Буравин выключил телефон и продолжил свои занятия: пить коньяк и созерцать море.
Не до красот вечера было Леве, который долго стоял под Машиным домом, приглядываясь к окнам и выбирая подходящее время, чтобы залезть на чердак и хорошенько обшарить его.
Он видел, что сначала все были на кухне, потом Маша ушла в свою комнату. На чердаке свет не зажигали. Он решил, что время подошло, тихо скользнул в темноту и стал карабкаться по стене дома на чердак.
Ему повезло. Совершенно незамеченным он добрался до вожделенного чердака и имел возможность довольно детально изучить его содержимое.
Не читавшие детективов братья тем не менее довольно быстро освоили технологию изготовления анонимного письма из газетных букв. Смотритель был ими доволен.
— Вот так, все правильно. Ни одна собака теперь не подкопается. Никаких отпечатков пальцев — все чисто.
— Все, последняя буква. Письмо закончено, — подтвердил Толик.
— Слава Богу! Никогда не думал, что так сложно клеить эти буквы. Взмок весь, — пожаловался Жора, снимая перчатки. — Что дальше, батя?
— Сейчас высушим, положим в конверт и отнесем, — объявил последовательность действий смотритель.
— Давай я отнесу! — с готовностью предложил Жора.
— Ладно, — согласился смотритель. — Только не сейчас. Утром.
— Прямо с утра и пойду. — Жора был готов идти хоть сейчас.
Положишь под дверь квартиры Самойловых. Когда будешь подходить, будь осторожен. Осмотрись и на улице, и в доме, чтобы не было свидетелей, — давал отец подробные инструкции.
— Да я сам знаю, батя! Давай я положу письмо в конверт! — Жора потянулся за письмом. Но смотритель отодвинул его руку.
— Ты слушай и не перебивай! Не трогать письмо голыми руками! Только в перчатках! И завтра тоже.
Жора обиженно кивнул и снова натянул перчатки. Шерлок Холмс был бы доволен.
Сан Саныч уже допивал чай, как вдруг у него появилось непреодолимое желание посмотреть на бриллианты. Он увидел, что Зинаида что-то складывает в большую банку для крупы, и попросил:
— Зин, подай мне, будь добра, нашу банку.
— Ту, куда я все сложила? — уточнила Зинаида.
Сан Саныч кивнул. Зинаида взяла с полки заветную банку и протянула ее Сан Санычу. Начался просмотр бриллиантов.
— Любуешься? — спросила Зинаида.
— Никогда не думал, что они такие красивые, — с удивлением сказал Сан Саныч. — Так переливаются… как радуга. Кажется, можно смотреть на них бесконечно.
— Ну а когда ты в милицию-то пойдешь, сдавать всю эту красоту? — Зинаида не была настроена столь романтично.
— Вот прямо завтра и пойду! — вздохнув, сказал Сан Саныч.
Зинаида снисходительно посмотрела на Сан Саныча:
— Прямо как ребенок, которому приходится с любимой игрушкой расстаться.
— Всем людям бриллианты нравятся. Не только мне, — стал оправдываться Сан Саныч.
— Да я понимаю. Полюбуйся напоследок. И — пора спать.
Вся красота была отправлена на свое место — в банку. Сан Саныч встал, поцеловал Зинаиду и сказал:
— Ты ложись, а мне что-то пока спать не хочется. Спокойной ночи, Зинуля.
Последнюю фразу услышал Лева, который продолжал в отчаянии обыскивать чердак. Он так ничего и не нашел, а время его истекло, потому что Сан Саныч уже поднимался наверх.
— Не сиди до утра, — попросила Зинаида Сан Саныча.
Лева быстро вылез в окно.
Сан Саныч зашел на чердак, включил свет и застыл, потрясенный разгромом, который успел учинить Лева.
Буряк всегда приезжал по просьбе Самойлова незамедлительно. Так было и в этот раз.
— Гриша, что нам делать? — в отчаянии спросила Полина.
— Главное сейчас — не впадать в панику. Может, все-таки Леша зашел к какому-нибудь другу в гости…
— Леша бы меня предупредил! — сказала Катя. — Для него совсем несвойственно вот так, внезапно, идти к другу. И не собирался он никуда. Он нас ждал!
Она снова заплакала.
— Катя, не нужно отчаиваться, — стал успокаивать ее Буряк. — Мало ли какие бывают ситуации…
— Не собирался он идти ни к какому другу. Я бы знала, — упрямо повторяла Катя.
— Возможно, он не мог тебе сказать? И не к другу пошел, а может, встретил знакомую девушку, проводил ее домой. Там они выпили, то, се, Леша и остался на ночь.
Катя изменилась в лице: »
— Леша? На ночь у девушки? Это исключено! Я же вам только что сказала: мы заявление в ЗАГС подали! Какая еще девушка?
— Гриша, Катя права, — согласилась Полина. — Я тоже не представляю себе, чтобы Леша мог так поступить. Он знает, как мы все за него переживаем.
Следователь молча кивнул, потом посмотрел на Самойлова и попросил:
— Можно тебя на два слова?
И они вышли в другую комнату.
— У тебя уже появилась какая-то версия? — спросил Самойлов.
— Появилась. А ты что думаешь? — ответил вопросом на вопрос Буряк.
— Скажи сначала ты, потом я скажу тебе свою, — предложил Самойлов.
— Но давай договоримся, что это пока — просто версия. Не нужно раньше времени говорить об этом Полине, — предупредил следователь.
— Согласен. Кроме паники, это ничего не вызовет, — поддержал его Самойлов.
— Подождем хотя бы сутки.
— Хорошо. Говори, что ты об этом думаешь.
— Скажи, Боря, у тебя есть враги?
— Думаю, есть, — сказал Самойлов.
— У меня такое ощущение, что твоего сына похитили, — сказал следователь.
— Точно такая же мысль пришла и мне в голову. И я даже подозреваю, кто это сделал! — Самойлов понимал, кого он недавно обидел смертельно.
Буравин же в это время заснул прямо в машине тяжелым сном. Он проснулся посреди ночи, не понимая, где он, вылез из машины, походил немного. Так плохо ему еще никогда в жизни не было. Он не знал, куда идти, поэтому поехал к замку, в котором работала Полина, обнаружил, что все закрыто и Полины там тоже нет. Снова сел за руль и закрыл глаза.
Ночь выдалась неспокойной и тяжелой для всех. Мучился связанный Алеша. Металась во сне Маша, которая видела очень страшный сон: Алеша сидел в каком-то мрачном помещении, страдающий и несчастный.
У Самойловых никто не сомкнул глаз. Пили кофе, прислушивались, а вдруг зазвонит телефон.
— Все, не могу больше пить кофе, сердце прямо выскакивает, — сказал следователь.
— Гриша, видишь, уже утро. А Леша так и не появился дома! Такого никогда не было! — Полина просто места себе не находила.
— Даже если бы он вечером так опьянел у какой-то девушки, что забыл обо мне, о родителях и уснул у нее, к этому моменту он бы точно уже протрезвел и позвонил нам! — заявила Катя.
— Его убили! Или он попал в больницу! Я чувствую! — тихо сказала Полина.
— Поля, Катя, я же при вас только что узнавал: никаких несчастных случаев ночью по городу не было, — попытался успокоить женщин следователь.
— Но Леши до сих пор нет! — выдохнула Полина.
— Полина, успокойся. Прошло всего несколько часов!
Катя посмотрела на часы.
— Не несколько! Ровно двенадцать! — посчитала она.
— Гриша, что нам теперь делать? — в который раз спросила Полина.
— Пока ждать, Поля.
— Ждать чего? Милиция сейчас же должна начать поиски Леши! — потребовала Полина.
— Рано, — коротко ответил следователь.
— Как может быть рано искать пропавшего человека, Гриша?
— По закону поиски начинаются после того, как человек три дня не объявляется. Очень часто в течение этого срока пропавшие сами возвращаются домой, — объяснил следователь.
— Вы как будто не о Леше говорите, а о каком-то запойном алкоголике, — возмутилась Катя.
— Мы все умрем здесь за три дня, — подвела итог Полина. — Мы, конечно, и сами будем искать Лешу, но нам нужна помощь, Гриша.
— Через пару дней подключу всех сотрудников.
— Гриша, я умоляю тебя! Нельзя столько ждать! — Полина умоляюще смотрела на следователя.
— Ладно, Боря, пиши заявление, — сказал следователь Самойлову.
Не спала в эту ночь и Римма. Она дожидалась Леву, волновалась, как там у него прошла операция по поиску бриллиантов. Когда Лева зашел в ее салон, она кинулась к нему с неподдельной радостью:
— Левик, ты живой! — и нежно его обняла.
— Ты не спишь, девочка моя?
— Я не смогла уснуть, за тебя волновалась. Лева с умилением погладил Римму по голове.