Проснувшись утром, Ольховский несколько отрезвел и испугался содеянного. То ли он в самом деле стар стал — о чем частенько напоминала ему Лариса, жена — но бросаться в авантюру с этой хорошенькой золотоволосой девочкой, похожей на диснеевскую Золушку, ему почему-то не хотелось. Если во времена оны он думал исключительно об удовольствии, и ничто другое для него не имело значения, то теперь он больше думал о проблемах, с коими это самое удовольствие было сопряжено. Нет… конечно, он не собирался так просто отказываться от Линочки, у него на это не хватило бы сил, но он смотрел на нее, спящую, любовался нежными, цветочными какими-то линиями ее лица, плеч и груди, и думал о том, как бы все лучше обставить, теперь уже сетуя на то, что весь институт был в курсе Элининой влюбленности.
Поэтому, когда девочка проснулась, Ольховский ничтоже сумняшись, предложил ей бросить институт.
— Ты сама виновата, — сказал он ей, — Нужно было вести себя осторожнее. Впрочем, не переживай. Я все устрою самым лучшим образом… Мой приятель (тут он назвал фамилию очень известного режиссера), как раз сейчас занят подбором актеров для своего следующего фильма. Ты будешь в этом фильме сниматься. Может быть, не в главной роли — ну так мало кто начинает с главной роли — но обязательно в хорошей, сложной и запоминающейся, в которой ты сможешь полностью раскрыться.
Золотоволосая девочка с радостным визгом бросилась ему на шею. И он, с покровительственной и благосклонной улыбкой, овладел ею еще раз, наслаждаясь ее страстностью и неопытностью, и уверяя себя, что ему нечего стыдиться, раз уж девочка оказалась отнюдь не невинной.
Элина всячески старалась скрыть от Риммы, что бросает институт, но безумную подружку легче было убить, чем утаить от нее что-нибудь. Она знала всех на свете, со всеми дружила и потому всегда была в курсе самых последних новостей и сплетен.
Паче чаяния Римма не орала, не носилась по комнате с завываниями и не рвала на себе волосы. Она села на колченогий стульчик, закинула ногу на ногу и смотрела задумчиво на то, как Элина кидает в чемодан вещи.
— Знала я, Александрова, что ты дура, — проговорила она, наконец, — Но чтобы настолько!.. Господи! Бросать институт на третьем курсе! Когда уже все самое страшное позади, когда уже знаешь, что диплом тебе в любом случае обеспечен! И ради чего?! Ради траха с вонючим облезлым старым козлом!
— Римма, — оборвала ее Элина, — Ты либо фильтруй базар, либо убирайся вон!
— Он попользуется тобой и выкинет, как и…
— Заткнись! — взвизгнула Элина, — Какого черта ты лезешь в мою жизнь!
— Жалко мне тебя! — заорала в ответ Римма, — Хоть и дура ты, все равно тебя жалко! Не могу я смотреть на то, как ты губишь свою жизнь! Ты ведь красивая! И не бездарная! У тебя могло бы получиться, в самом деле могло бы…
Римма вдруг всхлипнула и разревелась, и было это так невероятно странно, что Элина даже испугалась. Она бросила чемодан, опустилась перед Риммой на колени и попыталась отнять от ее лица ладони.
— Рим… Ну ты что? С ума сошла? Ну правда, все у меня будет хорошо…
Римма вскочила, оттолкнула ее и ушла, хлопнув дверью. Элина недоуменно посмотрела ее вслед, а потом вернулась к своему чемодану. «О моей судьбе она печется, как же, — подумала она злобно, — Завидует. Так сильно завидует, что аж разревелась!» Конечно, куда до нее Римме! Страшненькая, как обезьянка, фигурка почти как у мальчика, да и одевается как хиппи. Они с Элиной смотрелись вместе, как Белоснежка и гном! Значит притворялась Римуля, что на это ей наплевать!.. Значит все-таки — завидовала! «Нельзя верить в женскую дружбу!» — решила Элина, наступая на чемодан коленкой: тот никак не хотел закрываться.
С самого начала Ольховский сделал то, чего Элина тщетно дожидалась от Вадика — он снял для нее квартирку. Крошечную, но довольно миленькую. С телефоном и не очень далеко от метро. Элина переехала в нее, распаковала чемоданы, полежала на кровати, развесила шмотки по вешалкам, навела инспекцию на кухне и неожиданно загрустила. Эта квартира была сродни общежитию, очередному перевалочному пункту, она никак не могла считаться Домом… А иметь свой собственный дом, в котором она была бы настоящей хозяйкой так хотелось!
Ольховский обещал в скором времени развестись со своей старой женой и жениться на ней. Не похоже было, чтобы он лгал. Да и не было бы в том ничего особенного и странного — все эти деятели искусства, когда бес пинает их в ребро, бросают своих старушек и женятся на молоденьких. Почему бы Ольховскому не поступить точно так же? Что ему может помешать? Элина представила себя в великолепной квартире Ольховского и сочла, что она очень для нее подходит. У нее даже засосало под ложечкой от предвкушения, от острого желания поскорее поселиться в этой квартире.
— Элина Ольховская, — произнесла она, — А что, очень даже мило! Красиво звучит.
Сладостные картинки поплыли перед глазами против ее воли: Элина — под ручку с Ольховским на приемах, на вручениях премий, такая ослепительная, такая соблазнительная! Мужики раздевают ее взглядами и страшно завидуют Ольховскому, а тот смотрит на нее с обожанием и гордостью и нежно поглаживает по ладошке. Элина — принимающая гостей в своей роскошной квартире, Элина — в великолепном автомобиле, Элина — на дорогом курорте. Ну кому это все, как не ей?! Старой крысе-Ларисе?! Хватит с нее, она свое получила! Представив себе все, Элина едва не расплакалась от счастья. Осталось подождать еще совсем немного! Чуть-чуть! Самую малость!
Может быть, она была слишком уверена в себе?.. Может быть, Господь карает слишком уверенных в себе, поддавшихся греху гордыни? Почему Господь карал ее снова и снова?! Вот и с Ольховским она опять вляпалась, как с Вадиком, только хуже!
Однако Ольховский в самом деле выглядел таким влюбленным… Он, хотя и приезжал к ней всего два раза в неделю, но звонил каждый день и все время говорил, как он по ней скучает… И потом — он ведь снял для нее квартиру и практически содержал (мамины деньги к тому времени почти иссякли), а то, что роль в новом фильме известного режиссера ей так и не досталась, так это не его вина! Фильм так и умер на стадии кастинга, потому как режиссер вроде как рассорился со спонсорами… или спонсоры разорились… или еще что-то там. Элина не особенно в это вникала. Какое это имело значение? Нет, это значит нет, и какая разница почему… Впрочем, Ольховский клялся, что все время следит за новостями кинобизнеса, чтобы при случае пристроить ее куда-нибудь. Вот, к примеру, тот же известный режиссер уже вынашивает новый замысел и, может быть… может быть даже очень скоро…
Элина верила. И ждала. Ждала роль. Ждала пока Ольховский уладит какие-то проблемы и разведется, наконец, с женой. Ждала и ждала, скрашивая скуку и одиночество мечтами о прекрасном будущем. В самом деле, скучала она ужасно. Денег у нее явно было не достаточно, чтобы гулять по дорогим магазинам или развлекаться, Ольховский давал ей мало, хватало только на то, чтобы оплачивать квартиру и кое-как кормиться. Налаживать отношения с бывшими подружками тоже не хотелось, потому что пока — на данном этапе! — истиной было то, что говорили они. Элина скучала без выдумщицы Риммы, но решила мириться с ней только тогда, когда станет, наконец, женой Ольховского и получит все то, чего хотела.
…Все кончилось, когда Элине окончательно отсточертело это бесплодное ожидание. Четыре стены. Телевизор. Книги. Тупое безделье. От безделья можно сойти с ума куда скорее, чем от тяжелой работы. Элина была уже готова спросить своего обожаемого Ольховского — доколе?! Доколе у него будут эти непонятные «проблемы», из-за которых он не может развестись со своей крыской-Лариской (Элина так и не иначе величала законную жену Ольховского, которую сам он называл аристократически «Ларой»)? Доколе ей жить в этой убогой клетушке, тратя последние мамины деньги, вместо того, чтобы ей, маме, помогать? Доколе ей довольствоваться ролью жалкой содержанки, именно жалкой, потому что содержание Ольховский предоставляет ей весьма и весьма скудное?
Может быть, Ольховский, натура тонкая и чувствительная, понял по ее глазам, что терпению ее настал предел, потому что однажды он пришел к ней, что характерно провел с ней приятную ночь, а потом только, за завтраком, заявил:
— Я, девочка, больше не могу содержать тебя, и особенно платить за квартиру. Жена что-то начала подозревать… Впрочем, что там подозревать, она все о тебе знает, нашлись добрые люди, которые просветили… Так вот, Лара все знает, и… я вынужден…