Минута прошла, и Амелия принялась себя ругать. Если Спенсер не появится сегодня, это ничего не значит. Он наверняка чем-то занят, и она увидит его завтра. Или послезавтра.
А гости затихли. Все просто стояли, ждали, наблюдали и слушали ставшее невероятно громким тиканье часов. Когда же тонкая минутная стрелка щелкнула в унисон с толстенькой часовой, в зале повисла гробовая тишина. А потом из часов выскочила кукушка и принялась громко насмехаться над собравшимися.
Ку-ку! Ку-ку! Двенадцать. Проклятых. Раз. Это отвратительное деревянное существо, казалось, никогда еще не выступало перед более восторженной аудиторией.
Наступила полночь. А герцог так и не появился.
Ну что ж. Теперь званый вечер действительно закончился. Музыканты заиграли вальс, но никому уже не было до этого дела. Гости тихонько переговаривались, собираясь разъезжаться по домам.
Накопившаяся за неделю усталость тяжело опустилась на плечи Амелии. Да, ей просто необходимо отдохнуть, и Амелия начала пробираться сквозь толпу к потайной двери за пианино. Дверь вела в коридор для слуг, по которому она могла никем не замеченной улизнуть в свою спальню.
— Амелия, подожди.
Низкий мужской голос пронесся над толпой. Он заглушил гул голосов, музыку и громкое биение сердца Амелии.
— Подожди. Пожалуйста.
Нет, это не может быть Спенсер, ведь она только что услышала слово «пожалуйста». Амелия развернулась, и увиденное заставило ее вспомнить библейскую историю. Гости расступились перед ней, точно волны Красного моря. И там, на другом конце этого живого коридора, появился ее муж. Припозднившийся Полночный герцог.
— Десять минут первого, — не удержалась Амелия. — Ты опоздал.
— Извини, — ответил герцог, направляясь к жене. — Приехал, как только смог.
Амелия ошеломленно покачала головой. Не только «пожалуйста», но еще и «извини»? На людях? Этот человек действительно ее муж?
Да, это действительно Спенсер, ибо не было на земле мужчины красивее.
— Стой там. Я иду к тебе.
Спенсер сделал один неловкий шаг, затем другой. Его лицо исказила гримаса. Очевидно, раны все еще причиняли ему боль. И все же как ни приятно было наблюдать за тем, что он направляется к ней, а не к какой-нибудь прихорашивающейся дебютантке, Амелия поняла, что путь к ней займет у Спенсера много времени.
— Ради всего святого, остановись, — произнесла она. Ее каблук зацепился за ковер, когда Амалия поспешила к мужу. Она неминуемо упала бы, если б не помощь какого-то джентльмена в зеленом бархатном костюме. Амелия осознала, что все происходит на самом деле, лишь когда муж заключил ее в объятия на виду у всех гостей. А гостей здесь было несколько сотен.
Конечно же, Амелия не возражала против такого внимания. Но она знала, как Спенсер ненавидит скопления людей. Она потянула его в сторону, прочь от зевак.
— Ну вот, — произнесла она, обвив шею мужа руками. — Сделаем вид, будто мы танцуем.
Спенсер поморщился.
— Дорога из Брэкстон-Холла едва меня не доконала. С моими сломанными ребрами я только и способен, что делать вид.
— А почему ты в городе? Я слышала, что ты играешь в карты.
— Собирался. Именно поэтому и приехал в Лондон. Я понятия не имел, что ты здесь. Я собирался отыграть долг Джека у его кредитора. Организовал игру; заготовил ставки, отточил мастерство. Ты знаешь, что этот человек — лучший игрок в пикет во всей Англии?
— Мне кажется, ты лучше.
Уголки губ Спенсера изогнулись в высокомерной улыбке.
— Думаю, я все же доказал бы, что ты права. Хотя мне потребовалось бы на это несколько часов. Мы уже рассаживались за столом, когда явился твой посыльный с запиской. А потом… — Спенсер шумно вздохнул. — Я послал всех к черту и просто выписал своему сопернику чек.
Амелия испуганно охнула.
— Ты не мог!
— Я сделал это. Ибо каким бы огромным ни был долг твоего брата, он не стоит ни секунды промедления, когда речь идет о том, чтобы увидеть тебя. — Спенсер судорожно вздохнул. — Долги Джека погашены, Амелия. Тебе больше не придется беспокоиться о его безопасности.
— О, Спенсер. Это очень мило с твоей стороны. Жаль, что я не успела с тобой поговорить раньше. Джек уехал. Он отплыл из Бристоля на судне, направлявшемся в Америку. Ты был прав. Я делала только хуже, опекая его. Но он мой брат, и я всегда буду любить его. Однако теперь мне придется любить его издалека, потому что для меня нет ничего важнее нашего брака. — Амелия понизила голос и крепко обняла мужа. — Для меня нет никого важнее, чем ты. И я никогда больше не позволю кому бы то ни было встать между нами.
— Я… я просто не верю собственным ушам. — Спенсер ошеломленно заморгал. — Но ведь долг выплачен.
— Лоран нашел покупателя на дом, — произнесла Амелия, а когда Спенсер захотел что-то спросить, поспешно добавила: — Долг Джека — наша забота, а не твоя. Мы вернем тебе все до последнего пенни. Джек — наша проблема. Ответственность за него лежит на наших плечах.
— Теперь все твои проблемы стали моими. Твоя семья стала моей семьей. Я вел себя как настоящий негодяй, потребовав от тебя сделать выбор. И ты не можешь лишиться Брайербэнка, ибо это твой дом.
— Это всего лишь нагромождение камней, скрепленных известью. Он бесполезен, если не наполнен любовью. Мой дом там, где есть ты. — Лицо Амелии озарилось улыбкой. — Ну вот. Мы опять пришли к тому, с чего начали. Мой брат должен тебе денег, а у меня есть только продуваемый ветром домик в Глостершире.
— Тебя не ужаснет, если я попрошу отдать мне Брайербэнк за долги? Дому даже не придется менять хозяина. Обойдемся долгосрочной арендой. Мне там очень нравится. И мне нравится жить там с тобой. Я люблю тебя. Черт, я недостаточно часто повторял тебе это, но теперь обещаю произносить эти слова пять раз в день. Я люблю тебя, Амелия. С самой первой ночи я знал, что ты предназначена мне, и я буду любить тебя до самой своей смерти. Я люблю…
— Тише. — Амелия приложила палец к губам мужа. Он что — сошел с ума или забыл о доброй сотне любопытных, стоявших у него за спиной? Прильнув к мужу, Амелия поддразнила: — Четверть первого. Не стоит выдавать мне все свои пять признаний сразу. Прибереги хоть что-то до того момента, как мы вернемся домой.
Спенсер сжал руку жены и поцеловал ее пальцы.
— На этот счет можешь не волноваться. — Спенсер прижался губами к уху Амелии и прошептал: — Господи, как же я по тебе скучал. Не только в постели, хотя там особенно. Она слишком большая и холодная без тебя. Моя жизнь пуста без тебя.
Почувствовав, что ей просто необходимо сменить тему разговора, пока она окончательно не растаяла, Амелия судорожно сглотнула и спросила:
— Как Клаудия?
— Она в Брэкстон-Холле. Я обещал ей вернуться побыстрее. Она все еще обдумывает, как поступить, но я пообещал, что поддержу ее в любом случае.
— Мы оба ее поддержим.
Спенсер глубоко вздохнул:
— Спасибо тебе. — Он поднял руку к лицу Амелии и накрыл ее щеку ладонью. — А ты? Ты в порядке? — Спенсер перевел взгляд на ее живот.
— Да. — Амелия улыбнулась. — Мы оба.
Большой палец Спенсера принялся ласкать щеку жены, и его глаза приобрели теплый оттенок золота. Он одарил Амелию одной из своих захватывающих дух улыбок.
— Какая же красивая из тебя получится мать.
Спенсер наклонил голову, ища поцелуя, но Амелия остановила его, положив руку на грудь.
— Спенсер, — прошептала она, оглядываясь по сторонам, — вокруг нас сотни людей.
— В самом деле? Я не заметил.
— У тебя сердце сейчас выскочит из груди.
— Это от того, что ты рядом.
Теперь и собственное сердце Амелии замерло, а потом отчаянно забилось. Она всю жизнь любила своих близких, но даже и помыслить не могла, как сильно можно любить одного-единственного человека. Так сильно, что разрывалась душа.
— Ты понимаешь, что заработал определенную репутацию? — пробормотала Амелия. — Все ведь только того и ждут, чтобы ты вынес меня из зала, перекинув через плечо.
— В таком случае они будут разочарованы. В данный момент я и котенка-то с трудом подниму. Но даже если бы я мог… — Спенсер взял лицо Амелии в ладони, и его взгляд проник в ее душу столь глубоко, что согрел ее изнутри. — Я никогда не хотел завоевать тебя, Амелия. Поэтому если ты и покинешь этот зал, то только рядом со мной. Как моя жена, моя любовница, мой партнер… — Подушечка большого пальца мужчины скользнула по губам Амелии. — Мой самый близкий друг. Ты сделаешь это?