— Не обо мне тебе надо беспокоиться, Сопливус. Когда мой крестный выяснит, что ты больше не под защитой Дамблдора… Я хочу всего лишь твоей смерти. А вот он жаждет убить тебя своими руками.
Снейп поворачивается и исчезает за дверью, но его место занимает ученик из Дурмштранга, поддерживающий Миллисент Булстроуд. Слизеринка стонет. На ней явно горела мантия, а рука у девушки сломана.
Поппи ступает вперед:
— Что это, во имя Мерлина?
Мальчик что-то бормочет по-немецки.
— Говорите по-английски! — приказывает она, пугая мага.
— Корабль ведет себя так, будто его прокляли. Заберите её. Мне надо вернуться, помочь вытащить его на берег, пока он не затонул.
— Что происходит?
Он пальцем показывает на меня.
— Это его вина!
Маг выходит, а Минерва оборачивается ко мне. Поднимаю вверх забинтованные руки.
— Не смотрите так на меня. Когда я оттуда уходил, с ним всё было в порядке. Может, это всё просто совпадение.
— Ты действительно полагаешь, что я в это поверю?
— Я просто взошел на борт и прислуживал за ужином.
— Ты забыл о столкновении с полтергейстом, Гарри.
Эти слова мне как обухом по голове. Я думал, что произойдет с Духом, если судно уничтожат, но не рассматривал обратной возможности. Быстренько суммирую в уме все события. И покатываюсь со смеху.
— О, это потрясающе! Они сговорились и завлекли меня на корабль, а чтобы избежать наблюдения взрослых, обманом не пустили туда вас. Что ж, если этот Дух был настолько важен для их гребаной шлюпки, кто-то обязан был остановить его от попытки убить нас с Флёр.
— Гарри, я не уверена, что твоя позиция правильная.
— О, я уверен, что они попытаются свалить всё на меня, но им придется объяснять, каким это образом — а главное, по какой причине — их Дух вдруг напал на нас с Флёр. Чем больше они будут нажимать, тем сильнее вляпаются! Гениально!
Обдумавшая мои слова Макгонагалл, похоже, не в состоянии оценить иронию. Она медленно проговаривает:
— Когда Альбус в следующий раз соберется покинуть замок и оставит меня за главную, я запрещу тебе покидать гриффиндорскую башню, даже ради уроков. Ты будешь сидеть там до тех пор, пока он не вернется. Ясно?
— Так вы хотите, чтобы все, что могло случиться, произошло именно в гриффиндорской башне?
— Да… Нет! Я уже слишком стара для этого, — и Макгонагалл, бормоча под нос совершенно несвойственные для леди словечки, покидает комнату, чтобы разобраться с кризисом.
* * *
Часа через полтора я, опираясь на костыль, рассматриваю открывающийся из окна вид. С одной стороны от меня Флёр, с другой — Миллисент Булстроуд, рука у которой в гипсе — «Хороший, плохой, злой» в моей версии. Внизу мы видим крошечные фигурки домовиков, прыгающих туда и обратно; они разгружают дурмштранговское судно, пытаясь облегчить его вес. Из иллюминаторов вьется дым, а на палубе как минимум два очага пожара. Волшебные палатки усеивают окрестный берег, и утомленные ученики Дурмштранга устраиваются в ожидании длинной ночи. Честно говоря, мне их не особо жаль. Одна паршивая овца портит всё стадо.
Корабль накренился градусов на тридцать. Это истинно мародерское зрелище, пусть в мои намерения и не входили подобные планы, — доказательство, что не следует переходить дорогу Поттеру. Когда я расскажу Бродяге об этом вечере, он с ума сойдет от ревности. Плевать на количество ведьм, с которыми он там сейчас кувыркается — я помог уничтожить полтергейста, причинил страшный ущерб судну Дурмштранга, нашел себе девушку, а ещё мне удалось добиться увольнения Снейпа. Ему придется изрядно потрудиться, чтобы меня превзойти.
— Когда Драко захочется поиграть с тобой, Поттер, в следующий раз, я приму снотворное и пораньше отправлюсь спать. Такого дерьма мне больше не нужно.
— Так что именно там произошло? — интересуюсь я у Миллисент.
— Драко поздравлял Крама с тем, как ловко он над вами поиздевался, и тут на судне погасли все огни. Сначала это все казалось ерундой, но потом дерево начало скрипеть, а корабль как будто очутился посреди бурного моря, хотя мы ведь были всего лишь на Черном Озере, а не посреди февраля месяца в Северной Атлантике, правильно? В общем, мы попытались выбраться на главную палубу, в этот момент камбуз внезапно загорелся, а камин стал выплевывать горящие поленья. Одна долбаная чурка попала мне прямо в руку и подожгла одежду! Этот чертов мерзавец, Драко, мать его, чуть не растоптал меня, пытаясь унести оттуда ноги.
Изо всех сил пытаюсь не рассмеяться над её стенаниями:
— Вполне в его стиле. И что было дальше?
— Поднялся крик. Нижние палубы стало заливать. Сидевшие там четыре вампира и инфери освободились…
— Для чего им понадобились вампиры с зомби?
— Откуда, черт побери, мне это знать, Поттер? Поинтересуйся у них сам, если тебе так хочется это знать.
Флёр отвечает:
— Они использовали их в качестве мишеней для практики темной магии. Мой кавалер на Рождественском Балу полагал, что меня это впечатлит.
И я, и Булстроуд замираем и какое-то время на неё смотрим. Потом я задаю ей вопрос:
— Интересно, это самый странный способ закадрить девушку, который на тебе испытывали?
Она вздыхает:
— Нет. Были и хуже.
— Со мной бы сработало, — бормочет Миллисент.
— Тебе настолько в кайф встречи с немертвыми? — удивленно спрашиваю я и тут замечаю, что в крыло только что зашло несколько раненых учеников Дурмштранга. Поппи начинает их осматривать. Следовало бы ей помочь, но она до утра освободила меня от обязанности. Надо бы попытаться поспать, ведь утром состязание. Единственный чемпион, который в данный момент в форме, это Седрик.
— Нет! Я просто не против пойти на свидание, — говорит слизеринка.
— Значит, сходи. В замке куча парней.
— Я толстая и страшная. Не смей меня поучать, Поттер! — рычит она.
— Я и не поучаю. Если тебе не нравится своя внешность, измени её. Ты ведь ведьма. Свари пару-тройку зелий, найди какие-нибудь кремы, наложи на волосы чары. Маглы исправляют себе внешность с помощью хирургии — длинный и болезненный способ. А тебе ради такого же эффекта всего-то надо потратить пару галеонов или поискать какие-нибудь причудливые ритуалы.
— Панси сказала, что мне не стоит терять на это время.
— Ты теряешь свое время как раз на Паркинсон. Да ты просто дура, что вообще её слушаешь! Если тебе действительно интересно, свари старящее зелье. Посмотри, как ты будешь выглядеть в двадцать. Изменить внешний вид очень легко. Присмотрись к Афине Манос — увидишь, что под всеми этим кремами, бальзамами и чарами она довольно обычная.
Она качает головой:
— Такая внешность недешево обходится.
— Тогда научись делать кремы и накладывать чары сама. Я прав, Флёр?
— И да, и нет, — отвечает Флёр. — Сделай это, потому что этого хочешь ты, а не из-за парней. Ты обнаружишь, что в этом возрасте у всех из них есть собственные демоны — у них тоже меняется тело. Найди облик, в котором тебе будет комфортно.
— Легко тебе говорить.
Булстроуд увядает под раздраженным взглядом Флёр, когда та замечает:
— Никакие зелья и чары не прибавят тебе самоуважения, девочка. Это можешь сделать лишь ты сама.
Я уже забыл, какой Флёр бывает с теми, кого не знает. Решаю поменять тему — сейчас это будет как нельзя кстати:
— Слушайте, я был бы не против посмотреть воспоминание о случившемся на корабле в своем омуте. Ты не поделишься им со мной, Миллисент? Меня уже пытаются во всём обвинить, так что я был бы не прочь хотя бы насладиться шоу.
— Четыре галеона.
— Что-что? — и почему все ждут от меня денег?
— Если уж я собралась пробовать бальзамы для красоты, то хорошие стоят отнюдь не дешево. Четыре галеона.
— Я оплачу половину, Гарри. Мне тоже любопытно, — предлагает Флёр.
* * *
Воспоминание Булстроуд оказывается гораздо интереснее, чем я думал. Замечаю, как Флёр усмехается над творящимся безобразием. Крики картин на немецком, польском и болгарском смешиваются с воем висящих звериных голов. Я даже ощущаю легкое головокружение, когда корабль вдруг резко начинает крениться. Ещё круче испуганное выражение на лице Крама, пытающегося эвакуировать всех с камбуза на главную палубу — это выражение человека, осознающего, что он в полном дерьме.
Вижу Афину вместе с двумя её телохранителями, и меня грызет совесть. Во время турнира она, в общем-то, вела себя по-человечески и действовала в моих интересах, когда я был на борту.