Он медленно подошёл к ней, произнося последние слова низким голосом. Она могла буквально ощущать потрескивающую между ними энергию, отчаянно пытаясь напомнить себе, что это Эйден Хант. Лучший друг Скотти. Он — пожарный. И он может быть занозой в заднице.
— О чём ты хотел поговорить? — спросила она, удивляясь тому, как спокойно звучал её голос.
— Ты продолжаешь называть меня мальчишкой.
Она пыталась игнорировать то, как он ловко оказался в её личном пространстве, но это было не так и легко. От него так приятно пахло, а ростом она оказалась на уровне его кадыка.
— Я больше не мальчишка, — продолжил он, когда она ничего не ответила.
Ох, она знала об этом. Но называть его мальчишкой, было лучшим способом напоминания себе, что Эйден лучший друг её брата. Ну, или хотя попытаться напомнить. Похоже, это не сработало.
— Ты младше меня, — сказала она, чувствуя, как её голос становится хриплым.
Прикоснуться к нему было бы ошибкой. Лидия прижалась руками к стене позади неё, ощущая старый кирпич под ладонями.
Когда Эйден упёрся руками в стену, по обе стороны от её голову, у неё перехватило дыхание. Он был достаточно близко к ней, чтобы почувствовать аромат его шампуня и лосьона для бритья. И он был достаточно близко, чтобы поцеловать её.
Лидия не собиралась прикасаться к нему.
— Не настолько младше, — сказал он, — если только ты не напрягаешься и не пытаешься найти причину, почему я не должен поцеловать тебя.
— Есть довольно много причин, почему тебе не следует целовать меня, и мне не обязательно напрягаться.
Упираясь руками в стену, он низко опустил голову, чтобы его губы оказались возле её уха.
— Поверь мне, я знаю. Но это всё, о чём я думаю, так что если ты не скажешь сейчас, что не хочешь этого, я собираюсь поцеловать тебя.
Она ощущала его горячее дыхание на шее, чувствуя как колышатся мелкие прядки волос. Лидия знала, что должна была сказать ему, что она не хочет его поцелуя, но не могла заставить себя.
— Это будет ложью.
Она глубоко вздохнула. Его губы слегка прижались к уголку её рта, а затем, едва она успела взглянуть в его голубые глаза, как он прижался к ней.
Она крепко прижала руки к стене, царапая её ногтями. Их вздохи смешались, а желание, которое сидело внутри неё ещё с той первой ночи, грозилось вырваться наружу. Он целовал её, пока она не застонала ему в рот, а затем оторвался от неё, подняв руку к её лицу.
— Почему я так сильно хочу тебя? — прошептал он напротив её губ.
— В этом нет никакого смысла.
— Да, в этом нет смысла, — он провёл пальцем по её щеке, глядя прямо в глаза. — А мне плевать.
Его губы снова накрыли её, но на этот раз поцелуй был более требовательным. Отказавшись от своего запрета на прикосновения к нему, Лидия провела рукой по его груди и вцепилась ему в волосы. Они были такими мягкими, и она застонала, когда он положил руки ей на бёдра, притягивая ближе к себе.
Звук разбитой тарелки вернул её к реальности. Когда он поднял голову, чтобы посмотреть, откуда раздался шум, она уклонилась от него, чтобы не стоять между ним и стеной. Хоть какое-то спасение.
— Я должна быть там. Мне пора.
— Или ты могла бы задержаться здесь и еще раз поцеловать меня.
Она засмеялась, и это прозвучало на несколько тонов выше, чем её обычный смех.
— Я почувствую себя плохо, если кто-то не поцелует Бобби, а потом попадёт под машину или ещё что-нибудь.
Эйден кивнул и взял стул, перевернув его и поставив на стол.
— Тогда иди. Я переверну стулья и принесу мусор и посуду.
— Спасибо.
Лидия не удивилась тому, что её отец уже позаботился о разбитой тарелке, увидев как клиент отмахивается от неё, но она удивилась тому странному взгляду, которым он наградил её. Она не подумала о том, что могла выглядеть как женщина, поцеловавшаяся с парнем, а в той комнате единственным парнем был Эйден Хант.
— Там жарко, как в аду, — сказала она, надеясь избежать вопросов.
Как она и ожидала, он не стал что-то спрашивать.
— Я думал о том, чтобы сделать там потолочные вентиляторы.
— Хорошая идея. Эйден заканчивает со стульями и принесёт посуду и мусор.
— Он задержался там.
Лидия не была уверена, о чём говорит отец, поэтому она всё ещё стояла спиной к нему, сосредоточившись на кассовом аппарате. Нажав на кнопки, она открыла его, достала деньги и начала пересчитывать.
— Мы разговорились о квартире Скотти. Вышло довольно неплохо.
Когда она сказала это, Фитц встрял в разговор, желая узнать, как продолжается ремонт на третьем этаже. Оставив их наедине, она пересчитала деньги.
Услышав, что Эйден поставил корзину на стол, она сделала глубокий вдох, прежде чем повернулась к нему. Было тяжело избежать его взгляда, но она остро ощущала присутствие отца, поэтому сконцентрировалась на том, чтобы убрать пульверизатор под стойку.
— Спасибо. Я ценю это.
— Без проблем. Помочь с чем-нибудь еще?
— Я помогу ей, сынок, — отец соскочил со стула, позвякивая ключами. — Народ, время закрываться.
Эйден хлопнул рукой по стойке, удерживая зрительный контакт с Лидией. Он улыбнулся.
— Увидимся.
Она кивнула и схватила корзину, несмотря на то, что её отец обещал помочь. Ей нужно было чем-то занять руки.
— Ещё раз спасибо за помощь.
Её отец смеялся и провожал клиентов до двери, попутно обсуждая с ними что-то. Плечи Эйдена слегка напряглись, очевидно, копируя её собственную позу.
После того, как отец запер двери, он выдохнул и махнул Фитцу.
— Помоги, старик. Давай приберёмся тут, чтобы моя девочка могла пойти домой.
Не то чтобы она спешила, подумала Лидия. Это было не так, ведь вряд ли к ней придёт сон. Памятуя о поцелуе, желая снова пережить его и посмаковать, она, наверняка, просто сто раз взобьёт подушки и скомкает простыни, вместо того, чтобы уснуть.
***
Мудак, вот так просто и ясно. Эйден провёл пальцами по фарфоровой раковине, глядя на своё отражение в зеркале утром.
Поцеловать Лидию Кинкейд в бильярдной, когда Томми сидел в соседней комнате, заставило его почувствовать себя мудаком. Смотреть в глаза Скотти два часа назад и ничего ему не сказать, делало его мудаком. И ему снова хотелось поцеловать её.
Независимо от того, как он пытался оправдать себя, от таких простых вещей ему не уйти. Он хотел Лидию, хотя и не должен. Это делало его мудаком.
— Эй, Хант, ты там живой? — Джефф Портер постучал в дверь ванной. — Я думаю, что Эриксон намного лучше справляется своим ртом, если тебя вдруг требуется разрядка.
— Я живой, — крикнул Эйден. — Дай мне гребанную минуту.
— У тебя было много минут. Я собираюсь позвать Хэллигана, чтобы выбить эту дверь.
Эйден распахнул дверь и уставился на большого парня, стоявшего перед ним.
— Тебе нужно поучиться манерам. Давай, заходи.
Портер ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.
— Я хороший. Я просто хотел помочь тебе с твоими яйцами.
— Мудак, — Эйден зашел на кухню, чтобы посмотреть остались ли пончики.
Там было два пончика с корицей, которые он терпеть не мог, но они были вредной пищей, поэтому он налил себе кружку кофе и сел напротив окна.
Последней вещью, которая нужна была Эйдену, так это чтобы кто-то трогал его яйца. Они и без чужой помощи были на грани взрыва. Он надеялся, что поцеловав Лидию, он ничего особо не изменит, но стало только хуже.
У него была потребность в том, чтобы поцеловать её, но зато теперь, она была нужна ему ещё сильнее. Больше Лидии. Больше поцелуев и прикосновений. Больше её хриплого от желания голоса в его ухо. Больше её рук на его теле.
Он отломил кусок от пончика и сунул его в рот. Может быть, сахар поможет ему.
Сделав большой глоток кофе, чтобы запить кусочек, он еще раз укусил пончик. Затем ещё раз. Через пятнадцать минут кофе и пончики были в его животе, а сам Эйден откинулся на спинку стула, пытаясь не задремать.
Скотти вошёл и налил себе кофе. Потом он заглянул в коробку из-под пончиков, и увидев, что она пуста, нахмурился.
— Ты даже не оставил мне хотя бы один? И какой ты друг после этого?
Вина захлестнула Эйдена и он почувствовал, как от лица отхлынула кровь. Если бы Скотти только знал, каким плохим другом он был. Надо сказать ему, думал он. Он должен сказать Скотти, что поцеловал его сестру и дать ему сделать то, что нужно. Может быть, после побоев, он сможет держаться на расстоянии от Лидии.