— Ладно, — отрывисто бросила она. — Теперь я знаю, что вы все об этом думаете. Может, вы и правы. Френсис действительно был слаб. Это я и сама знаю. И возможно, я хотела выйти за него замуж из-за Сидар-Корта, к которому по иронии судьбы теперь охладела. И все же бегство с женихом подруги в день ее свадьбы — самый низкий, самый отвратительный и презренный поступок, какой только можно себе представить. Особенно подло, что ты даже не вышла за него замуж, а просто использовала его словно вещь, а как только он перестал быть нужным, поспешила отшвырнуть.
Кики возмущенно открыла рот, уже приготовив достойный ответ, но Примми с силой лягнула ее под столом. Примми отлично понимала, что яростный спор о случившемся с Френсисом после разрыва с Кики не кончится ничем хорошим. Несомненно, этот тяжелый разговор лучше отложить на другой день, а сейчас, когда Джералдин и Кики сделали маленький шажок к примирению, стоило оставить все как есть.
Желая во что бы то ни стало сохранить хрупкое перемирие, Примми постаралась занять обе враждующие стороны.
— Мы выпьем кофе в гостиной. Кики, ты не могла бы отнести туда поднос, который я приготовила? Джералдин, достань, пожалуйста, кусковой сахар. Он в буфете рядом с печкой, на верхней полке. Мне всегда приходится вставать на стул, чтобы туда добраться.
Все поднялись из-за стола, и разговор о Френсисе на время прервался. Облегченно вздохнув, Примми направилась в гостиную вслед за Артемис.
— Неплохо сработано, — заметила Артемис. — Должно быть, завтра у Кики на ноге будет синяк?
— Вполне возможно.
Они посмотрели друг на друга. Имя Дестини не произносилось вслух, но горькие мысли о ней терзали их обеих.
Артемис шагнула к телевизору и взяла в руки фотографию в серебряной рамке.
— Этому снимку лет десять, — пояснила Примми. — Там дети еще школьники. — Артемис молча поставила фотографию обратно на телевизор. — Фотография Дестини в спальне. — У Примми мучительно сжалось горло. — Рядом с моей постелью.
— Руперт не разрешил мне держать на столе ее фотографии. — В глазах Артемис снова заблестели слезы. — Он сказал, что карточки будут постоянно напоминать нам о потере, и это никому не пойдет на пользу. Первое время я пыталась разговаривать о Дестини с Орландо и Шолто, но Руперта это всегда бесило. А когда я захотела поделиться своим горем с тобой, он заявил, что от этого будет только хуже.
— Он был не прав. — В тихом, сдержанном голосе Примми слышалась невыносимая боль.
— Я знаю.
Они одновременно, не сговариваясь, шагнули навстречу друг другу и обнялись, разделяя общую скорбь, которую так долго несли в своем сердце порознь.
В дверях появилась Кики с кофейным подносом в руках.
— Господи, что это здесь происходит? Кто такая Дестини? Подруга?
Ответа не последовало. Вслед за Кики в комнату вошла Джералдин.
— По-моему, нам нужна бутылка «Беллз».
Кики поставила поднос на стеклянный кофейный столик.
— Я всегда рада видеть на столе бутылку виски, — призналась она. — Но мне бы хотелось понять, почему она внезапно понадобилась вам троим. Кто такая Дестини? Может, чья-то бабушка?
Джералдин достала из серванта бутылку «Беллз» вместе с бокалами и поставила их на стол рядом с подносом.
— Нет, — коротко ответила она, поскольку Примми и Артемис продолжали молчать. — Дестини была приемной дочерью Артемис. Она утонула в пятилетнем возрасте. Несчастный случай.
Кики побледнела, сокрушенная собственной бестактностью.
— Черт, Артемис, прости меня. Примми говорила, что ты потеряла ребенка, а я не сообразила, о ком идет речь. Мне очень жаль, Тем. — Она перевела взгляд с Артемис на Примми. — А ты была крестной матерью Дестини, Примми?
Джералдин метнула быстрый взгляд в сторону Примми и принялась щедрой рукой разливать виски.
— Нет. — Примми крепко сжала руку Артемис. — Нет, Кики. Не совсем так. — Джералдин молча вручила Кики бокал с виски. — Артемис была приемной матерью Дестини, а я была ее родной матерью.
У Кики отвисла челюсть. Она перевела изумленный взгляд с Артемис на Примми и обратно.
— Не понимаю… Ты хочешь сказать, что у тебя был ребенок и ты отдала его Артемис?
Примми кивнула.
— Но почему? Я по-прежнему ничего не понимаю.
— Это случилось до того, как я вышла замуж. Оставшись со мной, Дестини оказалась бы лишена слишком многого. В семье Артемис ее ждала совсем другая жизнь. Ты ведь знаешь, у Руперта не могло быть своих детей, вот мы и решились на этот шаг. Я никогда не отдала бы своего ребенка незнакомым людям.
Кики глотнула виски, пытаясь переварить невероятную новость: Примми родила ребенка вне брака. Если бы речь шла о ком-нибудь другом, Кики бы и бровью не повела, но Примми…
— Когда же это произошло, Прим? Видимо, к тому времени я уже уехала в Америку?
Примми подошла к столу, взяла в руки бокал с виски и сделала глоток.
— Нет. — Она мотнула головой, сжимая в руках бокал. — Нет. Я была беременна Дестини, когда мы все втроем примеряли платья подружек невесты, готовясь к свадьбе Джералдин.
Кики растерянно уставилась на нее:
— Нет, не может быть, Примми. Это ведь случилось сразу после того, как я вернулась из турне по Австралии, а ты тогда встречалась с Саймоном. Я хорошо это помню, потому что… — Она чуть было не сказала «потому что мы обедали с ним вместе, он признался, что собирается жениться на тебе, и я заставила его отступить», но вовремя прикусила язык.
Примми ничего не ответила. Остальные тоже хмуро молчали.
— Я не понимаю, как… — начала было Кики и внезапно умолкла.
Наступила мертвая тишина.
Холодея от ужаса, Кики перевела взгляд с Примми на Артемис, потом на Джералдин и снова на Примми.
— Нет, — хрипло выдохнула она. — Этого не может быть. Ты сказала бы мне, если бы ждала ребенка от Саймона, Примми. Ты обязательно сказала бы мне. Правда?
— Да. — Лицо Примми застыло. В ее голосе звучала боль. — Но только после того, как сказала бы Саймону. А мне так и не удалось сказать ему. Мы собирались публично объявить о своей помолвке. Ждали, когда ты вернешься из Австралии, чтобы Саймон мог поговорить с тобой с глазу на глаз и рассказать о наших планах. Но он внезапно заболел и уехал восстанавливать силы, хотя теперь я вовсе не уверена, что он действительно был болен. Думаю, ему просто требовалось время, чтобы решиться порвать со мной. Он был в отъезде, когда я узнала, что беременна, и мы с ним не виделись до дня свадьбы Джералдин. — Примми беспомощно пожала плечами. — Когда он сказал, что не хочет жениться на мне, я решила не говорить ему о ребенке. Если бы я призналась, он изменил бы свое решение, а я не хотела, чтобы он женился на мне из чувства долга.
— О Господи! — Казалось, Кики вот-вот лишится чувств. — Господи! Вот черт! — Она одним глотком осушила свой бокал. — Ты хочешь сказать, что у тебя был ребенок от Саймона и он так никогда и не узнал об этом?
Примми кивнула.
Кики беспомощно огляделась, словно ища поддержки. Заметив это, Рэгз тут же бросился в комнату и уселся у ног хозяйки.
Кики оцепенело уставилась на Примми.
— Я не могу в это поверить. Не могу поверить! У меня была единокровная сестра, твоя дочь, и ты ни слова мне не сказала?
— Как я могла? Если бы я сказала тебе, пришлось бы сказать и Саймону, а этого я себе просто не представляла. Саймон не хотел жениться на мне.
— Он хотел! — Эти слова вырвались у Кики сами собой, прежде чем она успела опомниться.
По-прежнему стоя у двери, Джералдин хмуро сложила руки на груди.
Примми закусила губу.
Артемис, никогда не разделявшая подозрений Джералдин, что Саймон Лейн порвал с Примми из-за дочери, потрясенно охнула.
Кики была похожа на женщину, стоящую на краю пропасти.
— Давай, Кики, — безжалостно проговорила Джералдин. — Расскажи, как ты узнала, что твой отец любит Примми и хочет жениться на ней.
— Я знала… потому что… — Она опустила руку под стол и вцепилась в шерсть Рэгза. — Мы встретились и пообедали вместе, когда я вернулась из Австралии. Тогда он и рассказал мне о помолвке. Я была просто в шоке. Я даже представить себе не могла, что Примми станет моей мачехой. Одна мысль об этом казалась мне дикой и непристойной… и я… я… — Кики замолчала, не в силах говорить.