— Это моя собственность, и мне не понятны причины, по которым вы захотели скрыть эти письма, если, конечно, главной вашей целью не является усугубление того наказания, которому вы меня подвергаете, ошибочно возлагая на меня ответственность за события, к которым я не имею ни малейшего отношения. Давайте покончим с этим раз и навсегда. Проявите же ко мне милосердие и дайте узнать, жив мой дорогой отец или умер… — Ее голос вдруг сорвался, и бессознательным жестом Жасмин в порыве отчаяния простерла к мужу руки.
Сабатин испустил нарочито громкий вздох, чтобы показать, насколько она ему наскучила, а затем отошел от окна и открыл дверь в смежную комнату, где исправно трудился секретарь. Жасмин испытала некоторое облегчение. Сейчас она получит свои письма. Сколько же их? Через несколько секунд они будут в ее руках.
— Мсье Дюпон, — устало прогнусавил Сабатин. — Может быть, от моего внимания ускользнуло сообщение о чьей-нибудь смерти?
Секретарь повернул голову и перестал писать. Через полуоткрытую дверь ему была хорошо видна Жасмин, стоявшая рядом с герцогом. Отвечая на вопрос, он старался не смотреть ей в глаза:
— Насколько мне известно, нет, сир.
— Значит никто не умирал. В последнее время поступали письма от особ низшего ранга?
— Только те, которые я передал вам, ваша светлость.
— Хорошо. Со временем они перестанут докучать. Никогда мне еще не приходилось терпеть такой наглости. В будущем вы должны избавить меня от утомительного занятия сжигать все письма, мне не адресованные.
— Слушаюсь, сир.
Сабатин закрыл дверь и, не глядя на Жасмин, опять уселся на прежнее место за столом, где лежала открытая книга. В такой позе она застала его, войдя в библиотеку. Жасмин не двинулась с места. Она смотрела на мужа с такой ненавистью, что по ее телу даже пробежала судорога. Этот человек сообщил, что ее отец еще жив, но сделал это в самой бессердечной и презрительной манере, и в то же самое время дал понять, что никогда не позволит ей поддерживать переписку ни с родителями, ни с кем бы то ни было еще. Ей стало ясно, что ни одно из написанных ею писем не покинуло пределов замка. Он причинял боль ее близким, и Жасмин, безропотно сносившая от него все унижения и издевательства, не смогла этого стерпеть. Внутри у нее что-то сломалось. Она вдруг бросилась на Сабатина и, как дикая кошка, вцепилась ему в лицо, царапая его ногтями.
“ Ты — жестокий, бессердечный дьявол! — взвизгнула Жасмин. — Твое место в аду!
Это нападение застало герцога врасплох, и он не успел отреагировать должным образом. На щеке у него тотчас же появились глубокие кровоточащие борозды. Оглушительно заревев от боли, Сабатин вскочил из-за стола, опрокинув кресло, в котором сидел, и отбросил от себя Жасмин. Отлетев в сторону, она ударилась о книжный шкаф и распростерлась на полу. Прежде чем Жасмин успела пошевелиться, Сабатин ринулся вперед и, схватив ее за горло, приподнял и посадил на пол между своих широко расставленных ног. Она увидела над собой его Лицо, искаженное злобой и похожее на спелую сливу. Он был готов придушить ее прямо там, на месте. Она попыталась вырваться, но железная хватка пальцев Сабатина не ослабевала, и лишь когда голова Жасмин бессильно свалилась на бок, он разжал пальцы и отпустил ее. Жасмин упала, и голова ее стукнулась о пол. Это был настоящий взрыв боли, превзошедший все, что она только что испытала. Сабатин выпрямился и выбежал из библиотеки, распахнув дверь ударом ноги так, что та чуть было не слетела с петель.
Жасмин не потеряла сознание, но в голове у нее все смешалось, и она некоторое время не могла понять, что с ней произошло. Не в состоянии пошевелить ни рукой ни ногой, она лежала, беспомощная, на полу и, кашляя, пыталась вдохнуть как можно больше воздуха. Дверь боковой комнатушки отворилась, и оттуда показалось лицо секретаря. Увидев распростертую на полу Жасмин и сообразив, что случилось, мсье Дюпон мигом закрыл дверь, не желая вмешиваться в дела хозяина. И все-таки через пару минут сострадание взяло в нем верх, и он послал лакея за горничной госпожи. Впав на некоторое время в забытье, Жасмин затем очнулась и почувствовала, что Ленора бережно поддерживает ее голову и пытается помочь ей встать на ноги. Посадив госпожу в кресло, Ленора сбегала наверх и принесла газовый шарф, которым укрыла шею Жасмин, чтобы скрыть синяки. Отдышавшись, Жасмин смогла вскоре без посторонней помощи подняться в свои покои, но как только дверь закрылась, она рухнула на пол без сознания и Леноре пришлось укладывать госпожу в постель.
Придя в себя, Жасмин провела долгие часы в мучительных раздумьях, взвешивая вновь создавшуюся ситуацию. Сабатин возненавидел ее еще раньше, до этого инцидента, и будет ненавидеть всегда, потому что видит в ней главную причину всех своих несчастий, причину изгнания из Версаля. Хотя герцог Бурбонский наверняка объяснил ему истинную подоплеку этого решения, о которой она могла лишь догадываться. Однако, как и все тщеславные и высокомерные люди, Сабатин был неспособен признать свою вину, Непомерная гордость, вызванная гипертрофированным эгоизмом, заставляла его совершать нелепые поступки, к числу которых относился и запрет на переписку Жасмин с ее родными, вызывавшими у Сабатина надменное презрение своим низким происхождением. Теперь ей придется найти способ тайно переписываться с родителями, и Жасмин использовала для решения этой задачи всю свою изобретательность.
Ей еще ни разу не приходилось бывать в Перигоре, хотя он был расположен не так уж далеко от замка Вальверде. Ленора ездила туда два или три раза за покупками по поручению госпожи. Жасмин могла и сама отправиться туда в карете, но работа в замке уже захватила ее с головой и ей не хотелось оставлять слуг без присмотра. Их нерадивость была уже хорошо известна Жасмин. Кроме того, частые поездки в город могли вызвать у Сабатина подозрения и, в конце концов, он догадался бы об их истинной цели. Обдумав все как следует, Жасмин решила поручить письмо заботам Леноры, когда та в следующий раз отправиться с экономкой в Перигор.
В течение следующих нескольких дней Жасмин исписала мелким почерком несколько больших листов бумаги. Она старалась писать обо всем, что, по ее мнению, могло порадовать родителей, но в то же время она не пыталась ввести их в заблуждение относительно деспотизма мужа. Хорошо знакомые с высокомерием и наглостью высшей аристократической знати, они должны были без труда понять ее намеки. Утром, запечатав письмо, Жасмин отдала его Леноре вместе с кошельком и приказала не говорить никому, даже экономке, об этом поручении.
Коляска с экономкой вернулась в замок ближе к вечеру. Жасмин в это время сидела у окна и вышивала. Воткнув иголку с ниткой в подушечку, она с нетерпением ждала появления Леноры, но из коляски вышла лишь одна экономка, после чего кучер поехал на конюшню. Озадаченная, Жасмин позвонила в колокольчик, и вскоре явилась экономка.
— А где же Ленора? — спросила Жасмин.
— Уволена, мадам.
Жасмин была потрясена:
— За что и кем?
— Его светлостью, мадам. Он приказал мне обыскать Ленору перед тем, как мы выехали. С его письменного стола пропал один секретный документ и подозрение вашего мужа пало на Ленору. Я и в самом деле нашла у нее какие-то бумаги в конверте и отдала их герцогу, после чего он приказал мне отвезти Ленору в Перигор и оставить ее там.
Жасмин охватило отчаяние, от которого она чуть было не разрыдалась. Она потеряла единственного человека, которому можно было доверять, и теперь оказалась в полной изоляции от внешнего мира. В глазах экономки замерцали злорадные огоньки, и это помогло Жасмин взять себя в руки. Эта женщина невзлюбила ее с самого начала, и Жасмин не должна была позволить чувствам выплеснуться наружу и признать тем самым свое поражение. Она не собиралась сдаваться и сухо произнесла:
— Вам надлежит выбрать вместо Леноры лучшую из имеющихся у нас горничных. Она будет временно служить мне, пока не найдется девушка, более подходящая для этой работы.
Женщина присела в реверансе и удалилась. Жасмин прижала тыльную сторону ладони к дрожащим губам, чувствуя, как к горлу подступил комок слез. Вышивка упала с колен на пол. Ну что ж, по крайней мере, у Леноры есть кошелек с деньгами, которые помогут ей на первое время обрести кров и пропитание, пока она не найдет себе другое место. Деньги эти были взяты из пособия, регулярно выдававшегося Жасмин секретарем по распоряжению Сабатина, гордость которого была бы уязвлена, если бы о его жене стали отзываться как о нищенке, не имеющей ни гроша в кармане. Завтра она сама отправится в Перигор и отошлет письмо. Если повезет, она встретит Ленору и договорится с ней о том, чтобы вся почта из Шато Сатори поступала на имя Леноры, как только та подыщет себе постоянное жилье.