— Вы совсем, что ли, рехнулись? Настя! — она повернулась к сестре, но та только ресницами хлопать могла, поэтому Катюша снова обратилась к внешне более вменяемому Артёму: — Я так и знала, что этим все кончится!
— Почему же кончится? Этим все начнется, — он оставался настолько спокойным, что удивил этим и Настю. Волновался он, кажется, только когда ее целовал. — Катюш, ты все равно с этим ничего не сделаешь. Но лучше кричи погромче — сильно упростишь мне задачу.
Катюша испуганно тут же сбавила тон, оборачиваясь в сторону коридора, откуда они пришли:
— Ладно. Я вам потом обоим уши надеру. Сейчас не время для скандалов. Но, Настя, Сене тогда скажи… — она внимательно посмотрела на сестру. — Едрить-колотить! Ты уже решила разводиться? Да когда вы успеваете-то? Я целыми днями на ногах — ни черта не успеваю, а эти женятся, разводятся, сходятся, расходятся…
Артём усмехнулся, а Настя продолжала хлопать ресницами. Но по тону сестры поняла, что та со временем примет. Как и все примут. Когда они шли обратно, она позволила на пару секунд Артёму сжать свою руку.
— Я все понимаю. Что сейчас не время. И завтра будет не время, — Артём наклонился к ее уху. — Только не целуйтесь при мне, я не выдержу.
— Тогда уезжай.
— Ну уж нет. Я еще и с вами ночевать домой поеду, если другое какое шаманство не придумаю.
— Какое еще шаманство?
— Темное. Ну и, само собой, мистическое.
— Когда ты уже повзрослеешь?
Прогнозы врача были оптимистичные, но отца оставят пока в реанимации, чтобы понаблюдать. Поэтому до завтра к нему нельзя, однако он просил передать им привет. Викуля, которая долго держалась, только на этих словах и разревелась. Все брели к выходу, уже спокойно улыбаясь и разговаривая гораздо громче.
— Дорогая, — обратился Сеня к Насте, — ничего если я с утра в область уеду? Но могу и попытаться отменить командировку. Правда, ночь уже…
— Да нет, поезжай. А я до обеда отсыпаться буду, в школу завтра не надо. Потом к отцу.
— Мне уже в четыре утра выходить, только и успею вещи собрать.
Настя спиной чувствовала, как Артём позади беззвучно смеется. Лучше б поесть чего нашаманил.
Он позвонил ей в пять:
— Когда он вернется?
— Так ночью, — Настя не могла окончательно проснуться. — Артём, я же почти не спала!
— То есть у нас весь день? Я вообще не спал! — он смеялся. — Настя, я в машине, выходи быстрее. Поедем куда-нибудь, а к вечеру в больницу к отцу, если его в кардиологию переведут. Я с Катюшей договорился — она позвонит, если какие новости будут.
— С Катюшей?!
— Чему ты удивляешься? Я умею быть коммуникабельным, если нужно. Я же твоих вчера домой отвозил. И знаешь, Викуля тоже догадалась — улыбалась странно, а глаза круглые, как тарелки. Только мама твоя так переволновалась, что ничего вокруг не видела. А я-то надеялся, что мы период оплеух сразу переживем… Настя, ты там собираешься?
— Не очень. Артём, давай держать себя руках?
— Так и я о том же! Я тебя буду держать в руках, а ты меня. В общем, если через пять минут не выйдешь, я к тебе поднимусь. Будем с тобой брачное ложе осквернять, я только за.
— Артём!
— Четыре минуты.
Настя летала по квартире и беспричинно смеялась, будто окончательно умом тронулась. Уже в дверях развернулась и оставила на тумбе кольцо. С этого и начались самые безумные десять часов за всю ее прожитую жизнь.
Они поехали за город и остановились в круглосуточной придорожной забегаловке, чтобы перекусить. И пьянели еще сильнее оттого, что на людях могут бесконечно прикасаться друг к другу, ловя только понимающие улыбки, но не осуждение. Даже стало жаль, что в такую рань на них смотрели только работники да хмурые дальнобойщики.
— Молодежь, вам кофе еще подлить? — подплыла к ним улыбчивая женщина.
— Подлить, подлить! В жизни такого вкусного кофе не пил. Что за зерна?
Та растерялась:
— Так… растворимый, в пакетиках. Три в одном.
— Идеально! Надо домой закупить оптом, да, Настя? Мы же найдем дома место для оптовой партии кофе в пакетиках?
Настя понимала, что он шутит, но… и сама ни разу не пила кофе вкуснее. Женщина посмотрела и на нее, улыбнулась еще шире:
— Вы только не тяните — женитесь быстрее. И не тратьте время на пустяки. Детишки у вас красивые будут!
Настя при слове «детишки» немного напряглась, но тут же обо всем забыла, когда Артём заявил:
— Так мы и не тянем! В мае свадьба.
— О, так совсем скоро уже! Только… — женщина нахмурилась, — в мае же нельзя! А то всю жизнь маяться будете!
— А это плохо? — засомневался Артём. — Настя, в мае нельзя! Перенесем на апрель?
— Вот он у тебя шебутной! С таким в любом случае намаешься, — расхохоталась женщина и направилась к столику, где разместились хмурые дальнобойщики.
Счастливый от такого грандиозного комплимента Артём оставил хорошие чаевые. Но в этих краях буржуйские привычки еще не прижились, и женщина выскочила за ними на улицу — мол, деньги забыли. Артём с Настей только помахали ей.
Они отправились на дачу Александра Алексеевича, чтобы природой полюбоваться. Природа их не сильно впечатлила. Или не было там никакой природы? Они даже кровать на ощупь искали, а уж остального вообще не замечали. А когда нашли, там надолго и остались. Настя упивалась счастьем, которое выхлестывалось с тихой дремоты на несколько минут до нового буйства, а потом обратно. И даже не стеснялась своей наготы, пока Артём не стеснялся ее разглядывать.
— Что, теперь я стала красивая? — она дразнила его, не давая поцеловать.
— В смысле, «стала»?
— Ну ведь ты говорил, что на «Мисс Вселенную» меня бы не послал!
— Правильно говорил.
— Потому что некрасивая? — Настя прищурилась.
— Потому что не послал бы!
И очередное буйство. В пропасть достаточно сорваться один раз — а потом лети себе, наслаждайся, всё равно уже ничего не поделаешь.
— Мы сразу будем жить вместе. Вот только решай — квартиру снимать или в доме отца?
— Нет, Артём, я поживу у мамы. Хотя бы до развода. Ей как раз хватит этого времени, чтобы полностью высказаться.
— Это слишком долго. Но я что-нибудь нашаманю. А потом? Спрошу иначе — поближе к Веронике или подальше от любопытных детских глаз?
Поближе к Веронике, конечно. Настя бы уверенно выбрала этот вариант, если бы не предвидела неловкость, которая обязательно возникнет, если однажды она придет в этот дом с Артёмом. Он будто мысли ее прочитал:
— Давай попробуем жить у отца, уйти успеем. А на счет косых взглядов не переживай — через десять лет все постепенно забудут! — он целовал ее запястье.
— Поцелуй-ка сюда! — потребовала Настя и показала на ключицу.
— Пф! Не хочу! — Артём касался губами ее плеча, шеи, груди, но избегал указанного места. — Везде хочу, а там не хочу!
Ей пришлось мстить, тоже целуя, куда придется, без спроса.
— Ты какая-то холодная со мной, — Настя от этой фразы расхохоталась. — Подозреваю, что ты меня не хочешь.
— Очень, очень хочу, — призналась она, будто ему на самом деле нужны были доказательства.
Но он словно и не слышал, продолжая рассуждать сам с собой:
— Надо разбудить твою сексуальность… Знаешь, я тут недавно прочитал, что есть какое-то физиолечение, бесплодие и гинекологию так лечат. Девчонки на форуме смеются, что после этой процедуря сил нет, как секса хочется, на стены лезут! Я мечтаю тебя туда отправить, а потом оказаться первым встречным.
— А что ты делал на этом форуме? — спросила она, хотя и без объяснений уже поняла.
— С девчонками общался, что ж еще?
— Артём, — Настя положила голову на его плечо. — Мы, конечно, можем попытаться бороться, но вряд ли выиграем.
— Так веселее же проигрывать вместе. И в шведской клинике. Ты была в Швеции?
И Настя снова тихо смеялась: