На Рейвен и Сейди лежала большая часть ответственности за общую атмосферу в поезде, и они чутко улавливали растущее напряжение. До Сан-Антонио, да и до любого другого города, было далеко, и Рейвен, наконец, решила обратиться за помощью к Маргарите.
Маргарита лежала на диване в их спальном вагоне с книгой в руках, откровенно наслаждаясь путешествием, которое к тому же с каждым днем приближало ее к дому.
– Извините, Маргарита, – обратилась Рейвен к певице, – вы не могли бы уделить мне несколько минут?
– Разумеется. Чем могу помочь?
– Я не знаю, заметили ли вы, но пассажиры становятся все более беспокойными и раздражительными. Мы с Сейди из кожи вон лезем, стараясь их как-то развлечь с помощью книг и вкусной еды, но мы подумали: что, если бы вы показали сегодня вечером несколько концертных номеров?
– Мне и в голову не приходило, что кто-либо может скучать. Я так просто наслаждаюсь покоем, но с радостью помогу вам. Для танцев слишком мало места, но я могу петь под гитару. Это им понравится, как вы считаете?
– Я не сомневаюсь, что это будет замечательно. И уверена, что железная дорога вам за это заплатит.
– Это совсем не обязательно. Я буду рада помочь.
– Спасибо. Мы с Сейди объявим о вашем выступлении во время обеда, так что все, кто пожелает вас послушать, смогут собраться в вагоне-салоне через час после обеда.
– Отлично. Буду ждать с нетерпением.
– Я тоже. А теперь извините, мне надо идти обратно в библиотеку.
– Какие у вас впечатления?
– Ничего подобного мне еще не приходилось видеть, земля здесь обладает какой-то странной, могущественной и мистической силой, вызывающей у всех нас неосознанное чувство тревоги.
– Вы правы, – кивнула Маргарита. – Эта земля воздействует таким же образом и на нас, уроженцев Техаса.
– Признаюсь, мне это ощущение не нравится.
– Некоторые люди не чувствуют зова Техаса, но для многих – тех, кто с ним сроднился, – Техас становится домом, как бы далеко они от него ни были. Я думаю, что со временем вы полюбите Техас так же, как я, Рейвен.
– Не знаю. Он такой огромный и безлюдный. Я гораздо лучше чувствую себя в большом городе, поэтому с нетерпением жду прибытия в Сан-Антонио. Ну, мне действительно пора возвращаться в библиотеку.
– Рейвен, я не люблю совать свой нос в чужие дела, но мне кажется, что в последнее время вы заметно сблизились со Слейтом.
– Мы работаем вместе с тех пор, как его нанял Тед, – осторожно ответила Рейвен.
– Нет, я имею в виду другое – личную близость.
Рейвен встала. Она не станет обсуждать Слейта ни с кем, особенно с Маргаритой.
– Я просто хочу, чтобы вы знали, что очень ему подходите, – настаивала Маргарита. – Ему уже давно нужна такая сильная женщина, как вы, которая умеет ему противостоять.
– А я умею?
– Во всяком случае, вы можете настоять на своем, а я еще не видела рядом со Слейтом женщины, способной на это. – Маргарита тихо засмеялась. – Я думаю, он и сам пока не разобрался, что ему с этим делать, но мне это очень нравится.
– Нравится?
– Да. Мы со Слейтом старые друзья. Возможно, когда-то нас связывало нечто большее, чем дружба, но это время давно прошло. Мы остаемся друзьями, потому что верны былым привязанностям, но к вам они отношения не имеют. Мне казалось, что вы хотели об этом узнать.
Рейвен двинулась к двери. У нее нет ни малейшего желания болтать с Маргаритой. Певица так уверена в себе. Возможно, потому, что она лет на пять старше, а может, и потому, что не сомневается в том, что Слейт принадлежит ей, а Рейвен для него всего лишь мимолетное увлечение. Так или иначе, Рейвен почувствовала себя неловко.
– Вас, вероятно, удивляет моя откровенность. Поверьте, у меня нет намерения смущать вас или Слейта. Но я хорошо знаю его и видела, как он на вас смотрит. Он сильный человек, но с той женщиной, которую выбрал, он нежен и заботлив. Он очень нуждается в том, что можете дать ему только вы, Рейвен. Как и всем нам, ему нужен друг. – Голос Маргариты неожиданно надломился, в нем слышались боль и одиночество.
Рейвен была шокирована, но ею неожиданно овладело сострадание. Она села рядом с Маргаритой и взяла ее за руку:
– Я не понимаю, что вы пытаетесь мне рассказать.
– Я просто хочу, чтобы вы знали, что я считаю вас своим другом, так же, как Слейта, и если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, дайте мне знать.
– Спасибо, хотя я все еще ничего не понимаю, но это правда, что мы со Слейтом стали друзьями. Так что в случае необходимости мы все можем рассчитывать друг на друга.
Маргарита улыбнулась с видимым облегчением.
– Это замечательно. Но я отрываю вас от работы. Как мне хочется, чтобы все поскорее закончилось, и я снова оказалась дома в Сан-Антонио.
– Что закончилось?
– Эта поездка, разумеется.
– Да. Мне тоже хочется поскорее увидеть Сан-Антонио. До вечера.
Рейвен вышла и направилась к вагону-библиотеке. Сколько же у нее прибавилось вопросов, на которые она не могла ответить! Что на самом деле хотела рассказать ей Маргарита?
Что ей было известно? Рейвен вдруг испугалась, что певица узнала, что это она – Р. Каннингем. Но как это могло случиться? Кому в голову могло прийти, что сыщик из Чикаго – женщина? Только другой женщине. От этой мысли Рейвен передернуло.
Неужели Маргарита благословляет ее союз со Слейтом? Но зачем ей это делать, если только это не весьма умная уловка, чтобы сбить ее со следа и не дать вычислить преступников? А может, она и Слейт задумали сами похитить серебро, но хотят отвести от себя подозрение?
С каждой минутой расследуемое ею дело становилось все сложнее, а у нее так и не прибавилось зацепок. Как ей узнать, кто из них преступник, если подозреваемых так много, а она одна?
Войдя в библиотеку, она задала себе еще один вопрос: куда все подевались? В библиотеке не было ни души.
– Сейди выманила всех в ресторан под предлогом, что настало время перекусить. – Слейт вышел из-за портьеры, отделявшей библиотеку от парикмахерской и душевой. – И здесь тоже никого нет.
– О! Ты меня напугал, Слейт, – сказала она, заставив себя не выдать охватившего ее волнения.
– Прости, я этого не хотел. Чувствуешь себя не в своей тарелке?
– Все немного на взводе. Думаю, на нас действует этот унылый ландшафт. Выгляни в окно. Неужели этому не будет конца? Здесь вообще есть хоть какие-нибудь города?
– Завтра утром, перед тем как свернуть на юг к Рио-Гранде и мексиканской границе, будет остановка в Марафоне.
– Наконец-то мы попадем в цивилизованный мир!
– Не совсем так, но наше путешествие оказалось не таким ужасным, как мы предполагали, ты согласна?
– Да, это так, если не считать, что у нас с Сейди минуты не было свободной.
– Знаю. Я тоже был занят. Кажется, я догадался, где они спрятали серебро.
Сердце Рейвен ёкнуло. Конечно, она права: Слейт сам охотится за серебром.
– А его как-то охраняют? Возможно, солдаты?
– Насколько я могу судить, никто не охраняет. Сентрано, видимо, считает, что неожиданная переброска груза с Южно-Тихоокеанской железной дороги в специальный поезд из Санта-Фе, каким является «Монтесума», спутает карты преступникам, орудующим в этом районе.
– Так должно было быть, но ты так не думаешь, не так ли?
– Точно не знаю, но мы в Техасе, а техасские рейнджеры не допустят, чтобы здесь что-нибудь украли.
– Полагаю, ты уверен, что они профессионалы.
– Во всяком случае, могу предположить, – усмехнулся Слейт.
– Я надеюсь, ты решил порвать с прошлым, потому что не хочешь попасть в руки рейнджеров?
– Не хочу, мэм.
– Я должна чувствовать себя в большей безопасности в Техасе?
– Ты везде должна чувствовать себя в безопасности, потому что я рядом.
Он был так близко, что Рейвен с трудом удавалось себя контролировать.
– Это твоя работа.
– Да, для этого меня нанял Тед, и я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы мы благополучно добрались до Сан-Антонио.
– Не сомневаюсь. Между прочим, я только что разговаривала с Маргаритой.
– Как она?
– Одинока.
– Я знаю, но с этим ничего нельзя поделать.
– Надеюсь, что это не из-за меня. Я хочу сказать, что такая красивая женщина, как она, давно должна быть замужем или хотя бы помолвлена.
– Ее одиночество никак не связано ни со мной, ни с тобой. Возможно, она и была когда-то помолвлена. Но Техас – суровая страна. Может быть, ее жених был убит.