Ей еще предстоит узнать, что это за груз, но она займется этим позже. А пока она выполнила свою первую задачу: узнала, что Команчи Джек по-прежнему идет за ними по пятам, а, следовательно, и самый главный организатор грабежей тоже где-то рядом. Симпсон или Сентрано? А может, ни тот, ни другой? Однако в это она не верила. Ее отец был слишком хорошим детективом, чтобы подозревать не того человека, а все, что она до сих пор узнала, указывало именно на них.

В городе было почтовое отделение, и Рейвен направилась туда. Когда она уже подходила к почте, то увидела, как из здания выходит Слейт. Она спряталась за огромную бочку перед бакалейной лавкой, а потом осторожно выглянула из-за нее. Слейт огляделся по сторонам и быстро пошел в сторону железнодорожного вокзала.

Что он делал на почте? Отправлял телеграмму главарю? Или Команчи Джеку? А может, он был связным между ними? Ей уже приходило это в голову, когда она отправилась в одиночку в Эль-Пасо. Если это действительно так, главарь поступал очень умно: в прямых контактах с бандой грабителей его нельзя будет заподозрить.

Рейвен вдруг стало холодно. День уже не казался ей таким солнечным и теплым, как прежде. Что же прикажете думать о Слейте? Что он просто мелкий преступник, который пытается изменить свою жизнь, начав работать на Теда? Нет, это было бы слишком просто, она не могла в это поверить: уж слишком много совпадений, да и концы не сходятся с концами. Вдобавок ко всему, еще и Маргарита поедет с ними в одном поезде!

Одно хорошо: все ее подозреваемые соберутся в одном месте – как она того и хотела. Если бы только она не чувствовала себя такой одинокой, неопытной и уязвимой. Как было бы хорошо, если бы рядом были отец и Сэм, чтобы помочь ей. Но их не было, и вся тяжесть этого расследования ложится на ее плечи.

Рейвен выбралась из-за бочки и направилась к почте. Ей не потребовалось много времени, чтобы послать короткую телеграмму Теду, в которой она сообщала, что Р. Каннингем помог освободить Сейди Перкинс и сейчас снова занялся расследованием основного дела. Тед, конечно, подумает, что телеграмму отправил Слейт и что сыщик из Чикаго находится в одном поезде с ним. Если Тед главарь, он непременно расскажет ей обо всем этом.

Все было настолько запутано, что ей никак не удавалось выстроить стройную версию. Это ее слегка расстроило, и она решила зайти в лавку и купить мятных леденцов: может, они помогут ей почувствовать себя лучше.

Как же ей хотелось поскорее решить эту проблему! Она так устала оттого, что не знала, кому может доверять. Исключительно ради Сейди она надеялась доказать невиновность Теда, но это означало, что во главе преступного замысла стоял Джереми, а в это ей почему-то было трудно поверить. А возможно, всем заправлял неуловимый Команчи Джек, манипулировавший и Тедом, и Джереми. Эта версия нравилась ей больше всего, поэтому она решила хотя бы временно придерживаться именно ее.

Когда Рейвен пришла на вокзал, пассажиры уже садились в поезд. Слейт стоял у одного из вагонов. Увидев ее, он кивнул и направился к ней. Она сразу вспомнила вчерашнюю ночь, но усилием воли заставила себя не думать об этом и взяла себя в руки.

Он протянул ей пакетик с леденцами и рассмеялся, увидев такой же у нее в руке.

– Мне забрать свой, или тебе понадобятся оба, пока мы не прибудем в Сан-Антонио?

Рейвен взяла у Слейта леденцы и тоже засмеялась.

– До Сан-Антонио далеко, так что пусть они все будут у меня. Может, мне придется кого-нибудь угостить.

– Верно. Я чуть было не съел их, пока ждал тебя.

– Спасибо, Слейт, но тебе не обязательно было покупать их для меня.

– А мне захотелось. В последнее время мне все время хочется что-нибудь тебе купить. Я чуть было не купил красивую шелковую ночную рубашку с кружевами, но решил, что тебе…

– …больше понравятся леденцы.

– Правильно. Если бы ты попросила меня жениться на тебе, я бы мог покупать тебе все, не спрашивая твоего разрешения.

– Но мне пришлось бы все время гадать, не куплены ли все эти вещи на краденые деньги.

– Я сейчас работаю не на преступников, и тебе это хорошо известно.

– Знаю. Но надолго ли?

– Сейчас мы направляемся в Сан-Антонио. Если хочешь, мы можем все обсудить после того, как приедем.

– Мне лишь хочется, чтобы все было по-другому.

– О, я совсем забыл. У меня есть для тебя еще кое-что. Надо бы подождать, но мне не терпится. Давай отойдем в сторонку.

Он отвел ее за угол вокзала, где никто не мог их увидеть. Пока Слейт рылся в кармане жилета, Рейвен наблюдала за тем, как поезд готовят к отправке. Личный вагон Джереми прицепили к вагону Теда. Теперь на всем пути от Эль-Пасо до Сан-Антонио он будет последним. И на этом же пути ей предстоит завершить расследование и арестовать преступников.

– Закрой глаза, Рейвен.

– Ах, Слейт, у меня не то настроение, чтобы играть в игры.

– А на что у тебя есть настроение? Мы с тобой еще не проверили полки в пульмановском вагоне.

– И не будем проверять.

– Посмотрим. А пока закрой глаза.

– Я не хочу, чтобы ты мне еще что-нибудь дарил.

– Это тебе понравится. Давай закрывай глаза.

– Ладно. – Рейвен закрыла глаза.

– А теперь протяни руки.

– Как глупо! Что, если кто-нибудь нас увидит?

– Плевать. Протяни руки.

– Смотри, если это не золото…

Она протянула руки ладонями вверх и почувствовала какой-то тяжелый теплый предмет.

– Можешь открыть глаза, Рейвен.

Она открыла глаза и увидела тяжелую золотую цепочку с висящей на ней помятой золотой монетой – той, которая спасла ей жизнь, когда в нее выстрелил Хэнк. Слейт пробил в монете дырочку, пропустил через нее кольцо и повесил на цепочку. Рейвен была глубоко тронута. Ее глаза наполнились слезами, и она бросилась Слейту на шею.

– Спасибо, – сказала она, и, отступив, стала рассматривать подарок на свет. – А разве ты не говорил, что мне больше не понадобится талисман?

– Я думаю, что он все же тебе нужен, а сейчас – особенно. Вот почему я тебе его дарю.

Она заглянула ему в глаза: они были серыми и очень серьезными. Он выглядел обеспокоенным.

– Что-нибудь случилось?

– Разреши, я надену на тебя твой талисман. – Он осторожно обвил цепочкой ее шею и проверил, крепко ли держит застежка, потом медленно расправил ее. Золотая монета задержалась в укромной ложбинке между грудями. – Длина цепочки в самый раз. Но может, лучше спрятать ее подальше под платье, как было раньше?

Рейвен расстегнула две пуговицы и просунула монету вниз. Когда она снова посмотрела на Слейта, его глаза стали скорее синими, чем серыми. Оба почувствовали отголоски страсти, бушевавшей в них прошлой ночью.

– Ничего не могу с собой поделать, но я все время думаю о том, что произошло между нами у меня в номере, Рейвен. И сейчас я тоже тебя хочу.

Рейвен понимала, что он чувствует, но была твердо намерена придерживаться своего решения не подпускать к себе Слейта слишком близко.

– Еще раз спасибо, Слейт, за талисман, но мне не следует принимать от тебя подарки.

– Так монета ведь принадлежала тебе. К тому же ею я когда-то купил возможность увидеть, как ты раздеваешься, и разглядеть еще кое-что.

– Я это помню, но цепочка очень дорогая.

– Я просто хотел, чтобы ты не потеряла свой талисман, вот и все. Согласись, крепкая золотая цепочка надежнее носового платка.

– Ты прав, но все же она слишком дорогая.

– Носи ее на счастье и думай обо мне, когда почувствуешь ее прикосновение.

– Я же тебе сказала, что монета была только талисманом, и больше ничем.

– Да, ты говорила именно так, но разве я не могу надеяться на большее?

– Думаю, что можешь, – улыбнулась она. – Спасибо тебе.

– Не стоит благодарности. Один раз талисман тебе уже помог, даже больше – спас твою жизнь. Поэтому-то я и хотел, чтобы он снова был у тебя. У меня предчувствие, что в предстоящей поездке нам потребуется удача.

– Так что же все-таки случилось? Ты мне так и не сказал.

– Насколько мне известно, пока ничего. Но что-то меня беспокоит, и мне это очень не нравится. К тому же я выяснил, что Сентрано перевозит в Сан-Антонио серебро.

– Серебро? – удивилась Рейвен.

– Никто не должен был об этом знать, кроме владельцев железной дороги и поездной бригады, но со мной поделился Тед. Не знаю почему, но, полагаю, из-за того, что я должен охранять тебя и Сейди.