— Диана, прекрати! — уже рыча, он сделал шаг ко мне, споткнулся о столик и рухнул на пол. Ага, враг почти повержен. Я схватила самую большую коробку и побежала добивать. Роман схватил меня за ноги и теперь уже я опасно накренилась вперед, с занесенной над головой коробкой. Роман, как настоящий мужчина, пусть и невольно, но смягчил мое падение. Коробкой ему прилетело по попе, ну и мне по лбу. Я взвилась на нем, и снова бабахнула ему коробкой по голове. Вот так вот честных девушек в себя влюблять, да с правильного пути уводить. Декоративный бумажный бант съехал с коробки и повис в районе уха Романа, приклеившись скотчем за волосы. Роман перевернулся, сталкивая меня с себя на пол. Попытался навалиться сверху, но я как-то сумела отползти, отбиваясь почти разъехавшейся коробкой. Вот за этим сражением нас и застал Ник, решивший не церемонясь выбить офисную дверь. Еще разок я вдарила по макушке начальника уже листами картона от коробки, вскочила на ноги и пулей вылетела из кабинета. Первым делом схватила телефон и позвонила Артемиде, от которой значилось уже больше двух десятков вызовов. Судя по времени, в кабинете мы пробыли только полтора часа, не так все и плохо.
— Диана, ты где?
— Я выезжаю. Из офиса не могла выбраться, замок сломался. Сейчас буду, только такси вызову.
— Не надо такси, — Николай, мрачный как туча, вышел из кабинета, взмахивая рукой. Похоже, Роману снова прилетело. Николай выхватил у меня из рук сумки. Я подхватила одежду и двинулась за Николаем, стремительно покинувшим и приемную. Все же остановилась и глянула в кабинет Романа. Он тяжело рухнул на диван, поглаживая щеку.
— Останься, — попросил с надеждой, что в моей груди защемило сердце. Я отрицательно мотнула головой и рванула за Николаем. Он уже стоял у лифта и придерживал двери, ожидая меня.
— Ты сняла кольцо, — заметил он, стоило закрыться дверям лифта. Сжала ладони, опустив взгляд, не в состоянии смотреть в голубые глаза Николая, наполненные сейчас лютой стужей.
— Оно дома. Закатилось за комод, утром опаздывала и не успела достать. Достану и верну.
— Значит, выбрала его?
Тяжело вздохнула, заставляя себя поднять глаза к его лицу.
— Николай, я очень люблю тебя. Но как друга. Прости, что не смогла полюбить тебя, как мужчину. И прости, что полюбила другого.
Горящий до этого злостью взгляд Николая потускнел, на его щеках заиграли желваки.
— А если бы я предложил попробовать еще? Забуду про твое увлечение Романом, а ты забудешь о нем. Наш брак решил бы все твои проблемы.
Забыть о нем я была бы не прочь, а лучше вообще бы не встретить его, не влюбиться, не познать сумасшедшей близости с ним. Много всяких «не».
— Я не собираюсь встречаться с тобой из-за денег. Послушай, ты очень хороший, и достоин девушки, которая будет тебя любить.
— Я хочу, чтобы ты меня любила, Диана.
Двери лифта разъехались, открывая путь в пустое полутемное фойе. Я не ответила, просто не знала, что сказать. Раньше я думала, что любовь — это то, что я чувствую к Николаю. Но появился Роман и показал, насколько я ошибалась. Любовь не имеет логики и объяснения, она просто возникает однажды между двумя и не отпускает. Есть только влечение, есть лишь желание видеть, прикасаться, находится рядом, и есть безграничное счастье, когда эти желания сбываются. И любовь — это боль, когда чувства не взаимны.
— Что дальше, Диана? Что он тебе наобещал? И ты ему поверила?
— Нет. С нового года я начну работать в отделе Марго.
— Рад, что ты поняла, что он не для тебя, — Николай придержал передо мной стеклянные двери, выпуская в морозный вечер. С неба сыпали легкие перистые хлопья, медленно кружась в ритме ветра. Николай прав, Роман не для меня. Я это понимала и раньше, но все равно поддалась. Так засмотрелась на небо, что поскользнулась и рисковала растерять все кости при столкновении с обледеневшим асфальтом. Николай спас мои кости в последний момент, подхватил на руки, я даже взвизгнула, когда он меня подкинул, рассмеялась от неожиданности. Следующей неожиданностью стал поцелуй. На который я почему-то ответила, видимо в стремлении забыть поцелуи того другого мужчины, такого нужного мне, но ему мои чувства поперек горла. Николай покачнулся, и оторвавшись от него я заметила быстро удаляющуюся фигуру Романа, толкнувшего Николая в плечо. — Что не делается, все к лучшему, — Николай с улыбкой поцеловал меня нос, оторвав свой взгляд от фигуры Романа, и понес меня к машине. Теперь я не сомневалась, что они друзья. Наверняка Николай заметил, что Роман вышел из лифта.
Николай отвез меня в квартиру, по дороге вели вялую беседу о планах и всяких глупостях. Артемида нашлась на кухне, с остервенением кромсала овощи на салаты.
— Ты! — она указала на меня недорезанным огурцом. — Наготовлю салатов, и сама буду их жрать, раз ты не готовила.
Угроза подействовала, я побежала переодеваться, чтобы помочь сестре. Когда я вышла, Артемида с Николаем резали салаты уже в две руки.
— Только не это, — Николай подхватил пульт, отерев руки от сока помидора и переключил «Служебный роман».
— Я смотрела, вообще-то, — Артемида отняла взгляд от вскрываемой банки с зеленым горошком.
— Не люблю этот фильм, — Николай переключил несколько каналов, пока не остановился на фильме «Иван Васильевич меняет профессию».
— Вот и я! — засучила рукава, готовая к труду на кухне и обороне от расспросов.
— Займись холодцом, — скомандовала Артемида. — Но сначала выпей шампанского. Мы только тебя ждем, — она указала на наполненный на половину для меня фужер.
— Пусть Новый год принес только счастье! — просила, желала, мечтала. Мы чокнулись и со смехом отпили из фужеров игристый напиток.
— Лепота, — раздалось с экрана телевизора, и я была согласна. Как хорошо отмечать с семьей, пусть от семьи и осталась только Артемида. А всякие начальник пусть не думают, что испортят мне праздник.
— Лепота! — я со смехом отсалютовала фужером и отпила еще пару глотков. Артемида рассмеялась, вторя моему смеху.
Мы отлично встретили Новый год. Посидели дома, потом встретили двенадцатый час в доме Соколовских. Валентин и Марта так обрадовались, что будут не одни на Новый год. Артемида подарила мне прекрасное платье из голубого шелка, которое сшила сама. Я видела, что она увлекается шитьем, но раньше она стеснялась показывать мне свои работы. Поэтому я невероятно удивилась ее мастерству. Она даже нашила бирку с вышитым на ней именем Артемиды. Так что было весело, по-домашнему. Даже Николай немного задержался, прежде чем ехать к родителям. Точнее к матери, с отцом они в плохих отношениях.
А вот на второй день после празднования я решила выяснить все с Максимом. Артемида молчала, я собиралась выяснить из первых рук, что произошло и убедиться, что Максим больше не побеспокоит Артемиду. Марго забрала меня от квартиры.
— Что в итоге Макс натворил на этот раз? — спросила она, после приветствий, объятий, и поздравлений.
— Не знаю. Твой отец мне деньги заплатил. Артемида молчит.
— Отец вечно его покрывает, — проворчала подруга, выжав педаль газа, отчего машина тронулась с пробуксовкой и мигом влилась в поток машин. — Не дай Бог он ее тронул, уж от меня он точно получит, — Марго отбросила от лица распущенные темные волосы. Потом зашарила в бардачке, но махнула рукой. Она с недавних пор бросала курить и все еще иногда разыскивала пачки сигарет по карманам и в машине.
— Выясним. А у тебя что?
Марго смутилась, вновь провела ладонью по волосам, словно пытаясь усмирить нервозность.
— Мы переспали. Мм… Несколько раз, — на ее губах мелькнула мечтательная улыбка. — Знаю, что это неправильно. Но я уже не уверена в чувствах к Никите.
— Так в чем проблема? Тем более ты думаешь, что он тебе изменяет.
— Проблема в том, что отец зависит от денег Беловых, — Марго махнула рукой, пресекая мои расспросы. — Не бери в голову. Мало ли, что произошло между мной и Русланом. Разберемся.
Марго не выглядела такой спокойной, как пыталась мне показать, но я решила не наседать на нее. Созреет, сама мне расскажет. Пока она сама под впечатлением. Марго отвезла нас в коттеджный поселок, довольно элитный. Машина остановилась на подъездной площадке пятиэтажного особняка. Перед коваными воротами стояло несколько автомобилей дорогих марок. Марго задержалась в машине из-за телефонного звонка. Ворота оказались открыты, а на крыльце стояло двое парней и курили.