Это вам не какая-нибудь дешевая капроновая лента из магазина, в котором любую вещь можно купить за десять центов. Амелия Колмен Ассанте специально заказала настоящую французскую атласную ленту, отделанную по краям испанским кружевом. Великолепная гирлянда длиною в несколько ярдов соединяла два небольших позолоченных столбика, возле которых стояли симпатичные охранники в прекрасно смотревшейся кобальтово-голубой униформе. Ножницы, хотя и не слишком большие, были из чистого золота.
— Для церемонии открытия заказано все самое лучшее, — проворковала Амелия мужу. — Толпа получит полное удовольствие. Улыбнись, дорогой. Нас будут показывать в прямом эфире.
Кэри взглянул на Башни Ассанте и на верхней площадке заметил застывшего в ожидании оператора. Комментатор подал ему знак, и церемония открытия началась.
Марширующий Первый Городской Оркестр в третий раз принялся исполнять «В Сердце Техаса», когда Кэри Ассанте и высокопоставленные лица города начали подниматься на украшенную лентами праздничную трибуну. Новый мэр Миранды выпрямился перед микрофоном в свои полные шесть футов четыре дюйма. Его героические усилия унять дрожь от небывалого мороза потерпели крах. Во время короткой речи зубы мэра стучали от холода, и этот звук раздавался из установленных повсюду усилителей.
— Леди и джентльмены, сегодня для нас наступил знаменательный день. Этот великолепный комплекс, настоящее произведение искусства, на строительство которого затрачены десять лет и миллиарды долларов, отдается в ваше распоряжение. Вам, кому выпало счастье жить в нем, не нужно будет даже выходить за его пределы. Создатели этого шедевра предусмотрели все. Но я не хочу держать вас снаружи на сильном морозе в томительном ожидании. Я предлагаю мистеру Ассанте перерезать ленту прямо сейчас! Итак, — голос мэра сорвался до фальцета, — создатель Миранды, мистер Кэри Ассанте!
Кэри шагнул вперед, Амелия держалась рядом с ним. Когда она протянула мужу золотые ножницы, ее лицо осветила широкая гордая улыбка.
— Это твой час, дорогой. Твоя мечта официально превратилась в реальность.
— Наша мечта, милая, — шепнул Кэри. Дрожащей рукой он принялся перерезать блестящую ленту. Закружилась голова. Все пространство вокруг Кэри заполнилось рокотом поздравлений. Продрогшие музыканты предприняли храброе усилие сыграть еще несколько тактов из гимна «В Сердце Техаса».
Амелия отошла назад. Это мгновение принадлежит ее мужу, Кэри заслужил его сполна. Все, чего ей сейчас хотелось, — найти Билли и Тэда и пройти внутрь, в тепло.
Амелия Колмен Ассанте обладала тем типом красоты, который приходит лишь с материнством и душевным спокойствием. Высокая, но все же ниже своего красавца мужа, Амелия двигалась с особым достоинством, еще более подчеркивающимся тщательно подобранной одеждой. Амелия сильно похудела после тяжелой операции на сердце и всеми силами старалась это скрыть. Нежные, сверкающе-серые глаза прекрасно оттенялись седыми волосами. Легкие морщинки вокруг глаз и более глубокие у крыльев носа свидетельствовали скорее о силе характера, чем о возрасте. О нем напоминали лишь светло-коричневые пятна, которые не смог скрыть макияж. Превосходно подобранные вставные зубы были покрыты едва заметным желтым налетом, появившимся вследствие курса лечения и злоупотребления чаем. Сейчас они чуть покусывали дрожащую от холода нижнюю губу. На взгляд знавших Амелию людей, которые находились в толпе приглашенных, она и сейчас выглядела такой же преуспевающей и властной, как в дни молодости.
Неожиданно появившаяся Билли Колмен Кингсли крепко обняла золовку.
— Кэри удалось это, Амелия! Я горжусь им. Тебя, наверное, и саму переполняет восторг!
— Да. А знаешь, Билли, временами мне казалось, что все эти планы реальны не более, чем ночные грезы, но Кэри всегда добивается своего.
— А вы что скажете, сенатор Кингсли?
Тэд рассмеялся.
— Я рад тому, что вложил деньги в этот проект.
— Мы теперь в одном лагере, — улыбнулась Амелия. — Без тебя у нас кончились бы деньги еще несколько лет назад. Кстати, а где мистер Хасегава? Я бы хотела поблагодарить его за долгий путь, что он проделал из Японии. Он еще не совсем здоров для такого дальнего путешествия. Нам с Кэри хотелось бы поблагодарить его за финансовую поддержку. Мы завершили проект благодаря вам обоим.
— Мистер Хасегава вместе с Сойер, — сказала Билли. — Думаю, они сейчас направляются в Санбридж. Старик очень устал после утомительного перелета и неважно себя чувствует. Но он вернется сюда к праздничной церемонии, — Билли помолчала, и, когда она заговорила вновь, в ее голосе слышалось благоговение. — Амелия, я никогда не видела ничего подобного вашему комплексу, а ведь мы с Тэдом объездили весь мир.
— Ты выглядишь уставшей, Амелия, — обеспокоенно произнес Тэд, нахмурив брови.
Амелия улыбнулась.
— Теперь ни к чему суетиться вокруг меня. Я прекрасно себя чувствую. Врач говорит, что я полностью восстановила силы после операции. Просто ненавижу мерзнуть. Пока меня никто не успел перехватить, я поднимусь наверх и отдохну перед вечерним шоу. Я слишком возбуждена после церемонии открытия библиотеки. Знаете, это идея Кэри — назвать ее в честь мамы. Библиотека имени Джессики Колмен. А ты чем собираешься заняться? — спросила Амелия Билли, когда та чмокнула ее в щеку.
— Собрать семью и вместе отправиться на экскурсию по комплексу, как и все остальные, — Билли посмотрела вслед Амелии, удаляющейся в сторону поблескивающих лифтов.
— Я встречу тебя возле экскурсионного автобуса — предупредил Тэд, обернувшись через плечо.
«Вместо того чтобы пробираться сквозь толпу, Билли осталась на месте, захваченная мыслями об Амелии. Ее золовка выглядела нездоровой, и дело здесь совсем не в усталости. Несмотря на уверения врача Амелии, операция на сердце тяжело отразилась на ней. Внезапно резкое чувство жалости охватило Билли. Они с Амелией были больше, чем золовками; их связывала сорокалетняя дружба. Когда они познакомились, Билли едва исполнилось восемнадцать и ее переполняла любовь к Моссу, брату Амелии. Тогда она ужасно боялась отца Мосса и Амелии, Сэта Колмена, настоящего тирана. Амелия доверяла Билли свои секреты, и та, в свою очередь, делилась с ней самым сокровенным. Они больше походили на родных сестер, чем на золовок, помогали друг другу в трудных ситуациях, вместе переживали успехи и разочарования. Воспоминания об этих сорока годах стремительным потоком пронеслись в уме Билли.
Когда война докатилась до Англии и Амелия не смогла вернуться в Штаты на похороны своей матери, Билли заняла ее место на печальной церемонии и молилась за Джессику так, как это сделала бы ее дочь. И именно Амелия поддержала ее в намерении стать дизайнером после смерти Мосса. Благодаря помощи Амелии и ее уверенности в успехе Билли начала свое собственное дело, которое теперь приносит чистый доход, определяющийся семизначными числами.
До брака Амелии с Кэри Ассанте Билли чувствовала, что лишь она одна по-настоящему понимает подругу. Амелия выстояла перед ненавистью своего отца. Она вытерпела пустые угрозы и похвальбы Сэта о том, что он держит правительство Соединенных Штатов в кулаке и когда-нибудь это принесет ему огромное богатство. О, как она ненавидела это хвастовство!
Амелия выжила в раздираемой войной Англии, и хотя потеряла мужа в этой войне, она обрела приемного сына, Рэнда, и вырастила мальчика в Санбридже. Рэнд приходится Билли племянником. Как крепки связывающие их с Амелией узы. Как давно они знают друг друга. Сорок лет!
Сорок лет, половина жизни. Если бы Билли предложили прожить их заново, она ничего не стала бы менять, оставив все трагедии, печали, счастливые мгновения — все, что привело их к этому дню.
Тэд вышел из прозрачной стеклянной кабины лифта. Но вместо того чтобы отправиться на стоянку такси, он повернул в сторону главного вестибюля, где оставил Билли. Он знал, что его жена все еще там. Тэд увидел ее, застывшую, погруженную в какие-то свои мысли. Красивую, спокойную и нежную. Его сердце наполнилось любовью. Каждый день своей жизни Тэд Кингсли благодарил Бога за то, что тот дал ему терпения дождаться этой женщины — удивительной женщины, вдовы его лучшего друга. В Билли он видел смысл своей жизни. Не в службе в военно-морском флоте, Конгрессе или Сенате. В Билли. Она была его партнером, женой, его любовью. Через год Тэд собирался подать в отставку, уйти из Сената, и тогда они с Билли уедут в Вермонт. Помня о недавней болезни Амелии, Тэд молился, чтобы ничего подобного не расстроило их с Билли планы. Он знал множество супружеских пар, особенно на Холме[1], которые оставались вместе только ради карьеры, никогда не показывая на людях своей взаимной неприязни. Именно это Тэд презирал в Вашингтоне — сплетни, фальш, скользкие ситуации, преодолев которые ты обнаруживаешь перед собой следующую ловушку. Он испытывал чувство благодарности к Билли за то, что она не позволяла этой жизни, больше всего напоминающей ловлю рыбы в мутной воде, влиять на их личные отношения. На Холме знали о том, какую серьезную поддержку оказывает Билли мужу, и многие завидовали ему. Всякий раз, когда Тэд слышал рассказы о похождениях своих коллег, он осуждающе качал головой и в очередной раз благодарил Бога за Билли. Еще не родилась та женщина, которая заставила бы сенатора Кингсли забыть о супружеской верности.