А потом, он будет обязан рассказать ей правду. О том, кто он такой на самом деле. Что натворили его руки, которые так часто прикасались к ней. И должен будет выслушать любой ее ответ, какой она пожелает дать ему. Ведь она сделала для него почти немыслимое - спасла его от смерти, а теперь безоговорочно согласилась последовать за ним, не зная ни о чем. Она заслуживала право знать правду. А он заслуживал право быть изгнанным не только из ее жизни, но и из ее сердца и глаз, в которых светилась безграничная нежность.

Но пока они ехали, у него было немного времени, чтобы еще немного насладиться ее теплом. Пока она не решила покинуть его. Пока не убежала от убийцы, руки которого по локоть были в крови.

- Возьмите вот это, - тихо проговорил Габби, протянув Энтони плед, которым тот мог укрыть уснувшую Алекс, потому что похолодало.

- Спасибо, - с благодарностью кивнул Тони, взяв плед, а потом заботливо накинул его на плечи Алекс, которая даже не пошевелилась.

Габби откинулся на спинку сиденья, изумляясь тому, чему стал свидетелем. Он не мог до конца поверить в то, что его скромная, тихая сестра смогла всецело отдаться сидящему напротив сурово-бесстрашному герцогу, который заявил, что собирается забрать с собой Алекс. И вероятно, никто бы не смог остановить его, решил Габби, вспомнив непреклонные нотки в голосе Энтони в момент ошеломляющего заявления. Как Алекс сумела покорить сердце герцога? Как он сумел разглядеть в ней нечто большее, чем её любовь к растениям и цветам? Габби считал, что ничто на свете не способно отвлечь его сестру от занятий по садоводству. Но как же он сильно заблуждался! К счастью для всех.

Видя отношение герцога к его сестре за всё время пребывания его в Клифтоне, и зная, то, что знал только он сам, Габби не мог не поверить в искренность тех чувств, которые проявлял Энтони к Алекс. Было просто удивительно, что они сумели найти и полюбить друг друга в этом огромном мире. Имея уже двух безумно влюблённых сестёр, Габби мог совершенно точно заявить, что и пара, сидящая напротив, влюблена до безумия. Он был безмерно счастлив за сестру. Алекс заслуживала счастья, возможно даже больше, чем другие его сёстры. И её должны были холить и лелеять именно так, как она делала это со своими цветами и растениями.

Габби был безмерно рад за каждую сестру, которая нашла свое место в этой жизни, у которой рядом был горячо любимый супруг, готовый ради нее на всё. Еще с давних пор он знал, что так всё и сложится. Он ожидал появления Джека в жизни Кейт. Был уверен, что Себастьян вернётся с войны. И знал совершенно точно, что Алекс уедет вместе с Энтони. Габби тяжело вздохнул, потирая лоб. Это было его наказанием. И проклятием одновременно.

Но это горькое и болезненное чувство ещё больше сковывало его, делая совершенно беспомощным. Его сёстры давно уехали и теперь жили в новых домах. Что ж теперь станется с ним? Как он вернётся в опустевший дом? Дом, который он покинул еще в десятилетнем возрасте, чтобы не умереть от боли? Габби вдруг вздрогнул и затаил дыхание. Ему было не по себе. Он всю жизнь боялся одиночества, которое поселилось в его душе вместе с гибелью родителей. Эта потеря всегда будет жить с ним, отнимая у него часть души, отравляя каждую секунду существования. Но как теперь он сможет бороться со своим проклятием, не имея рядом сестёр? Что он будет делать, если очередной приступ вновь настигнет его в дороге? Как он сможет это скрыть от остальных? Впереди были долгие годы учёбы, потом поездка в Европу. Может хоть там он найдёт ответы на мучившие его с десяти лет вопросы?

Они ехали так до самого вечера, пока не остановились на ночлег в небольшой непримечательной гостинице “Грозовая туча”. С тяжёлым сердцем отпустив совсем притихшего Тони, который не проронил и пары слов, Алекс удалилась в свою комнату после ужина и еле дождалась утра, когда снова увидит его. И увиденное еще больше напугало ее, потому что он был ужасно бледным, а под глазами залегли тени. Он напоминал того больного, которого она некогда спасла. И ведь действительно он был болен, болела его душа, и ей во второй раз нужно будет спасти его. Вот только на этот раз ей нужно будет приложить не только все свои силы. Теперь должна была помочь любовь. Но Алекс боялась, она ужасно боялась, что даже этого может не хватить.

На этот раз Тони ехал ещё более отстраненным и помрачневшим. От него исходило такое напряжение, что даже Габби это чувствовал, иногда задумчиво поглядывая на него. Они проезжали мимо величественных часовен и широких зданий колледжей, построенных в Х веке, которые в последствие выросли в огромный горд-университет под названием Кембридж, где Габриелю предстояло провести следующие пять лет, когда он решил-таки нарушить тяжёлое молчание.

- Знаешь, Алекс, - сказал Габби, тоскливо глядя через окно вдаль, - в Кембридже есть не только университеты, библиотеки и часовни. Здесь разбито множество красивых садов. В Эммануэль Колледже, построенном в 1584 году, находится сад лечебных трав, начало которому положил некий монах из старого доминиканского монастыря.

Алекс повернулась к брату, который сидел рядом с замкнутым Тони.

- Ты бывал здесь?

- Пару раз, но мне этого хватило, чтобы влюбиться в эти места. - Когда здания скрылись за деревьями, Габби повернулся к сестре. - Жаль, что туда не пускают женщин. Тебе бы там очень понравилось.

Алекс чуть подалась вперед и с признательностью накрыла руку брата своей.

- Спасибо, - молвила она, благодарная ему за то, что тот пытался отвлечь их всех от мрачных мыслей.

Но снова взглянув на Тони, Алекс поняла, что его ничем невозможно было отвлечь. И чем дольше они ехали, чем ближе становились к Пембертону, тем сильнее он бледнел, и еще больше отстранялся от всех. Он даже не поздоровался с ней сегодня утром. Даже не подумал поцеловать ее. Особенно после той ночи, что они разделили вместе. Его глаза не горели, когда он смотрел на нее. Его глаза вообще не смотрели в её сторону. И тревоги Алекс усилились. Она не на шутку забеспокоилась за него, не представляя, что можно сделать, чтобы хоть ненадолго вывести его из оцепенения. Он словно ничего не замечал вокруг и старался ни на что не реагировать. И было видно, что он держался из последних сил.

- Сколько нам ещё осталось ехать? - спросил Габби, повернувшись в сторону Тони.

Тот вздрогнул так, будто его ударили. Сжав челюсти, словно ему было больно даже говорить, он ответил бесцветным ровным голосом.

- Три часа… К вечеру мы будем на месте.

Тони похолодел, осознав, что совсем скоро он окажется в Пембертоне. В доме, который должен был достаться ему по наследству. Где он провёл самые лучшие годы. И один короткий миг, который перечеркнул всё. Из него постепенно уходили все силы и мужество, оставляя его совершенно не подготовленным к предстоящему. Ему казалось, что оказавшись рядом с родовым имением, он просто умрёт от боли и чувства вины.

Увидев, как с мукой закрылись его глаза, Алекс не выдержала. Быстро взглянув на Габриеля, она тихо попросила:

- Ты можешь поменяться со мной местами?

Габби кивнул, видя беспокойство сестры за Энтони. Герцог вёл себя очень замкнуто, видимо состояние матери очень сильно тревожило его. И Габби не винил его, зная, что тот всего два года назад потерял отца, а теперь на грани находилась его мать. И он молча поменялся с сестрой местами, позволяя ей поддержать будущего мужа в столь непростое время.

Алекс быстро села рядом с Тони, который ничего этого не заметил, и взяла его тяжелую руку в свою. Его пальцы были холодными, и он еле заметно дрожал. У Алекс сжалось сердце. Боже, если он держится из последних сил сейчас, что ж с ним станется, если они через три часа подкатят к Пембертону? И тут она поняла, что ему нужна передышка. Потому что он даже не отреагировал на ее прикосновение!

- Тони? - тихо позвала его Алекс, заклиная его посмотреть на себя. Ей было безумно страшно за него. - Тони…

Он снова вздрогнул. Затем еще раз. Словно мороз пробежался по всему телу. Потом повернул голову и невидящим, потемневшим взором посмотрел на нее. И только после этого очень осторожно, почти незаметно сжал ей руку. У Алекс запершило в горле. Она хотела прижать его к себе. Хотела поцеловать побелевшие губы, чтобы привести его в чувства. Хотела оживить его, но он смотрел на нее так, словно умирал.

- Все хорошо, - молвила она, пытаясь хоть как-то убедить его, что все обязательно будет хорошо. Она не позволит случиться ничему плохому. Не за тем она сражалась за него, чтобы снова вот так потерять его. - Всё будет хорошо…