Виктория Падалица - Теория двух бутербродов, или Рейс Берлин-Коржаполь

– Помню. – Гирш присел рядом и коснулся моей оголенной щиколотки ладонью. – Был пьян, но я бы не забыл, если б сделал кому-то предложение!

– Видишь ли, тут совсем иные порядки! – я, резко отдернув ногу, спрятала ее под одеялом. – Если бы ты не спал с ней, не было бы никакой помолвки!

– Я ночевал у Сергея! С чего ты вообще взяла, что я спал с Валентиной?

– С того, что мне рассказали об этом правдивые источники!

– Те самые, которые мечтают переспать с тобой? – Маркус не на шутку разозлился, продолжив нашу ссору гневным шепотом. – Я ни с кем не спал здесь! И не намерен…

– Правда?

– Я не договорил. Хотел сказать, что никто здесь, кроме тебя, не волнует меня. Совсем! – вспылил немец. – Но ты ведь меня отталкиваешь, Маргарет! – Маркус хотел что-то добавить, но я его перебила, вылив очередную порцию ревностного гнева.

– Впредь, – процедила я, – лучше буду заниматься сексом с черенком от лопаты, чем еще хоть раз подпущу тебя к себе! – сказав это, я вышла из комнаты, и, быстро одевшись, покинула дом.

В селе слышались голоса. Проходили гулянья. Озираясь вокруг, я заметила Марину, сидевшую у моста и глядящую в ледяную гладь озера. Хмыкнув и подумав про себя, что та снова гадает на «суженого немца», я направилась к Инне, моей единственной подруге и поддержке здесь.

– Можно переночевать у тебя? – жалобным тоном спросила я, когда она открыла калитку.

– Что-то произошло? – спросила Инна, загоняя собак в вольеры.

– Ничего. Просто хочется побыть одной в тишине, и подумать обо всем.

– Проходи, я как раз смотрю фильм, присоединишься?

Угостив чаем с вкусным ужином, Инна постелила мне в зале, на большом раскладном диване. Я, только почуяв подушку, уснула сразу, не в силах даже досмотреть до самой интересной части русского фильма про здешние края.

Пробудившись утром от настойчиво манящего аромата кофе, я, потянувшись, прошла на кухню. Инна готовила завтрак.

– Доброе утро, спящая красавица! Почти полдень! – ухмыльнулась Инна. – Я уж подумала, что ты и не проснешься вообще! Так не пугай больше! – ласково произнесла она, подав мне чашку, наполненную бодрящим ароматом.

– С того момента, как я очутилась здесь, это была самая лучшая ночь! Удалось выспаться впервые за столько времени! Как быстро летят дни! Какое сегодня число?

– Четырнадцатое января. Не волнуйся, ты уснула вчера! – рассмеялась Инна.

***

– Так что произошло? – спросила она меня за завтраком.

– Валя хотела накормить Маркуса рыбным пирогом!

– Вот как, – Инна задумчиво откинулась на спинку стула, – тогда все понятно. Теперь ты веришь мне? Что он сказал? – нехотя спросила она, заметив грусть на моем лице.

Вместо ответа на ее вопрос я разревелась, как ребенок, у которого отобрали игрушку. Инна склонилась ко мне и принялась успокаивать, поглаживая по голове.

– Он вернется.

– Нет! – повертела я головой. – Не вернется. И даже, если вернется, то мне он не нужен! Я сильная! – шмыгнув носом, восклицала я, – Я справлюсь с этим!

– Конечно, ты сильная! – подбадривала Инна. – Я в тебе никогда не сомневалась!

– Ты правда так думаешь? – я с надеждой посмотрела на Инну. Инна нежно обняла меня за плечи. – Спасибо. – ее руки подействовали на меня, как успокоительное, и я, придя в себя, тут же засобиралась. – Я пойду? Хочу проверить, не успел Маркус жениться, пока я отсутствовала!

– Не беспокойся, пора свадеб еще не наступила. Лишь бы не случилось затопления, как несколько лет назад. Скоро уже начнется пора толкания льдов. Их лучше всего взрывать заранее, чтобы не случилось страшного. Несколько лет назад речка из берегов вышла и затопила всю округу. Воды было на полтора метра от земли! У нас каждую весну нечто похожее происходит. И, как только снег сойдет, ты увидишь всю прелесть наших дорог, по которым просто так не проехать и не пройти. Поскольку места у нас болотистые, приходится класть на дороги бревна, чтобы не провалиться лишний раз в жижу.

– Мне уже страшно представить, что будет! – я собралась и быстро вышла на улицу.

– Подожди! – окликнула Инна. – Пойдем вместе!

Я молчала всю дорогу до дома, внимательно слушая подругу о том, что нас ожидает к приходу весны. Я и подумать не могла, насколько тяжела здешняя жизнь для местных. Проглотив все, что Инна мне сказала, ободрила себя тем, что остальные же знают, как жить в таких условиях, значит, и я справлюсь!

Инна осталась стоять у калитки, а я же быстрым шагом направилась к дому. Нина что-то снова готовила, Марина слушала музыку в своей комнате.

– Марк ушел искать тебя! – сказала Марина, не дожидаясь вопроса, как только я заглянула к ней, помешав странному занятию жечь бумагу в блюдце.

– А куда он пошел искать, не сказал?

– Нет! – быстро ответила Марина и отвернулась, уставившись в зеркало, через которое хотела, по всей видимости, что-то разглядеть из своего будущего.

Я вернулась к Инне.

– Все спокойно? – весело поинтересовалась она, переминаясь с ноги на ногу.

– Да, кажется. Трагедия миновала.

Инна отвела меня к постройке, напоминавшей видавший виды амбар. Войдя вовнутрь, я увидела стога сена, аккуратно сложенные по краям помещения.

– Это мое любимое место! – Инна взяла меня за руку, – Сюда прихожу, чтобы подумать обо всем или просто помечтать!

– Хорошо, когда есть такое место, где никто не станет искать и мешать.

Инна подошла ко мне вплотную и убрала волосы, упавшие на лицо.

– Жалко мне тебя, Марго! Ты ведь совсем не любишь себя. Разве так можно жить?

– Не знаю, я привыкла к такому образу жизни. До появления Маркуса не задумывалась над тем, как устаю, а, вследствие плотного графика, выгляжу внешне.

– Тебе нужно расслабиться, – шептала она, гладя мое лицо, – откинуть все мысли, просто отдохнуть…

– Ты права, – я закрыла глаза, поймав волну спокойствия, но тут внезапный прилив необычного ощущения взбодрил меня еще сильнее!

Я отпрянула от Инны, которая только что поцеловала меня в губы.

– Не бойся, Марго. – продолжала Инна томно и ласково. – Не обижу. Доверься мне. – прижала меня к стене, – закрой глаза и представь, что я – это Маркус. – и принялась целовать меня пылко и страстно, плавно касаясь умелыми руками по линии бедер и талии.

Я вошла во вкус, не открывая глаз и представляя, что передо мной действительно Маркус Гирш. Ведь жаркие поцелуи, полные желания, были так похожи на его поцелуи. Только, в отличие от Маркуса, действия Инны были гораздо более четкими и отточенными, но при этом довольно хрупкими и нежными.

Если поцелуй можно сравнить с уколом, то Инна использовала для этого тонкую иглу и зоркий глаз, а Маркус предпочел бы «тыкать» тупой стороной.

Инна знала, что мне нужно, чтобы получить удовольствие. Когда же она опустилась ниже, целуя область пупка, который она успела оголить незаметно для меня, я сладостно застонала, болезненно шепча: «Маркус! О, Маркус!» Инна продолжала свое дело, не отвлекаясь и не останавливаясь.

– Мед…Твоя кожа, словно мед! – словно в бреду твердила она, а потом заговорила на немецком, сознательно понизив голос.

От такого поворота событий меня охватило необузданное желание! Я балансировала практически на пике самого блаженства. Вцепившись пальцами в ее короткие волосы, я вновь и вновь произносила имя своего любимого, пока Инна не остановилась. Встав на ноги, она угрюмо поглядела в сторону выхода.

Я удивленно обернулась, пытаясь настроить зрение. Увидев ошалевшего Маркуса, открывшего рот и не верящего своим глазам, я понемногу осознавала то, что он только секунду назад видел. Я тут же с невозмутимым видом поправила одежду, попытавшись успокоить истосковавшееся по любви тело и ту искорку, которую Инна во мне пробудила.

– Что пришел? – грубо спросила Инна Маркуса. – Опять сено нужно?

Маркус какое-то время стоял молча. Видимо, осмысливал то, что уже успел увидеть. Потом надменно сделал шаг вперед, и, укоризненно окинув амбар, подошел к набору инструментов, покоящихся в углу. Достав оттуда лопату, вытянул руку вперед, глядя на меня.

Я быстро догадалась, на что Гирш так прозрачно намекал! Теперь была на сто процентов уверена, Маркус знал, что такое держак от той самой лопаты, на которую я грозилась променять его любовь.

Застегнувшись, я нервно проскочила мимо него, задев плечом. Маркус откинул лопату и пошел следом