– Мне холодно… Димочка, мне так холодно…
Они вернулись в комнату, которую покинули не более трёх минут назад, и занялись любовью, страстно и жарко. Так, будто это первый и последний раз. Она казалась Димке маленькой, хрупкой и беззащитной; от волос пахло травой, а от губ карамелью. После он целовал её спину, гладил волосы и лицо, желая продлить эти моменты как можно дольше.
– Собирайся, – прошептал Димка, снова целуя её нежными короткими поцелуями в полуоткрытые губы.
– Куда? – не поняла Настя.
– В Зеленоград, – быстро отвечал Димка между поцелуями. – Позвони Аньке. Она вроде говорила, что у неё нет никаких планов на Новый год. Я давно подозревал, что они с Андрюхой неровно дышат друг к другу, только тормозят. Так почему бы нам не встретить его вчетвером?
Настя потянулась за мобильником, но Димка поймал её руку и сказал:
– Чуть позже. Минут через сто двадцать.
– Что-то бесит меня Юля, – сказала Машка Ане, когда они поднимались на шестой этаж. У входа в общежитие они столкнулись с Кристиной и Юлей. Кристина выглядела бледной и усталой, длинные грязные волосы были собраны в какой-то небрежный узел, а джинсы едва держались на худых бёдрах. Огромная грудь при такой худобе смотрелась, мягко говоря, искусственно. Вместе они тащили куда-то большой чемодан с одеждой.
– Ты куда собралась? – спросила её Машка.
– Домой, – презрительно ответила за неё Юлька. – Всё из-за вашей Настьки! Сучка недотраханная…
– Рот закрой, – отрезала Машка и обратилась к Кристине: – Что произошло? И при чём здесь Настя?
– А при том, что он спит с этой шлюхой толстозадой!.. Пойдём?
И они пошли в разные стороны: Кристина и Юля на автобусную остановку, а Машка и Аня – в общежитие.
– Здесь явно пахнет сексом… – тихо сказала Машка, подозрительно оглядываясь в комнате. Настя спала, лёжа на животе и обнимая подушку с покемонами. Светлые джинсы валялись прямо у кровати на полу, а чёрная майка почему-то на электронных часах. У холодильника стоял аккуратный пакет из «Рамстора» с бутылками. Три пустых смятых пакета из того же магазина лежали в углу рядом с холодильником, на двери которого висела записка «перекуси червячка». Машка открыла его, и в этот момент проснулась Настя.
– Доброе утро! – пошутила Машка. – Как спалось?
– Всем привет… – растерянно ответила Настя. – А я что, спала?
– Ещё как!.. Знаешь, кого мы видели, когда сюда шли?
– Кого?
– Кристину с чемоданом и Юлей, – рассказывала Машка, ходя по комнате и подозрительно присматриваясь, как будто пыталась что-то найти. – Она домой едет.
Настя вопросительно подняла бровь. А дальше-то что?
– Одна едет, – уточнила Анька.
– Ну, понятно.
– Ты не понимаешь! – продолжала Анька. – Они с Димкой расстались. Говорит, что из-за тебя.
– Назвала тебя сучкой, – говорила Машка. – Недотраханной.
Настя опустила глаза и задумчиво почесала голову. Машка подошла к столу рядом с кроватью и быстро окинула его взглядом. На этот раз поиски оказались успешными.
– Ладно уж, Настя, признавайся, что здесь было?
– Ничего, – не сознавалась Настя.
– Не верю, – качала головой Машка. – Ты не умеешь врать, по крайней мере, сейчас. Ты своих блядских глаз не видишь… – улыбнулась она.
– Я не знаю, о чём ты! – рассмеялась Настя, она не обижалась.
– А это что такое, meine kleine? – спросила Машка, протягивая Насте раскрытую коробочку резиновых изделий, минуту назад лежавшую на столе. Запасы презервативов Машка хранила в нижнем выдвижном ящике стола. – Неужели воздушные шарики?
Настя сделала недовольное лицо и спряталась под одеялом с головой. Машка усмехнулась и кинула упаковку в ящик.
– Мне нечего скрывать, – уверенно сказала она, выбравшись через полминуты. – Да, я трахалась с Димой весь вечер и мне жутко понравилось. Я хочу ещё, и я буду с ним трахаться, нравится это кому-то или нет!.. – Настя почти срывалась на крик и смахивала непонятно откуда взявшиеся слёзы. – А ещё… Анхен, собирайся, завтра мы вчетвером едем в Зеленоград… – а потом, отлепив с монитора зелёный стикер с надписью: «Рыбка, я тебя люблю. Завтра в 7:45 будь готова», добавила: – В восемь.
14
– Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Ленинский проспект», – раздалось в душном вагоне метро. Димка и Настя сидели рядом на крайнем сиденье и спали. С началом практики перестал ездить автобус от общежития, и студентам снова пришлось пользоваться общественным транспортом.
– Настюха, – тихо шептал Димка ей на ухо, пытаясь разбудить. – Рыбка, нам выходить пора, – и нежно целовал в нос и губы.
Три недели назад жизнь Насти перевернулась с ног на голову. Ночевала она у Димки, утром они вместе ехали в универ, а днём – отсыпались. Зачёты и экзамены она сдавала почти одновременно. Димка доставал ей нужные лекции, долго объяснял то, что было непонятно, учил решать задачи и делал за неё два курсовых проекта. В этом графике кто-либо из них находил время забежать в универ, чтобы взять допуски на очередной экзамен; обедали, не убирая тетрадей, прямо на месте. Обычно – в дверь начинали стучать Андрей с Анькой, напоминая, что нужно есть, хотя бы раз в сутки. Спали четыре часа. Слабость и недосып стали постоянными спутниками Насти. Потом стало легче – осталось три долга, которые предстояло сдать после каникул, началась зимняя практика.
Приходя в мастерскую, с девяти утра, она начинала отсчитывать часы и минуты до того момента, когда она сможет снять грязный жирный халат, чёрные защитные очки – и просто побыть с Димкой. Сначала – на небольшом перерыве в одиннадцать, а потом – в час. Но иногда, не дожидаясь перерыва, они тихо прятались за станок, и Димка нежно и трогательно целовал её. Осторожно, без языков, боясь, что их застукают. За пару часов они умудрились испортить четыре заготовки для болтов. Они просто о них забывали.
– Что ж ты, прекрасная, не контролируешь своего будущего главного инженера? – снисходительно смеялся Роман Львович, который разрешил себя звать дядей Ромой. Димка с Настей прятали глаза и глупо улыбались.
– Так вот получилось… – отвечал Димка, пожимая плечами.
– Ладно, перерыв, – крикнул дядя Рома. – Ничего страшного. В шкафу возьмёте готовые. Там целый ящик. Покажете потом Ривкину. Только про меня не говорите. Хорошо, прекрасная? Да не смущайся ты!..
– Поехали на выходных в Зеленоград? – спросил Димка, снимая с волос резинку, а потом и очки с глаз.
– Зачем? – испуганно спросила Настя, силясь улыбнуться.
– Познакомлю тебя с родителями и Ванькой.
Настя опустила глаза и ничего не ответила:
– Что с тобой? Ты не хочешь?
– Нет, – виновато улыбнулась она, посмотрев ему в глаза.
– А что же тогда?
– Я боюсь, – прошептала она в ответ. – Боюсь, что я им не понравлюсь. Я не знаю, как себя вести. Меня никогда ещё не знакомили с родителями!.. Мне кажется, я по определению не из тех девушек, что могут понравиться родителям парня.
– Не говори глупостей. Будь собой, а остальное я возьму на себя.
Выходные в Зеленограде с Николаем и Мариной стали для Насти первым опытом знакомства с родителями парня, прошедшим для неё вполне спокойно и удачно.
Николай понравился ей чуть больше – Настя не могла объяснить почему. Может быть, потому что казалось, она не понравилась Марине. Перед тем как ехать обратно, Настя говорила с Николаем:
– … Моя мама тоже училась в медицинском, но летом в 84-м году взяла академ. А в конце июля родилась я. Она не работает по специальности. Зимой, осенью ведёт автобусные экскурсии по России, а летом – помощник директора круизов по Волге и Оке.
– А как её зовут, Насть? Вдруг мы знакомы, – смеялся Николай, складывая вещи в багажник машины.
– Ольга, – ответила Настя. – Тогда она была Романова. Не знали?
Николай на пару секунд уставился в багажник. Подошёл Димка и, нежно обняв её, чмокнул в макушку.
– Нет, Насть, кажется, не знал… – ответил Николай, закрывая багажник. – Можем ехать!
Ночью Дима и Настя не спали – лежали под одеялом и разговаривали.
– Я читал, что через сто лет весь мир будет говорить на эсперанто и люди всех стран смогут понимать друг друга. Это ведь легко. У нас в учебнике была статья на эсперанто. Он так похож на испанский, я даже всё понял! Представляешь?
– Димка, я не хочу говорить на эсперанто!.. Я хочу говорить на русском.