— Моя мама. Когда мы уже собирались уйти, она пробормотала мое имя и сжала мне руку. Она так никогда не делала.
— Это замечательно.
— Да. Мы вызвали целителей, и они подумали, что это хороший признак, поэтому я вызвал камином бабушку.
У меня засосало под ложечкой.
— И что она сказала?
— Ну, она поговорила с целителями, а они захотели пригласить других специалистов, — он хлопает в расстройстве по камню, продолжив: — Она сказала, что это слишком дорого, и ей не хочется тратить деньги.
Пытаюсь не показать свой гнев. Если бы я дал зелье Фрэнку и у её сыночка появился хоть какой-то намек на улучшение состояния, Августа всё на свете продала бы, но нашла бы средства на лечение. Старая карга в идиотской шляпе! Стараюсь подавить злость. Я знаю, что они никогда особо не ладили с Алисой, но это уж слишком!
— Потом прибыл директор и попытался договориться насчет её лечения, но она отказалась от его предложения.
— И что дальше? — пытаюсь найти решению Августы логическое объяснение. Она могла переусердствовать с семейным состоянием. Возможно, таким образом она пыталась защитить Невилла от напрасной надежды. А ещё ей, может быть, просто-напросто наплевать на Алису.
— Они серьезно поссорились, и бабушка обозвала его так, как мне совершенно не хочется повторять. Она даже угрожала ему санкциями от совета попечителей.
Вижу, насколько он расстроен.
— Чем я могу тебе помочь?
— Единственные, кто может дать разрешение на проведение курса, это я и бабушка, но ты же знаешь, она не дает мне доступа к деньгам.
— Сколько тебе нужно? — как гласит пословица, взялся за гуж, не говори, что не дюж.
— Говорят, специалисты обойдутся примерно в две тысячи галеонов. Я буду не в состоянии вернуть долг, пока мне не исполнится семнадцать, но ты можешь одолжить мне денег?
Вздрагиваю, зная, насколько мое хранилище оскудело после подкупа близнецов. После такого оно и вовсе покажет дно, но выигрыш в турнире даст мне шанс пополнить его — ну, а ещё можно попросить Сириуса или Дамблдора дать мне взаймы.
— Хорошо. Мне надо только написать гоблинам, чтобы санкционировать выдачу. А ты пошлешь в больницу сову и найдешь специалистов.
— Когда правда выйдет наружу, бабушка будет в ярости, — предостерегает Невилл.
Хлопнув его по плечам, отвечаю:
— Твердо стой на своем и не сдавайся. Если она велит тебе вернуть деньги, скажи ей, что я не приму их, и отошли её ко мне. Вряд ли ей захочется нарываться сейчас на войну с мальчиком-который-выжил. Если она попытается устроить скандал, я обращусь в газеты. Поверь, пресса меня сейчас обожает. Эту битву она проиграет, причем с большими потерями. — Вмешательство Дамблдора восприняли бы как попытку влезть не в свое дело, но вот поддержку Гарри Поттера расценят как помощь друга. У Августы нет ни единого шанса.
— Спасибо, Гарри. Ты не представляешь, сколько это для меня значит.
Пишу записку в Гринготтс, подписавшись официальным кровавым пером Поппи, и отдаю Невиллу. Он спешит в совятню за моей Хедвиг. В этот миг я счастлив. Новости не плохие — не самые лучшие, но уже кое-что.
Надеюсь, что Августа таким образом пытается лишь защитить Невилла. Если я выясню, что это чистая низость с её стороны, то отвечать за дальнейшие свои действия отказываюсь.
Алиса ушла из Аврората, чтобы стать матерью и домохозяйкой. Да, Фрэнк действительно был лучшим бойцом, чем она, но Алиса слыла лучшей в зельеварении среди своих одногодков, да и с палочкой управлялась весьма неплохо. Если она выберется, ей предстоит нелегкая задача: помериться силами со свекровью и постараться воссоздать разработку философского камня всего из нескольких капель эликсира. У Снейпа или Слагхорна шансы были бы выше, но кто в здравом уме доверит этим двоим тайну вечной жизни? Я предпочту иметь дело с тем, чья мотивация благородна — например, спасение жизни мужа, а, возможно, и собственной.
* * *
— Выглядишь сегодня просто великолепно, Флёр.
— Ирландские цвета тебе идут. Подчеркивают цвет твоих глаз.
Поглаживаю свитер Финнегана.
— Я вынужден был выбирать либо из этого, либо из дорогого магловского костюма.
Девушка изящно перекидывает волосы через плечо. Её движения полны элегантной чувственности, и она ничего с этим не может поделать. Действую так, как будто мне это глубоко безразлично, но жест весьма сексуальный.
— Этим ты оскорбил бы всех на борту. Я рада, что ты сдержал порыв; у меня нет никакого желания с боем прорываться с этого корыта. Ты знаешь, что у нас в Бобатоне есть озеро, а наши лодки вырезаны в форме лебедей и необыкновенно красивы? А это… этот реликт — печальное напоминание о кочевых племенах, о которых лучше было бы забыть.
Из Флёр вышел бы замечательный попутчик. Им со Шляпой следовало бы комментировать документальные фильмы о путешествиях. Они могли бы посещать разные места, и Флёр проезжалась бы по поводу местной культуры и архитектуры. А Шляпа — вообще по всему, что видит. Успех у передач был бы невероятным!
— Ладно, говори уж, что ты на самом деле думаешь. Окажи мне услугу: дай знак, если соберешься повторить свой финт, пока мы будем прислуживать за ужином. Я хочу видеть выражения их лиц, чтобы вовремя отступить к выходу.
Пока мы пристально разглядываем мостки, она прячет улыбку.
— Боишься, что он на что-то решится?
— Я бы опасался, если бы такой попытки не было. А что думаешь ты?
Она равнодушно замечает:
— Месть мне для него лишь на втором месте. Что бы он ни замыслил, в центре внимания будешь именно ты. Кроме того, мой отец — крайне влиятельный человек и прекрасно помнит всех, кто пытается навредить его семье. Мне, скорее всего, предстоит прислуживать чистокровной вейле.
— Ну, если она честолюбива, то может бросить Крама, кто сейчас на третьем месте, ради одного из нас, — и если ради Флёр, то я бы ещё и приплатил за такое зрелище.
Нас жестами приглашают на борт. Посмотреть, как мы поднимаемся по деревянным мосткам, собрались чуть ли не все ученики. Развязно улыбнувшись, интересуюсь:
— Ну, и как пройти на камбуз? В прошлый раз как-то не довелось на него посмотреть.
Бродяга всегда повторяет: войдя в помещение — сам задавай тон. Обычно он имеет в виду беготню за юбками, но здесь его слова тоже вполне уместны. Значение моего одеяния распознают, и ещё как. Похоже, здесь очень даже в ходу всякие подлые приемчики. Может, я учусь в неправильной школе? На сей раз ступаю на борт с помпой. На ведущей вниз лестнице выпускаю свою «муху-шпионку, версия номер два», надеясь, что мои старания этого стоили.
Камбуз находится за столовой; нам приходится пройти через неё. Замечаю первый ход Виктора. С одной стороны комнаты стол полон вейл, а за столом Виктора сидит Драко Малфой и большинство слизеринцев с четвертого курса. Странно, но Минервы Макгонагалл здесь не наблюдается — явно происки Снейпа.
— Я всегда говорил, что из тебя выйдет отличный домовой эльф, Поттер.
— О, Виктор, общаешься с обманщиком? Это говорит отнюдь не в твою пользу.
— Ты здесь не для беседы, Поттер, — заявляет Крам. — Ты здесь прислуга.
Повернувшись, подталкиваю покрасневшую Флёр, которая пытается взглядом убить пятерых вейл, корчащих ей рожи.
— Повеселились — и хватит. Пора подавать суп и салат. Хочешь обслуживать троллей за третьим столом или мерзких английских псин за столом номер два? Кстати, о теме поважнее: как думаешь, кто-нибудь из них в состоянии раскошелиться на приличные чаевые?
Возможно, когда я раз и навсегда разберусь с проблемой в лице Темного Лорда, стоит подумать о карьере в обслуживающей индустрии — перспективы могут быть весьма неплохими.
* * *
На камбузе меня ждет Дух. Он медленно машет своими крыльями, похожими на крылья горгульи, и висящие на крюках кастрюли гремят, повинуясь движению сверхъестественного ветра. Лицо меняется — то становится черепом, то превращается в некое подобие демонической маски. Он шипит, пытаясь просверлить во мне взглядом дыру, а в воздухе угрожающе плавает дюжина ножей. Тварь жестом всаживает несколько из них в стену по самую рукоять. Надо признать, дух несколько поколений оттачивал мастерство запугивания.
— Смотри-ка, Флёр, а оно умеет показывать фокусы! У тебя есть имя? — праздно интересуюсь я. Нельзя признавать, что меня можно запугать.
— Однажды, человек, я тебя отыщу. Ты будешь кричать от ужаса. И умолять о милосердии, а я припомню тебе все твои шуточки.