Олег тихо фигеет. Вот это детки… Как Женька с ними справляется? Да элементарно.
— ТАК! — в аудитории сразу становится тихо. Видимо, «господа студенты» прекрасно знают, что следует за вот этим вот «ТАК!», сказанным таким вот голосом.
— Еще одна реплика на данную тему, — зловеще продолжает Евгения, — и на следующем занятии вас ждет внеплановый коллоквиум!
Ответом ей служит тишина.
— Так, занятие окончено. К следующему вам необходимо самостоятельно изучить следующие материалы…
— Это было так обязательно?
— Что?
— Продемонстрировать, как мало это для тебя значит…
— Олег, ты все не так понял…
— Это настолько очевидно, что трудно понять неправильно. Ты забыла! А ведь мы договорились на конкретное время!
— Я не забыла! То есть забыла, но не про тебя. А про то, во сколько заканчивается пара.
— И что? Это важнее меня? Возвращаемся к тому, с чего начали: это всего лишь демонстрация того, как мало я для тебя значу.
— Олег! Тебе ветром голову не надуло? Несешь совершенную чушь.
— Факты говорят сами за себя.
— Обиделся… Ну, Олег, ты же знаешь, важнее тебя нет ничего!
— Правда? — он останавливается и поворачивается к ней лицом. И Женька понимает — похоже, его и в самом деле это задело. — Ты своеобразно это демонстрируешь!
Характер не исправишь. А он у нее горячий, импульсивный и непосредственный. И поэтому со словами «Я тебе сейчас продемонстрирую!» она хватает его за руку и буквально тащит за собой. Про себя отчаянно надеясь, что никому не приспичило задержаться сегодня — по идее, не должно быть, четвертая пара сегодня только у нее, да и весна наступила, тетки с кафедры предпочитали заниматься научной работой на садах-огородах. Дергает дверь кафедры — закрыто, отлично! Олег заинтересованно молчит, пока она достает из сумочки ключ, открывает дверь и вталкивает его внутрь.
— Давно хотел посмотреть, где ты работаешь… — начинает он, оглядываясь по сторонам, но закончить фразу она ему не дает. Обхватив ладонями щеки, поворачивает к себе и целует его. Олег отвечает ей мгновенно.
Они целуются не торопясь, со вкусом. Зная, что этот поцелуй — один в череде несчитано многих. И можно особо не увлекаться. Но они все-таки увлекаются, и оторваться друг от друга уже сложно…
И на звук открывшейся двери они не реагируют. А вот на далекое от деликатного покашливание отреагировать все-таки приходиться. Отпрянули друг от друга, как нашкодившие студенты, застуканные на месте преступления преподавателем. Хотя все происходит с точностью до наоборот. В дверях самодовольно улыбается Корнев.
— Чего тебе, Миша? — безуспешно пытаясь придать себе строгий вид, спрашивает Женя.
— Да я вот это… Курсовик хотел сдать. Но, наверное, в другой раз.
Исчезает за дверью.
Женя прячет лицо Олегу в шею и начинает беззвучно хихикать. Олег присоединяется к ней. Снова открывается дверь, в проеме материализуется голова и руки Корнева.
— В ЗАГС не опоздайте! Время, — он стучит по лишенному часов запястью, — время!
И снова исчезает — так же стремительно.
— И вправду, Жень, пойдем.
И все-таки, такое нахальное поведение спускать безнаказанно нельзя!
— Господи, Олег! Ты в зеркало смотрелся? Что на тебе надето?
— Плащ.
— А под плащом?
— Пиджак.
— А под ним?
— Жень, что является конечной целью твоих расспросов? Трусы? Давай, сразу отвечу. Они, — он едва заметно усмехается, — присутствуют. Что тебя интересует? Цвет, фасон?
Вот же жук! Палец в рот не клади… Ничего, сейчас.
— Ты в курсе, что водолазки — это уже не тренд?
— Неужели?
— Точно! И как тебе в голову пришло такое купить?!
— А я и не покупал. Это подарок.
— Да уж, мама тебя балует…
— Это не мама.
— А кто?
— А… ммм… Неважно.
Брякнул не подумав. Кто его за язык тянул? Женька резко останавливается. Они не успевают дойти до машины пары метров.
— Что значит — не важно? Кто?
— Жень… Ну какая разница…
Она подозрительно суживает глаза.
— Это что же — подарок одной из твоих бывших?
Олег смущенно отводит глаза в сторону.
— Та-а-а-а-а-ак… Какого черта ты ЭТО не выкинул?!
— Зачем? Хороший итальянский трикотаж. Мягкий, приятный.
— Приятный?! Ах, ты! Ну-ка, снимай!
— Жень, плюс пятнадцать на улице…
— Мне плевать! НЕ желаю видеть на тебе подарки от твоих бывших! Ясно?!
— Ясно. Но не могу же я ЗАГС полуголый идти.
Она и так соображает быстро, а уж когда злится — просто молниеносно.
— Пошли!
— Куда?
— Увидишь!
— Жень, такой цвет мне не пойдет.
— Вы знаете, — дипломатично поддерживает Олега продавщица, — этот цвет вообще мало кому пойдет. Давайте, я вам предложу что-нибудь другое…
Предмет их дискуссии — рубашка столь зеленого цвета, что при взгляде на нее удавилась бы от зависти древесная лягушка, устыдившись своей бледности.
— Отличный цвет, — улыбка сладкая, тон — безапелляционный. — Иди, милый, переодевайся. И водолазку мне отдай. — У вас же есть ножницы? — это уже продавщице.
— Конечно.
— Будьте любезны.
И под взглядом безуспешно пытающейся скрыть изумление девушки-продавца Женя начинает резать ненавистную ей вещь на лоскуты.
Олег выходит из примерочной с видом великомученика. Цвет — действительно не его.
— Живенько так, — мурлычет Женя. — Ну что, пойдем жениться? Если ты не передумал, конечно.
— Нет, — отрицательно качает головой он. — Но дома тебя ждет… хм… суровое возмездие.
— Буду с нетерпением ждать.
Глава 17.Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба… И ее закономерные последствия. И вообще — сплошное розовое, пушистое и в оборочку
— Дим, ну хоть ты ей скажи!
— Что случилось? Дети, не ссорьтесь. Женя, ты опять обижаешь Олега? — Тихомиров старательно копирует интонации воспитателя в детском саду.
— Дим, ты видел этого… водителя?
— А что? Саныч — наш лучший водитель. Он Державина возит.
— Полный рот золотых зубов! Весь в татуировках. Беломор какой-то курит.
— Он не будет курить в машине, я обещаю. А водитель он хороший.
— Да видела я, как он машину разворачивает! — негодует Женька. — Руки из жо… — один косой взгляд Олега, и она исправляется: — не из того мест растут! И вообще, что, я не могу в день своей свадьбы сама приехать в ЗАГС за рулем?!
Олег мученически закатывает глаза.
— Хорошо, — неожиданно соглашается Тихомиров, — раз внешность водителя свадебного лимузина, а так же его профессиональные качества вызывают у невесты нарекания, мы поступим так…
Отходит в сторону, к курящему неподалеку, вызвавшему негодование Женьки Санычу. Краткий разговор, передача ключей, рукопожатие. Дима возвращается.
Стаскивает с плеч пиджак и отдает на руки жене, вытащив запонки, закатывает рукава рубашки, ослабляет галстук.
— Моя внешность и водительские навыки нареканий не вызывают?
— Ээээ… нет, но…
— Тогда прошу. ЗАГС ждет. Эх, давненько я не бомбил…
— Никогда вроде, — усмехается Олег. Он наслаждается Женькиным замешательством. Нашла, с кем связаться. Тихомиров — мастер переговоров. Уговорит и кого и на что угодно.
— Ну, надо когда-то начинать осваивать альтернативную профессию. Ну что, поехали?
— Куда мы так торопимся? — Женька наслаждается быстрой ездой, Даша уже давно смирилась с манерой мужа водить машину, и лишь Олег по привычке пытается урезонить Димку.
— В ЗАГС.
— Не ты же женишься.
— Вот именно! Хочу, чтобы тебя поскорее захомутали. Тогда поймешь, что это такое — быть женатиком. Конец вольной холостяцкой жизни, засосет болото семейной жизни…
На какое-то время в машине повисает тишина. А потом — дружный взрыв хохота.
— Что? — Тихомиров бросает взгляд в зеркало заднего вида. — Ненатурально?
— На два с минусом, — отвечает за всех Женька. — Тренируй выражение лица. Особенно когда на Дашку смотришь.