.

— Мудро с Вашей стороны. Ведь если я догадался спрятать труп, то уж наверняка придумал бы, как избавиться от одежды. Можете считать меня убийцей, если Вам нравится, но я решительно против, чтобы меня называли дураком.

— Я и не собиралась. Но согласитесь, что ее поведение может показаться странным.

— Снова должен Вас разочаровать. Не одна из гувернанток Клариссы убегала отсюда тайно, без всякого объявления. Опасаясь этого, миссис Пендавс спрятала чемодан мисс Осборн на чердаке. Ей пришлось бы посвятить кого-то из прислуги в свои намерения, чтобы забрать вещи. Но она предпочла этого не делать.

— Так вот почему мой чемодан так быстро исчез, — я попыталась улыбнуться, но не смогла.

— И вот почему последние гувернантки моей дочери получают роскошные апартаменты и отличное обслуживание.

— Ваша миссис Пендавс — хитрая женщина.

— Но намерения у нее хорошие, Вы не станете этого отрицать. Что касается чокнутой мисс Осборн, думаю, она пришлет за вещами, как только осмелится написать. Вас устраивает мое объяснение?

Я кивнула:

— Видимо, у меня воображение богаче, чем я предполагала.

— Вульфбернхолл способен разбудить воображение, — ответил он мрачно. По его лицу пробежала тень, но он отогнал свои мысли и вернулся к разговору. — Что еще беспокоит Вас? Вы упоминали два дела.

— Боюсь показаться самонадеянной.

— Прекрасно. Если Вы правы, то будете обязательно поставлены на место, — он снова повеселел.

— Это насчет овцы…

Он напрягся, но я продолжала:

— Вы были расстроены, что я не сразу передала известие. Конечно, меня это не должно касаться, но я хотела бы знать, не грозит ли мне опасность.

— Вы совершенно правы — Вас это не касается. Он взял бокал и начал вертеть его в руке. Красное вино грозило выплеснуться на скатерть. Он, казалось, ничего не замечал, поглощенный своими мыслями. Я смотрела на него молча, не решаясь заговорить вновь. Наконец, он поставил бокал.

— Если бы была опасность, я первый Вас предупредил. Но, чтобы у Вас не возникли ненужные подозрения, я объясню.

Он отбросил со лба прядь темных волос, открыв две глубокие складки, прорезавшие лоб.

— Уже много лет в округе исчезают овцы. Часто их останки находят вблизи Вульфбернхолла, и жители обвиняют моих собак. Это обвинение нелепо, но я предпочитаю платить убытки, чем в одно прекрасное утро найти собак отравленными.

— Кто-то может осмелиться на это?

Он вздохнул:

— Вполне. Овцы нужны людям, это их средство существования.

— Но кто же их на самом деле убивает?

Он усмехнулся, уловив в моем голосе возмущение несправедливыми притязаниями местных фермеров.

— Будьте осторожны, мисс Лейн, нужно хорошо знать, кого Вы защищаете. Я не стою Ваших усилий. Что касается разгадки, она проста — дикие собаки. Думаю, что в свое время тайна раскроется.

— А Вы уверены, что это не Кастор и не Поллукс?

— Так же твердо, как то, что это сделал не я. В них я уверен даже больше, чем в себе, — они не пьют. У Вас есть еще вопросы?

— Нет, по крайней мере, в данный момент.

— А-а! Буду с нетерпением ждать, когда появятся другие. В нашей повседневной жизни Ваш живой ум отыщет много загадок. Меня лично часто обвиняют в том, что мне все всегда ясно и я не задаю вопросов.

— Несомненно, это Ваша тактика.

— А в чем Вы можете меня обвинить?

— Только в том, что Вам нравится смущать людей. Или я ошибаюсь?

Его глаза сузились.

— Интересно, мисс Лейн, Вы всегда так проницательны? С Вами придется быть начеку.

— Мне тоже. Ибо из нас двоих нападающая сторона — Вы, а я только защищаюсь.

— Вы недооцениваете своих способностей.

— Напротив, атаковывать я не умею. Вот защищаться — научилась.

— Значит, пощады просить не будете?

— Если и буду, то не получу. Он криво усмехнулся.

В ту ночь меня опять разбудил вой собак. Я вскочила и подбежала к окну, не представляя, что ожидало меня. Окна заволакивал густой туман. Руины казались серым пятном, различным в свете луны, а заросли кустарника вокруг цветника — черной, как уголь, полосой. Изо всех сил я вглядывалась в густой туман, прижав нос к стеклу, но ничего не могла различить.

Дрожа всем телом, я опустила занавес. Туман исчез за его бархатными тяжелыми складками. Но дикие звуки, издаваемые собаками, проникали в комнату и эхом отражались от стен. Эти звуки и тени в углах спальни угнетающе действовали на меня.

Лорд Вульфберн был прав — Холл способен породить самые мрачные мысли. Я подумала, что мне придется собрать все мужество, чтобы держать себя в руках и не усугублять страхов Клариссы. В полной уверенности, что она тоже не спит, я зажгла лампу и направилась в ее спальню.

Девочка сидела на кровати, глядя в темноту широко раскрытыми от ужаса глазами.

— Кларисса, ты простудишься, если будешь раскрываться ночью, — сказала я, войдя в комнату и прикрыв за собой дверь, в надежде, что спокойный будничный тон развеет ее беспокойство. Мои старания не возымели успеха.

— Это опять кролик? — спросила она жалобно. Я кивнула и улыбнулась:

— Да, они ловят еще одного кролика. Успокойся и постарайся заснуть.

— Вы их видели?

Я думала, как лучше поступить. Солгать было опасно, это могло принести больше вреда, чем пользы. Дети обладают тонким чутьем и безошибочно отличают ложь от правды.