Жюльетта Бенцони - Талисман отчаянных

– Домашняя прислуга – ненадежный свидетель, что здесь, что у князя Морозини в Венеции. Кто станет свидетельствовать против своего хозяина?

– Значит, достойным свидетелем, по вашему мнению, может быть только отъявленный проходимец? У меня есть другое предложение. Позвоните в Париж на набережную Орфевр, попросите главного комиссара Пьера Ланглуа и внимательно выслушайте, что он вам скажет.

– Незачем вмешивать в наши дела Париж!

– Ах, вот как? – с издевкой в голосе произнес Адальбер. – А вы все-таки поинтересуйтесь мнением господина Ланглуа. Вы, наверно, забыли, что совсем недавно один из лучших людей комиссара, инспектор Соважоль, был убит, и убили его в Понтарлье? Ланглуа незамедлительно прилетел сюда на самолете, и никто ему не сказал, что не стоит вмешивать Париж в здешние дела. Мой вам совет: позвоните и поставьте его в известность. Иначе я сделаю это сам и буду очень удивлен, если до конца дня у вас не случатся неприятности. Господин главный комиссар может запросто связаться и с министром внутренних дел.

– На вашем месте я бы лучше помолчал!

– Нет! Вы позвоните, позвоните! Тогда и поговорим!

Капитан Вердо, с возрастающим беспокойством следивший за «трассирующими пулями» и не слишком понимая, что ему делать, счел, что настал подходящий момент, чтобы вмешаться.

– Господин судебный следователь, – начал он очень вежливо, – насколько мне известно, вы работаете в правоохранительных органах Безансона совсем недавно…

– Что не мешает мне быть контуазцем, глубоко привязанным к родным местам и к исполнению служебного долга.

– Вы еще молоды и не до конца вникли в наш уклад, в наши взгляды.

– Правосудие едино для всех уголков Франции, но мы здесь находимся в двух шагах от границы и поэтому должны быть особенно бдительны. Я ведь знаю, что Морозини совсем недавно находился под арестом в Ивердоне по обвинению в убийстве…

Следователь начал перебирать листки у себя на столе, взял один и закончил:

– Вот, нашел! По обвинению в убийстве Георга Ольже, который был найден с ножевыми ранениями и от них скончался.

– Комиссар Шульцис принес князю Морозини свои извинения и вернул ему свободу. Убийцей был молодой священник. На его сутану многие обратили внимание.

– А что, Морозини не мог переодеться?

– Рост убийцы не превышал метра шестидесяти, рост князя Морозини метр восемьдесят.

Воцарилось молчание. Помолчав, Гондри со вздохом произнес:

– Час поздний, господа. Встретимся завтра утром в десять часов.

– С удовольствием. Вы отпустите Морозини?

– Вашего драгоценного князя? – переспросил следователь с пренебрежительной улыбкой. – Возможно, да… А может быть, и нет. Мне надо подумать. До встречи, господа!

Адальбер и Лотарь вышли из кабинета судебного следователя. Они уже садились в автомобиль, собираясь возвращаться домой, когда к ним подошел весьма озабоченный Вердо.

– Вы едете ужинать домой?

– А что мы можем сделать еще, приятель? Разве что пойти в кино, но сегодня что-то не хочется.

– У меня есть предложение получше. Поедемте ужинать ко мне. Жена вас ждет, она кое-что нам приготовила. Ей бы очень хотелось посидеть и побеседовать с вами. А своих домашних вы предупредите по телефону.

– Не знаю, понравится ли это нашему следователю.

– А какое он имеет отношение к моему дому? Не беспокойтесь, он остановился и столуется у супрефекта. Госпожа Вердо у себя в доме полная хозяйка, и она вам приготовила…

От вздоха Адальбера могла взлететь на воздух крыша.

– Стыдно предаваться чревоугодию, когда Морозини…

– Да как вы могли подумать? Его что, на хлебе и воде держат? Он ест то же, что и мы. И его товарищ по заключению тоже.

– Какой еще товарищ по заключению? – удивился Лотарь.

– Мелкий воришка, куроцап Машю. Он у нас завсегдатай.

– Как это? – не понял Адальбер.

– Да очень просто: отсидит свой срок, мы его отпускаем, а через неделю или две он опять у нас. Зимой вообще сразу возвращается: выйдет, украдет курицу, принесет жене на кухню и обратно в свою клетушку.

Все рассмеялись.

– И вы ему позволяете? А ваши подчиненные не возражают?

– Против Машю? Да что вы! Во-первых, каждый у себя в доме хозяин, а во-вторых, Югетт его обожает, как, впрочем, все другие хозяйки тоже. У Машю золотые руки, сделает, что ни попросишь! Настоящее сокровище. И мне кажется, он к нашей семье привязался. Сегодня Югетт побалует всех нас всякими лакомствами. Одна беда, что господин Морозини будет ими наслаждаться в обществе Машю.

– И власти терпят подобные попустительства?

– Власти здесь мы, – отозвался Вердо, не без величественности поведя плечами.

– И все-таки я позвоню завтра с утра пораньше в Париж, – пробурчал Адальбер. – Мне кажется, здесь в первую очередь занимаются покойным Мишелем Легро, а о поисках пока еще живой План-Крепен и не думают! А как долго она останется в живых, никому не известно.

– Не подумайте, что я забыл о мадемуазель, – произнес капитан, помрачнев. – Уверен, что со дня на день вы получите письмо с предложением выкупа.

– Да, одно мы уже получили и собирались отдать часть сокровищ из нашей часовни, но преступники не явились на встречу. И понятно, почему: им нечего нам было возвращать, с одной стороны, а с другой, им нужно было вернуть себе свою заложницу.

– А зачем вы вообще пошли на эту встречу?

– Хотели довести дело до конца. Посмотреть, что они будут делать.

Увидев мужа с двумя гостями, Югетт Вердо сердито посмотрела на супруга.

– И где наш князь? – спросила она. – Уж не думаете ли вы, что мы будем ужинать без него?

– Но он… Он под арестом, дорогая!

– Что за глупости! Мы все знаем, что князь никого не убивал! Значит, так: или вы приводите князя сюда, или отправляетесь и ужинаете вместе с ним и Машю там, но без меня. Но если я не ошибаюсь, князь ужинал вместе с нами вчера вечером?

– Да, конечно, – кивнул капитан, – но сегодня приехал этот судейский следователь Гондри, он ведет следствие, и его подследственный – князь Морозини и…

– Мало ли что придет в голову желторотику из Безансона? Мне до него нет никакого дела. Князь – наш друг, эти господа – члены его семьи, и я не вижу причины, почему мы должны ужинать на разных этажах. Я свое слово сказала, – заявила Югетт и скрестила руки на груди.

– Югетт, – вздохнул Вердо. – Завтра или послезавтра из-за тебя с меня снимут погоны.

– Я бы очень этому удивилась! Наш Понтарлье – незавидное местечко, и наверху все знают, что ты у нас самый лучший. Кстати! Ты мне не сказал, что твой следователь ужинает в супрефектуре.

– Да ужинает. И живет тоже там. Так положено для судейского чиновника, находящегося в командировке.

– Хотела бы я постоять за шторой у них в столовой! Супрефектша все уши следователю прожужжит о «дорогом князе». Она его обожает!

– Еще одна дама, которой наплевать на карьеру мужа, – вздохнул Вердо. – Неси нам аперитив, а я пойду за Его Высочеством.

– Не называйте его так, – предупредил Адальбер. – Его следует называть только «Его светлость». И вообще, за редчайшими исключениями, ему не нравится, когда упоминают его титул.

– Почему? Титул – это же замечательно!

– Да не очень. Дамы обычно приходят в бешеный восторг, зато мужчины мгновенно проникаются неприязнью. То и другое для Альдо тягостно.

– Ну и ну! Ладно, пойду за князем! А ты, жена, имей в виду: если, когда мы придем, на столе не будет закуски, я с тобой разведусь!

– Следственный эксперимент? Какой еще может быть следственный эксперимент? – возмущалась маркиза де Соммьер. – Ведь, когда вы пришли на место встречи, там никого не было!

– Не совсем так, – возразил Лотарь, стараясь быть предельно дипломатичным. Он знал, как глубоко волнует маркизу все, что связано с этим преступлением. – Вы же знаете, что мы нашли там тело несчастного Легро, который вообще-то не должен был там появляться. Мы с Видалем-Пеликорном нашли его на земле неподалеку от источника. Мы как раз наклонились над ним, когда появился Жильбер Дофен с двумя жандармами, он обвинил нас в опоздании. «Если бы вы пришли вовремя, несчастья можно было бы избежать!» – заявил он и тут же во всем обвинил Морозини, сказав, что видел, как было совершено убийство.

– Он обвинил Альдо?

– Безоговорочно. Мерзавец поклялся, что видел, как тот стоял, наклонившись над трупом, описал его одежду. Потом заявил, что на его глазах Морозини побежал к автомобилю, который тотчас же скрылся из виду. По этому поводу нас и вызывали, а завтра возле источника собираются провести следственный эксперимент…