— Как я уже говорил вам, мать Джойосы — англичанка, и девица хорошо говорит по-английски. Со всем остальным справиться просто. Вы будете тренироваться в верховой езде ранним утром, а я научу вас немного говорить по-испански. Вам же не придется провести здесь год или больше. Как только принцесса поймет, что невеста отнюдь не влюблена и в будущем это будет не жена, а ком снега, вы освободитесь от меня, дорогая. Просто растаете, и все.
Растает… Жанна уже сейчас чувствовала, какую опасность таит это слово, потому что сознательно или бессознательно Рауль прижимал ее к себе, заломив ей руки за спину. Его смуглое красивое лицо оказалось так близко, что он должен был почувствовать ее прерывистое дыхание.
— У Джойосы глаза не такие огромные и выразительные, — пробормотал он, явно не собираясь отпускать свою пленницу. — Смотрите на меня в присутствии принцессы так, как сейчас, и она скоро поймет, что мои прикосновения не доставляют вам удовольствия.
— Я… мне не нравится, что меня вот так хватают и дрессируют, как ручного кролика. Дон Рауль, вы меня изувечите… Мне больно…
Его глаза смеялись.
— Я кажусь вам дьяволом? Вам не нравится, когда вас целуют?
— Не нравится, когда это делаете вы, — с отчаянием выдохнула она. — Для вас это всего лишь игра в кошки-мышки. Всю жизнь вы поступаете как вам заблагорассудится, меня же всю жизнь ограничивали в поступках и желаниях. Выпустив жертву из мышеловки, вы с любопытством наблюдаете за ее реакцией. Возможно, вы рассчитываете на то, что я отблагодарю вас, позволив… заняться со мной любовью?..
— Ваша благодарность простирается так далеко? — лукаво спросил он.
— Да я предпочту стать судомойкой! — взвизгнула Жанна.
Мучитель тут же сжал ее руку еще сильнее и притянул к себе. Ну все — жесткий поцелуй неизбежен… Но тут, к ее неописуемому облегчению, в дверях дома возник старательно прячущий глаза Хуссейн.
Рауль что-то приказал по-арабски, Хуссейн поклонился и ушел. Хозяин с явным сожалением заметил:
— На этот раз вам удалось избежать наказания за дерзость, юная леди. У меня деловое свидание. Вы предпочитаете остаться в саду или Хуссейн проводит вас в вашу комнату и вы немного отдохнете?
— Я лучше останусь здесь, — заявила Жанна, потирая ноющее запястье.
— Что, вам правда больно? — Рауль холодно улыбнулся. — Или вы пытаетесь стереть следы моего прикосновения?
Жанна наблюдала, как он входит в дом. И тут ей вдруг показалось, что двор странно затих, хотя по-прежнему журчала вода в фонтане, птицы продолжали распевать свои песни в ветвях фруктовых деревьев, в олеандрах жужжали пчелы.
Жанне стало холодно на солнцепеке. Она поежилась, отходя от стола, за которым только что обедала с доном Раулем. Девушка все машинально растирала запястье, хотя золотая цепочка больно впилась в кожу, оставила розовый след. Она приблизилась к арке, которая вела в другую часть сада, и пошла по тенистой миртовой аллее. Фонтан сиял на солнце, ветерок что-то нашептывал, с роз опадали лепестки. Жанна вздрогнула, когда в озерцо с лилиями прыгнула лягушка, похожая на крошечного дракона. Англичанка улыбнулась, вспомнив сказку о принце, который смог снять чары с девушки, превращенной в такое же существо.
Сад — укромное место, залитое солнцем и заполненное тенями, — заставил ее вспомнить старую сказку и подумать… о любви. Когда женщина любит мужчину, он становится в ее глазах совсем другим человеком. Он может быть хоть самим дьяволом, но любящие глаза видят в нет бога.
Ветер вздохнул — а может, это вздохнула она сама? Жанне страстно хотелось, чтобы кто-то был добр к ней, заботился о том, чтобы ей было хорошо. Это ценнее любого подарка. От этого становится теплее, чем у горячего очага. Вот бы увидеть хоть раз в жизни, как в темных глазах светится любовь. Любовь к ней.
Жанна услышала какой-то шум за стеной, огораживающей сад. Присмотревшись, она обнаружила в стене маленькую дверцу, наполовину скрытую вьющимися цветами. Девушка отодвинула этот живой занавес и потянула за ручку. Дверь распахнулась. Перед ней открылась городская площадь и высокая мечеть, окруженная деревьями. Сплошной стеной стояли прилавки. Под тентами была выставлена разнообразная утварь, вокруг взад и вперед сновали мужчины в длинных одеяниях, словно сошедшие с полотен средневековых художников.
Звучала какая-то странная музыка, и Жанна подумала о заклинателях змей, продавцах специй, красных гранатовых плодах и арабском серебре.
Усмехнувшись при мысли о том, что нужно бы надеть паранджу, она решительно вышла на площадь. Вот еще одна из злых шуток дона Рауля. Он прекрасно знал, что от европейских женщин не ждут, чтобы они себя вели как мавританки, только местным не разрешалось открывать лицо. Вековые традиции держат крепко, и Жанна видела тут и там женские фигурки, закутанные с головы до ног.
В ней неожиданно проснулся дух авантюризма, и она решила посетить ярмарку. Все это было так интригующе! В конце концов, дон Рауль может быть так занят, что ему не удастся улучить минутки, чтобы поводить гостью по городу. Жанна вернулась в дом, накинула жакет, схватила сумочку и уже через пять минут пересекала площадь, направляясь к рынку. Она пообещала себе, что пробудет тут совсем чуть-чуть и не станет заходить слишком далеко, зато почувствует местную атмосферу и купит кое-какие сувениры.
Стало смеркаться, торговые ряды освещал желтый свет ламп. Гортанный язык мешался со звуками дикой музыки, и, смешавшись с толпой покупателей, зевак и продавцов, Жанна вдруг почувствовала панику.
Но, разглядывая великолепные изделия, выставленные на прилавках, она преодолела страх и неуверенность. Чего здесь только не было! Шелка ручной работы всевозможных цветов, невероятно нежные на ощупь. Ковры с ярким арабским рисунком. Выставленные в витринах драгоценности и нити дешевых бус. Серебряные клетки для птиц. Горы амулетов в форме рыб, звезд, знаков зодиака.
Запах мяты мешался с запахом жареного мяса. Горы тыкв возвышались над холмами пурпурного инжира и сладких лимонов. Абрикосы и хна соседствовали с туфлями из мягкой кожи, возле великолепных тканей для свадебных нарядов толпились группы щебечущих женщин. Продавцы благовоний предлагали свой товар в крошечных пиалах и флаконах самой причудливой формы. Взгляд Жанны привлекла маленькая шкатулка, сделанная в форме арки.
Жанна взяла ее в руки, и продавец тут же заломил цену, в несколько раз превышающую реальную стоимость безделушки. Девушка покачала головой и предложила торговцу десять долларов. Тот в комическом ужасе воздел руки к небесам. Она указала ему царапину на крышке, и он быстро снизил цену до тридцати долларов. Жанна положила коробочку обратно на прилавок.
— Двадцать пять долларов, — выдохнул торговец.
Жанна провела пальцем по рисунку.
— Пятнадцать, — заявила она, довольная, что так хорошо торгуется.
Араб быстро оглядел ее одежду, светлые волосы и белую кожу.
— Двадцать, — упрямо буркнул он.
— Не хочешь — не надо. — Жанна повернулась, чтобы уйти, но тут же вскрикнула, потому что продавец грубо схватил ее за плечо.
— Богатая женщина! — зло крикнул он.
— Неправда! — Девушка сбросила с плеча его руку и побледнела, увидев, что ее окружила целая толпа. Глаза людей смотрели настороженно и враждебно, и в горле у нее запершило от запаха, исходившего от их одежды. Оглянувшись, Жанна поняла, что она должна как можно скорее выбираться отсюда, пока цела. Дрожащими руками она открыла кошелек и уже хотела заплатить за шкатулку, как чья-то рука сжала ее пальцы.
Жанна в испуге подняла глаза и увидела знакомую высокую фигуру.
— О!.. — вырвался у нее возглас.
Толпа тут же растаяла, а продавец укрылся за горой посуды из меди и бронзы.
Ее буквально протащили по проходам между лавочками, и через минуту они достигли площади.
— Мне бы перекинуть вас сейчас через колено и отшлепать, но надеюсь, что вы уже получили хороший урок. Зачем вам потребовался этот хлам?
Жанна никак не могла успокоиться, но больше всего ее злило, что именно он пришел к ней на помощь.
— Мне понравилась шкатулка… она такая необычная.
— Ну вы просто как ребенок. Думаете, с вашей стороны было благоразумно одной направиться на ярмарку? Меня просто дрожь пробирает при мысли, что могло бы случиться, не окажись я там вовремя.