Лорен Уиллиг - Тайный дневник Розовой Гвоздики

А вот Амели не повезло, ее семью разрушила революция.

— Простите, — чуть слышно проговорил Селвик.

— За что? Не вы же послали отца на казнь.

— Если бы знал, что вы пережили, не стал бы так дразнить.

В полном замешательстве Амели взглянула на собеседника. Луна скрылась за пухлым облаком, оставив лицо Селвика в тени. Не вовремя… Амели так хотелось увидеть… Что именно, она не знала. Наверное, то, что поможет понять, откровенен ли Ричард или продолжает издеваться.

— Мне, правда, очень жаль, — сказал Селвик, его красивый низкий голос ласкал слух.

Мисс Балькур точно знала, что он говорит искренне. Это было так же верно, как то, что Джейн добрая, Дерек — идиот, а она собирается найти Пурпурную Горечавку.

Амели ничуть не возмутило, что Селвик взял ее за руку. Молодые люди потянулись друг к другу, и их переплетенные руки образовали мост над той частью деревянного поручня, что Ричард в шутку назвал Ла-Маншем. Мисс Балькур не знала, кто кого притягивает, да это было уже не важно. Она закрыла глаза и почувствовала, как полураскрытые губы ласкает теплое дыхание Ричарда.

Хрясь!

Участок поручня, о который совсем недавно опиралась Амели, отделился от палубы и упал в море. Молодые люди резко расцепили руки. Девушка открыла глаза и увидела, что их по-прежнему разделяет «Ла-Манш», а Селвик сидит в полуметре и смотрит на волны. Сказка кончилась, лишь губы горят от легкого дыхания Ричарда.

— Капитану следует починить поручень, — как ни в чем не бывало заявил Селвик. — Завтра утром обязательно ему скажу.

Амели кивнула. Едва ли не впервые в жизни она не знала, что сказать. «Извините, вы собирались меня поцеловать?» — этот вопрос казался совершенно неподходящим для молодой леди, даже для той, которая, вырвавшись из-под надзора компаньонки, провела несколько часов на палубе в обществе малознакомого мужчины. А если он ответит отрицательно? Черт бы побрал этот поручень!

Амели нервно кусала нижнюю губу. Вот что случается, когда действуешь не по плану. Еще хуже, когда не знаешь, чего хочется. Чего же она желала больше: поцелуя или просто признания? О Боже! Да реставрация монархии проще, чем рассуждения о потенциальном поцелуе.

И все же ей следует думать о том, как найти Пурпурную Горечавку и отомстить за родителей, а не мучиться из-за типа с низкими моральными устоями. Пусть даже у этого типа высокие скулы и красивая мускулистая спина… Амели продолжала кусать губы.

Судорожно вцепившись в грубую поверхность палубы, Ричард пытался прийти в себя. Он ведь едва не поцеловал девчонку… Что за бредовые желания? О чем он только думал? Кажется, он вообще не думал, в этом вся проблема! Где же логика? Закрыв глаза, Селвик попытался трезво осмыслить ситуацию. Да, с точки зрения логики этот поцелуй мог бы иметь самые ужасные последствия. Вот бы еще убедить в этом самого себя! Появились бы какие-то обязательства перед этой девушкой, во Франции пришлось бы проводить с ней время…

Ну, вообще-то он не против того, чтобы встретиться… Нет, об этом нельзя даже думать. Он не может себе этого позволить, если надеется разведать бонапартовские планы до того, как французские войска вторгнутся на территорию Англии. Селвику было отлично известно, как стремительно продвигается армия Наполеона. Наверное, лучше него это знали только итальянцы, австрийцы, голландцы. А что касается Амели… Ричард чувствовал, что общение с ней чревато непредсказуемыми последствиями.

Но ведь он все-таки не поцеловал эту девушку, значит, ничем ей не обязан. Вот и отлично.

Ричард посмотрел на притихшую Амели. Та сидела, подтянув колени к груди, смотрела на море и нервно кусала нижнюю губу. В темноте не было видно, какого цвета у нее губы, но Селвик как следует рассмотрел их в каюте и запомнил розовую манящую свежесть. От нервного покусывания губы покраснеют… совсем как от поцелуев… Стоп, стоп, стоп, куда пропала логика?

— Как зовут вашего брата? — задал первый пришедший в голову вопрос Ричард.

Амели ведь не сможет говорить и кусать губы одновременно.

— Эдуард, — рассеянно ответила она. — Он на несколько лет старше меня.

— Эдуард? — резко выпрямился Селвик. — Случайно, не Эдуард де Балькур?

— Да, вы с ним знакомы?

— Эдуард де Балькур — ваш брат?

— Значит, вы с ним знакомы? — с любопытством повторила Амели.

— Немного, — осторожно ответил Ричард.

Из-за особенностей работы Селвик не мог ни с кем близко сходиться.

— Расскажите о нем, пожалуйста! Все, что знаете… Я не видела его почти десять лет, а он очень редко пишет, — пожаловалась Амели. Зная Балькура, Селвик нисколько не удивился. — Наверное, боится, что письма в Англию проверяются… Что вы о нем знаете?

— Ну…

Ричард забарабанил пальцами. По горящим глазам Амели было ясно, что брат ей очень дорог. Черт побери, ну почему именно он должен рассказать ей, что над ее братом потешается весь двор Бонапарта? Эдуард де Балькур был безмозглым франтом, подхалимом, человеком без совести, чести и элементарного вкуса.

Неужели Балькур может быть братом Амели? Наверное, одного из них подбросили эльфы.

— Ну так как? — нетерпеливо переспросила мисс Балькур.

— Он совсем на вас не похож. — Это было самое безобидное, что мог сказать о Балькуре Ричард.

— Значит, он изменился, — грустно улыбнулась Амели. — Мама всегда жалела, что мы оба пошли в папу. С маминой стороны все высокие, светловолосые, как Джейн. А мы с Эдуардом оба маленькие и темные, хотя папа был высокий. Когда он поднимал меня на плечи, казалось, что я смогу дотянуться до звезд.

На секунду Амели с головой ушла в прошлое, вспоминая, как каталась на папиных плечах, пытаясь сорвать с неба звезду. Однажды папа подарил ей маленький браслетик с бриллиантами, уверяя, что собрал их на небе, пока она спала.

— Папа обещал, что, когда стану старше, он поднимет меня к ночному небу, чтобы я смогла собрать себе ожерелье. Ожерелье из звезд…

Борясь со слезами, Амели с тоской посмотрела на небо.

В ночном небе над Ла-Маншем звезд не было.

Зато рядом сидел молодой человек, наблюдавший за ней так внимательно, что Амели тут же вернулась в настоящее, словно упавший с неба Икар, сконфуженная и смущенная.

Чего ради она так разоткровенничалась? Воспоминания о папе и маме принадлежат только ей, это самое ценное, что у нее есть, дороже любых ожерелий из звезд. Она ведь ни с кем так не откровенничала, даже с Джейн, которая стала ближе сестры. Почему же с лордом Селвиком ей так легко? Наверное, этот потенциальный поцелуй перепутал все мысли. При свете луны люди вообще часто делают глупости. Луна скрылась за облаками почти час назад, но почему-то Амели по-прежнему ощущала ее влияние.

Что же за человек этот Ричард? Почему с ним так легко и просто? Наверное, дело не только в луне. Впервые за долгие годы она почувствовала себя слабой и не знала, как к этому относиться.

Пытаясь себя подбодрить, Амели тряхнула кудрями.

— Ну, теперь ваша очередь рассказывать. Зачем вы едете во Францию?

А она храбрая, эта мисс Балькур!

— Я же главный советник Бонапарта по древнеегипетской культуре, — машинально проговорил Селвик.

Ему так часто задавали подобные вопросы, что он отвечал чисто механически.

— Главный советник по древнеегипетской культуре? — растерянно повторила Амели.

— Да, после возвращения из Египта первый консул пригласил меня… — Ричард недоговорил, потому что Амели вскочила на ноги. — Что-то не так?

— Вы ведь не раскаиваетесь? — шепотом спросила она.

— Что?

— Вы не дразнили меня, а говорили откровенно и ничуть не раскаиваетесь.

— Амели, я…

Ричард коснулся ее руки, но мисс Балькур отстранилась и стала вытирать руку о юбки, будто Селвик ее испачкал.

— Не понимаю! — В голосе Амели звучали слезы, от которых Ричарду было еще больнее, чем от резких слов. — Вы так долго жили с французами, значит, то, что они творили, вас не ужасало. Зачем тогда притворяться, что мне сочувствуете? Боже, какой я была дурой!

— Амели, все совсем не так…

— Да как вы смеете! Как вы смеете после этого со мной разговаривать?

Испуганный ее внезапной вспышкой, Ричард смотрел, как Амели кружит по палубе.