Дженел Тейлор - Тайны полуночи

— Я верю тебе, Джинни, мы будем жить и работать на ранчо, и у нас будет все, что нам нужно.

Она просияла.

— Мы можем помогать твоему племени, купим много земли, где им будет хорошо и просторно. Купим им еды, одежды, построим школу. Их не надо превращать в белых, навязывать им чужой образ жизни, но помочь им мы обязаны, не то этот недобрый мир поглотит их.

— Ты — чудо, женщина, — изумленно и восторженно воскликнул он, — всегда думаешь о других. Как во время путешествия в фургонах. Слабая, неопытная, ты заботилась обо всех своих подругах. Твой план — замечателен.

— Значит, надо его осуществить.

— А если твой отец жив? Ведь заявка принадлежит ему.

— Половина — тебе.

— А если Мэтт не признает завещания Клэя?

— Он не будет оспаривать твои права, если захочет сохранить дочь.

— Ты хочешь сделать это ради меня, ради моего народа?

— Да, Стоун. Когда мы поженимся, мы будем едины, и ты, а не отец, будешь для меня первым человеком в мире. Так и в Библии сказано. Жестоко и несправедливо принимать сторону своих родителей против мужа. Ведь я права?

— Да, моя бесценная любовь, ты права.

— Теперь расскажи мне, где ты ездил.

— Я ничего не разведал в округе. Никто не ведет разработок. Значит, после Клэя и Мэтта никто не обнаружил месторождения.

— Ну что ж. Как насчет ужина, чтобы подкрепить свои силы к ночи?

— Как раз то, что мне сейчас нужно: еда и ты, женщина.

В четверг утром Джинни и Стоун собрались ехать в Денвер. Они заперли ставни и двери, подняли лестницу. Стоун привязал седельные сумки, заметив:

— Всего семьдесят миль, продвигаться будем медленно. Горные проходы, крутые склоны — дорога трудная.

— Так что я не должна мечтать в пути? — лукаво спросила она.

— Но мы приедем в город к вечеру, отели в Денвере отличные, и постели там мягкие. Мы сможем наверстать то, что упустили в Виксбурге. Мы… — вдруг он замолчал и приложил палец к губам.

— Что случилось? — шепотом спросила Джинни.

— Кто-то ходит внизу.

Тревожно заржал Чуун, и они услышали мужской голос:

— Спускайтесь, мистер Чепмен, мисс Марстон. Не то мы возьмем вас в осаду или подожжем хижину. Пути к бегству нет, мы окружили этот дом. Сдавайтесь.

— Боже мой, Стоун! Это Фрэнк Кэннон… Он так быстро нагнал нас?! — прошептала Джинни.

— Мы обманем их, любовь моя, — сказал Стоун, — и скроемся в лесу. Доверяй мне и слушайся. — Он быстро объяснил Джинни свою уловку.

— Выходите оба, не то стреляем, — вскричал Кэннон.

Стоун обнял Джинни и прижался к ее губам. Она длила горькое прощание, прильнув к нему и не отпуская его. Она боялась нависшей угрозы и не хотела потерять его навсегда. Когда он снова обнял ее и прильнул губами ко ее рту, она затрепетала при мысли, что этот поцелуй — последний.

— Отвечай, Чепмен, не то мы будем стрелять, — снова вскричал Кэннон.

Джинни понимала, что Стоун боится подвергнуть ее опасности. Она решила притвориться спокойной и ободрить его.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Мы справимся с этим.

— Конечно, справимся, будь сильной и смелой. Начнем действовать.

Он высунулся в окно и крикнул:

— Эй, Кэннон, иди-ка сюда! Сюрприз для тебя! Не вздумай стрелять — я сразу пристрелю твою невесту. Предлагаю тебе сделку: ее жизнь за твое признание в убийстве Марстона и Кессиди. — Он выставил перед собой в окне Джинни, которую держал нарочно грубой хваткой, приставив к ее затылку, пистолет; руки она заложила за спину, изображая, что они связаны.

— Помогите, мне Фрэнк! — пронзительно вскричала Джинни, — он похитил меня в пятницу вечером и грозит убить меня.

Банкир приказал своим людям отступить на шаг, но быть настороже.

— Принимайте мое условие, Кэннон, или ваша невеста мертва.

— Вам не одурачить меня, Чепмен, я знаю, кто она такая.

— И я знаю: женщина, которую вы любите. Если вы хотите снасти ее, то слушайтесь меня. Я вручу ее вам в обмен на признание в убийстве Мэтта Марстона и Клэя Кессиди.

— Вы с ума сошли? Я знаю, что это месторождение записано на имя вашей спутницы. Я знаю, что вы вдвоем явились в Колорадо-Сити, чтобы обмануть меня, а потом сбежать.

Я получил в субботу сведения из Денвера и знал, где вас разыскать.

— Вы дурак, Кэннон. Вирджиния Марстон-Блейк вышла замуж и живет в Англии. Я не собираюсь сообщать ей, что отец сделал на ее имя заявку, пока ее посажу убийцу Марстона за решетку. До тех пор ей безопаснее оставаться в Англии. Дурачить вас я не собирался, потому что проследил, как вы отправляли телеграфом запрос в Денвер в пятницу. Тогда я схватил заложницей вашу невесту и привез ее сюда. Вы добрались вслед за мной быстрей, чем я ожидал.

Стоун ждал, сработает ли его хитрость, готовый втолкнуть Джинни в комнату и стрелять в Кэннона, если обман не удастся. Опытным глазом он уже подсчитал число спутников Фрэнка, их оружие и снаряжение и наметил план действия на случай, если отчаянная уловка не удастся.

— Я хотел оставить вам в хижине записку и спрятать женщину в лесу. В Колорадо-Сити я узнал, что вы положили на нее глаз и уже заказали ювелиру обручальное кольцо. Я решил, что вы кинетесь выручать ее и согласитесь в обмен на ее жизнь признаться в убийстве Клэя Кессиди и Мэтта Марстона. Советую вам это сделать. Я стреляю при малейшей угрозе и разнесу ей голову. Вы лишитесь красивой игрушки.

Джинни сделала вид, что в ужасе рвется из рук Стоуна.

— Фрэнк, Фрэнк! — взывала она. — Вы же видите, что этот человек обезумел. Он считает, что с ним все в порядке, но он вне себя. Помогите мне убедить его в обратном.

— Ты лгунья, женщина, — вскричал Фрэнк. — Я тебе не верю. Ты хотела поймать меня в ловушку. Ведь ты дочь Мэтта?

— Нет, нет! Что за нелепая ошибка! Я — Анна Эвери, телеграфируйте моей тете в Саванну, она подтвердит. Я не мисс Марстон. Я впервые от вас услышала о Мэтью Марстоне и его серебряном руднике. Я ни в чем не виновата, а мне угрожает смерть. Спасите же меня! Я так напугана.

— Не верю тебе, женщина!

Джинни почувствовала, что голос Фрэнка уже не был таким решительным — должно быть, ей удалось поколебать его уверенность в том, что она — обманщица. Эта небольшая победа вдохновила ее, и она разразилась жалобами и упреками:

— Вы говорили, что любите меня и хотите на мне жениться. А теперь не хотите спаси мою жизнь. Вы лгали мне, а я готова была сказать вам «да»… Этот серебряный рудник, о котором вы оба твердите, для вас важнее, чем моя жизнь. Вы — такой же низкий человек, как и он. — Она вызывающе посмотрела на Стоуна и гневно обрушилась на него:

— Говорят — вы агент правосудия, а вы поступаете со мной беззаконно, словно бандит! Отпустите меня, зверюга!

Она снова сделала вид, что неистово рвется из охвативших ее рук Стоуна. Тот удержал ее и, хрипло дыша, выдохнул:

— А ну, потише, женщина! Не то я поврежу твое нежное личико. — Он ударил ее по щеке холодной рукояткой кольта, и она, закатив глаза, обвисла в его руках. — Жаль, если такая молоденькая красотка разобьется вдребезги о скалы. — Стоун снова обратился к Фрэнку: — Лучше договорись со мной — и получишь ее живую и невредимую… и даже нетронутую, если она еще целка.

Джинни сделала вид, что очнулась, и закричала пронзительно:

— Фрэнк, помогите мне, умоляю вас! С вами вооруженные люди, помогите же мне как-нибудь! Он убьет меня! — Она зарыдала, хлынули непритворные слезы — слишком велико было напряжение.

— Уймись, женщина! — прикрикнул на нее Стоун. — У меня в голове мутится от твоего скулежа, а мне сейчас нужна ясная голова! Сама виновата, что связалась с таким жмотом. Ну, Кэннон, как насчет выкупа за невесту? Начнем перестрелку? Или сторгуемся?

— Единственная торговая сделка для меня — твоя жизнь за ее жизнь!

Стоун саркастически засмеялся:

— А мне такая сделка не подходит! Пока она заложница, ты не нападешь на меня. Если же начнется перестрелка, она обречена!

— Тогда возьму тебя измором, Чепмен. Вызову еще людей, будем держать тебя в осаде — припасов тебе и на неделю не хватит.

— Если у меня еда кончится, Кэннон, устрою себе другое пиршество. Испробую разок-другой, сладкая ли твоя красотка. Стоун нагнулся к Джинни и сделал вид, что страстно целует. — Да, нацелуюсь перед смертью!