— Виктор ему сам позвонит, как только все выяснится. Все будет хорошо. Я своей маме верю. У нее все самые известные люди наблюдаются, — с гордостью пояснила Лена. — А Катя у вас?
— У меня Катюша. Спят уже. Испугалась немножко за маму.
— Мы к вам завтра заедем. Может, что помочь надо?
— Нет, Леночка. Спасибо. Только бы у Ани все было хорошо. Я к ней так привыкла, — женщина снова стала всхлипывать. — Душой прикипела. Как она, бедная, мучилась сегодня.
— Саша, Саша, не волнуйтесь. Вы должны успокоиться, подумать о своем сердце. На вас теперь дети.
— Хорошо, я не буду, — вздохнула женщина. — Спасибо, Леночка. Я буду ждать звонка. До свидания.
— До свидания, — ответила Лена и положила трубку.
Ей тоже нравилась Анна и ее отношение к Косте. И пусть между ними не так часты были откровенные разговоры, поведение Анны было совершенно иным по сравнению с поведением Светланы.
В памяти Лены навсегда запечатлелось недоумение и непонимание, оставшиеся после первого знакомства с бывшей женой Кости. Тогда, уединившись на кухне, чтобы покурить, будучи слегка навеселе, та посетовала, что завидует Лениному чувству к Виктору. Вот она мужа не любит и, по-видимому, никогда не любила.
Лена просто опешила от такого признания. Как можно рассказывать малознакомому человеку такие вещи? Как можно не любить мужа, когда несколько месяцев назад у вас родился ребенок? Ведь этот человек почитает, уважает тебя, а главное, так любит!
Она долго молчала, никому, даже Виктору, не рассказывала о разговоре на кухне. Пытаясь найти оправдания поступку Светланы, она списывала все на усталость от ухода за маленьким ребенком, послеродовый синдром, может быть, какую-то ссору, случившуюся накануне. В правдивость слов верить не хотелось.
Все всплыло в памяти после того, как Светлана ушла. Лишь тогда она поделилась воспоминаниями с Виктором. Тот молчал переживая за друга, и ничего ему не рассказал. Зачем сыпать соль на рану и открывать человеку глаза на так печально завершившуюся семейную жизнь?
— Костя, все в порядке, то есть не все в порядке, но ничего страшного, — сбивчиво пытался успокоить друга Хорин. — Возвращайся, как было запланировано. Подписывай документы, в среду мы тебя встретим.
— Так что с ней на самом деле? — пытался уточнить Крылов.
— Ну, это женские дела, я в них не специалист, как и ты. В общем, острый воспалительный процесс. Скорее всего, на море застудилась. Хорошо, Ленка в силу обстоятельств почти не купалась.
— И все? — Костя чувствовал, что от него что-то пытаются скрыть.
— Не совсем… — Виктор сделал паузу, подбирая нужные слова в таком деликатном деле. — Не исключена беременность. Но это еще не точно. Я ей завтра телефон отвезу, сам расспросишь.
— Так… — протянул Крылов и замер в кресле, сраженный этой новостью.
Нет, он, конечно, прекрасно знал, отчего появляются дети, и первое время старался сам все контролировать. Но потом, особенно на отдыхе, он просто забывал об осторожности, полностью полагаясь на Анну.
Дети никак не входили в его планы. Он и так едва привык к тому, что в его жизни в настоящий момент их двое. И большие. Маленьких детей он больше не хотел, считая, что именно после рождения Олега, как бы он его ни любил, стали рушиться семейные отношения со Светланой.
— Так… — повторил он затихшему в ожидании его реакции на новость Виктору.
— Вот, в общем, и все, — не выдержав, тот сам прервал паузу. — Саше мы поможем, Ленка к ней завтра поедет. Не волнуйся, заканчивай дела. К твоему возвращению, скорее всего, положение прояснится окончательно. И не забивай голову посторонними мыслями.
— Хорошо сказать, не забивай голову, — возразил Костя. — Тут есть над чем подумать.
— Все равно. Постарайся успокоиться. Завтра позвоню. Пока.
— Пока, — ответил Крылов.
— Зачем ты ему сказал? — Лена, стоявшая радом и слышавшая весь разговор, негодовала.
— Что сказал?
— О возможной беременности. Ты же знаешь Костю!
— Во-первых, еще неизвестно, беременна ли она точно. И потом, он будто чувствовал что-то, расспрашивал… — пытался оправдаться Виктор. — Слушай, не наезжай. Ну, сказал — так сказал. Поздно уже об этом говорить.
— Вспомни себя, — расстроенно продолжала Лена. — Как бы ты себя чувствовал, если бы о том, что я в положении, ты узнал от других?
— У нас с тобой была другая ситуация, — не согласился Хорин.
— Какая другая? Замуж не звал, в любви не признавался, в командировку уехал на целых три недели. Знаешь, чего мне стоило от мамы все скрыть? С ее-то знанием всех симптомов? А все потому, что ждала, что ты скажешь. Представь, что бы ты чувствовал, если бы вернулся, а кто-то другой сообщил тебе, что я беременна?
— Ну, не знаю, — виновато ответил Виктор. — И вправду не подумал. Привык, что они все время вместе.
— Надо как-то Анну предупредить, что Костя знает, — вслух подумала Лена. — Пусть подготовится к разговору.
— Слушай, пошли спать, — устало попросил Виктор. — Час ночи, я валюсь с ног. Делай что хочешь, все равно им решать. Не наша это забота.
Лена только вздохнула в ответ. Она хорошо знала, как тяжело Виктор переживает нелепые ошибки. Стоило ли дальше усугублять чувство его вины?
— Вот воспалительный… Скорее всего, потому и сильные боли. А третий день задержки… слишком малый срок, чтобы заметить еще что-то, — переговаривались между собой женщины в белых халатах, следя за экраном монитора. — Если беременность обнаружится, вы планируете ее сохранять?
— Я? — до Анны плохо доходил смысл происходящего. О предполагаемой нормальной беременности она слышала впервые.
— Да… Не знаю… — запуталась она с ответом, чувствуя полнейшую растерянность.
— Дело в том, что от этого будет зависеть выбор дальнейшего лечения, — пояснила врач. — Один ребенок у вас уже есть — это хорошо. Но резус отрицательный. Если прервать беременность, в дальнейшем, когда захотите родить, могут быть проблемы.
— Я не знаю… — повторила Анна. — Мне надо посоветоваться.
— Конечно, — кивнула ей в ответ женщина. — Но чем раньше решите, тем лучше для вас. Завтра будут готовы все анализы, а через день мы вас выпишем по просьбе Людмилы Ивановны. Как я понимаю, вы дальше будете у нее лечиться?
— Да, — ответила Анна автоматически.
С мамой Лены она познакомилась еще перед отъездом на отдых.
То, что отпуск Костя и Анна проведут вместе, для многих не было секретом, а тем более для Хориных. Отдыхать они собирались в том же месте и в том же отеле, откуда неделю назад вернулись Лена с Виктором.
Все было заранее оговорено. Жаль, конечно, что в силу служебных обязанностей Крылов и Хорин не могли отдыхать одновременно. Но ничего не поделаешь — фирму без руководства оставлять было нельзя.
В один из вечеров Анна специально приехала к Лене проконсультироваться, как лучше подготовиться к отдыху. Она сильно волновалась, так как поездка вдвоем, да еще с двумя детьми, была совершенно непредсказуема. Своего рода это был риск, проверка отношений. Но Костя предложил сам, и Анна не могла отказаться.
Вот тогда она и познакомилась с Лениной мамой, случайно заехавшей в тот вечер навестить внуков.
«Господи, откуда беременность? Я ведь так следила», — растерянно думала Анна.
Костя, правда, совершенно перестал интересоваться опасными днями, но для нее это был не повод забыть обо всем самой. Слишком все еще непрочно в их отношениях, чтобы вмешалось какое-либо непредвиденное обстоятельство.
Постоянно помня о несломленном недоверии Крылова к женскому коварству из-за боязни снова быть обманутым, Анна прекрасно понимала, что ничего подобного допустить нельзя. Да и ставить человека перед свершившимся фактом было не в ее правилах. О том, как на самом деле относится к беременности Костя, можно было лишь догадываться. Ни разу он не произнес вслух тех самых слов, которых ждет любая женщина. А значит ничего для себя не решил.
А вот сама Анна… Она давно поняла, что любит его, и, отдавшись этому чувству, ничего не пыталась изменить. Любовь к этому человеку вошла в ее жизнь так естественно, что порой ей казалось: она никогда и не жила без этого чувства.
«Что же теперь будет?» — думала она, возвращаясь в палату. Еще вчера Виктор привез ей мобильный телефон, оставленный дома. Костя не звонил, сама она не решалась набрать его номер. «Что я ему скажу?» — с опаской глядя на миниатюрный аппарат, размышляла Анна. И все же в глубине души ей очень хотелось, чтобы раздался звонок из Франкфурта.