Вайолет Уинспир - Терракотовые пески

— Ты слишком скромна. — Ахмед откровенно любовался ею. — У тебя чудные глаза, а кожа нежна, как лепестки камелии. Не думаю, что Рауль не оценил твоей прелести, о холодная англичанка.

— Прекрати, — сухо произнесла Жанна. — Я ему нравлюсь, но не больше, чем дочка Лейлы.

— Ты для него маленькая девочка?

— Да. — Она повертела цепочку на запястье, к которой прибавилась подаренная Лейлой лягушка.

— Ну, тогда не знаю, что творится у него в голове. Ты молода и наивна, но отнюдь не ребенок. — Ахмед со смехом покачал головой. — Мы все тобой очарованы, даже принцесса не сводит с тебя влюбленных глаз. Ты ее интригуешь.

— Я знаю… и потому не решаюсь больше оставаться в Эль-Амаре.

— Думаешь, она попросит Рауля взять тебя в жены в качестве подарка на день рождения?

— Да… и я вижу по его лицу, что он напряжен не меньше моего. Утром я объявила, что собираюсь на рынок, и он без всяких колебаний согласился. А в Беникеше Рауль пришел в ярость, когда я отправилась на ярмарку одна. Сегодня он смотрел на меня в офисе так, будто я действую ему на нервы. Он пролил чернила на бланк, и я поспешила уйти. Мне кажется, я для него скорее помеха, чем помощник… — Голос ее оборвался. — Ахмед, давай вернемся домой?

Оплачивая счет, Ахмед попросил найти фиакр, чтобы не идти в гору по жаре. Водитель, чуть поворчав, что они портят ему послеобеденный отдых, повез их домой.

Деревья застыли в жарком мареве, дома за белыми стенами, казалось, раскалились от зноя. Тишина нарушалась лишь цоканьем копыт их лошади. На голубом небе не было ни облачка, зеленые ветви фруктовых деревьев не шевелились от ветра. И только неугомонные птицы противостояли всеобщему покою, порхая от плода к плоду.

Удивительно, что здесь, в песках пустыни, возник оазис… райский сад, как назвал его Рауль. Он знал и любил каждое дерево, каждый акр земли, отвоеванный у пустыни. А как же она? Жанна опять с болью вспомнила, как он смотрел на нее сегодня утром… словно она ему мешала.

Ей хотелось крикнуть: «Это ты привез меня в Эль-Амару. Ты настоял на этом… а теперь тебе не терпится освободиться от меня? Ты с самого начала должен был понимать, что это ловушка — причем не для меня одной, ты сам в нее угодил. Девушка-сирота и внук принцессы — разве они пара? Я молода и глупа, поэтому не заметила опасности. Но как же ты? Почему ты сразу не понял, что любовью нельзя играть? Моей любовью к тебе… твоей любовью к Рэчел — и любовью принцессы к Эль-Амаре».

Жанна не старалась унять подступающие слезы. Если Ахмед их заметит, она скажет, что в глаза бьет солнце.

Дверь внутреннего дворика была распахнута настежь. Неожиданно показался красно-коричневый конь, нетерпеливо бьющий копытом. В седле сидел Рауль. Когда Ахмед помогал Жанне выбраться из фиакра, наездник проскакал мимо, бросив на ходу несколько слов по-арабски.

— Произошел несчастный случай, — перевел Ахмед. — Рауль должен оказать пострадавшему помощь. Ты знаешь, что у него диплом врача?

— Да, он рассказывал мне.

— Он все-таки удивительный человек, правда? Глядя на него, легко представить, какую ослепительно греховную жизнь он ведет, скольким женщинам он разбил сердце. А между тем Рауль отдает все силы работе и ищет тихого семейного счастья.

Жанна кивнула, отходя в сторону. Тут она вспомнила, как однажды Рауль играючи перекинул ее через плечо. Тогда ей хотелось, чтобы это мгновение остановилось.

Не успела Жанна переодеться, как в ее комнату заглянула Фарима и сообщила, что с ней хочет поговорить принцесса.

— О! Но я не готова… мои волосы!

Жанна бросилась к туалетному столику, схватила расческу и тут же выронила ее.

— Пожалуйста. — Фарима улыбнулась и жестом попросила Жанну сесть. Взяв расческу, она подала Жанне серебряное зеркало, ручкой которого служила фигурка нагой богини. Жанна полностью доверилась служанке. Взглянув в зеркало некоторое время спустя, она увидела, что ее волосы блестят как шелковые, а легкий макияж скрыл следы слез.

Она благодарно улыбнулась Фариме, а та, довольная, улыбнулась в ответ. Затем служанка достала из шкафа длинный балахон из цветастой ткани и пару туфелек со слегка загнутыми носами. Жанна была вынуждена признать, что, когда тебя одевает молодая красивая девушка с мягкими ласковыми руками, это очень приятно.

Неудивительно, что восточные мужчины заводят гаремы. Их обитательницы обладают даром вызывать чувство гармонии и покоя, а Жанне как раз нужно было успокоиться. Принцесса позвала к себе английскую гостью впервые, и девушка понимала, что ей придется дать ответы на щекотливые вопросы.

Что делать, если принцесса напрямую спросит, любит ли она Рауля? Жанна плохая актриса, а ведь женщины гораздо проницательнее мужчин! Принцесса Ямила — это вам не Ахмед, она догадается, что одинокая девушка не могла устоять перед столь привлекательным мужчиной. Она знает своего внука как никто другой, понимает, что он нуждается в любви и что его дерзость и резкость — просто броня, защищающая горячее сердце.

Фарима коснулась ее руки, и Жанна заставила себя улыбнуться. Они вышли из комнаты и направились в апартаменты принцессы. Подолы их длинных одежд шелестели, скользя по выложенному плиткой полу, ноги, обутые в тонкие домашние туфельки, почти не стучали. Солнце, проникая через забранные узорными решетками окна, вышивало на стенах кружевные узоры.

Наконец они остановились перед комнатой, над входом в которую крупными черными буквами было вырезано изречение из Корана. Распахнутая дверь означала, что принцесса ждет ее. Жанна робко, как испуганный котенок, ступила за порог, почувствовав под ногами мягкость восточного ковра. В ноздри ей ударил смешанный аромат цветов апельсина и розовой воды. Лопасти тихо жужжащего над головой вентилятора отбрасывали причудливые тени на стены, задрапированные шелком. Обстановку составляли диваны, инкрустированные жемчугом столики, ширмы из кедрового дерева, лампы изысканной формы и картины — в основном сцены охоты и пейзажи.

Комната была столь же экзотична, как и ее хозяйка в тюрбане из мягкого золотистого щелка. Тяжелые серебряные серьги подчеркивали тонкие черты лица. Значит, это от нее Рауль унаследовал чудесные глаза: живые, темные, с золотистыми искорками.

Принцесса протянула руку, приказывая Жанне сесть рядом с ней. Жанна повиновалась, поняв, что уже находится во власти этих темных глаз, так напоминающих глаза Рауля. Они осмотрели ее с головы до ног, ничего не упуская — напряженное выражение юного лица, светлые волосы, нервно стиснутые руки.

— Надеюсь, ты не боишься меня? — Голос оказался на удивление звучным для такой хрупкой на вид женщины.

— Я волнуюсь, принцесса, — была вынуждена признать Жанна. — Дон Рауль рассказал вам обо мне, поэтому вы понимаете, что для меня непросто беседовать с вами. Я плохо понимаю, как мне надо себя вести.

— Ты отлично себя ведешь, дитя мое, но не во всем, и я хочу обсудить это с тобой. Но сначала выпей чего-нибудь. Стакан мятного чая или лимонада? Может, миндальное молоко?

— Лимонад, пожалуйста.

Принцесса улыбнулась, будто ждала именно такого ответа, и хлопнула в ладоши. Почти мгновенно появилась Фарима с медным подносом, идеально подходящим для маленького столика у дивана. На подносе стоял графин с лимонадом со льдом, изящные стаканы в серебряных подстаканниках и серебряный кувшин, в котором плескалось что-то похожее на крем.

Это оказалось миндальное молоко. Фарима налила его в стакан и с поклоном протянула принцессе. Потом подала Жанне охлажденного лимонада и удалилась так же бесшумно, как и возникла. Жанна заметила, сколь преданными глазами служанка смотрела на принцессу, за властным видом которой угадывалась доброта. Старуха не вызывала у Жанны страха, но девушку тревожило, что она так легко поддалась ее обаянию. Она должна быть начеку, иначе проговорится, что любит Рауля, и принцесса решит, будто этого достаточно для их свадьбы. Как истинная марокканка, она, без сомнения, верит в то, что участь женщины — любить и покоряться, а любой мужчина, получив это, будет вполне удовлетворен.

— Доставь мне удовольствие, Жанна. Попробуй пирожное. Оно называется «Рога газели». У него очень вкусная начинка из крема с орехами. Рауль обожает сладости, а это — его любимое лакомство.

На щеках Жанны появился легкий румянец. Она взяла пирожное и осторожно, чтобы крем не капнул на ковер, откусила от него. Ужасно вкусно. Интересно было бы понаблюдать за реакцией Милдред Нойс, увидь та, как ее бывшая машинистка наслаждается восточными сладостями в обществе настоящей принцессы. Принцесса улыбнулась — ей, наверно, показалось, что Жанна ведет себя как котенок перед блюдцем со сметаной.