О, для подобного вопроса она выбрала совсем не того! Когда из её глаз вот-вот вновь польются слезы, говорю:
— Родители тоже люди. Никто из нас не совершенен. Они делают все, что в их силах.
Банально, но сейчас это всё, что я могу сказать. Надеюсь, этого ей будет достаточно.
— Как всё это трогательно. Ну что, а теперь вы начнете трахаться? Если да, то мне хотелось бы сменить точку обзора на лучшую, — слышится слишком знакомый голос. Оглядываюсь на голема, скрытого в темноте комнаты.
Сортировочная Шляпа выходит на свет.
— Может, тебе и не стоит с кем-то встречаться, ЭйчДжей. Все твои предыдущие попытки заканчивались слезами или серьезными ранами. Возможно, ты проклят.
— Риддл прислал на прием голову магла. Одного из друзей Дадли.
— И всё? — иронизирует та. — Если у этого мешка мантикорьевого дерьма была бы реальная сила, он прислал бы сотню таких или появился бы сам. Вместо этого он присылает одну голову! Сейчас он слаб. Что касается тебя, Делакур, — у тебя проблемы с матерью. Я бы прямо заплакала, если б могла. В истории знали времена, когда вейловские кланы, пытаясь оставаться на плаву, продавали своих метисов и отбросов аристократам по всей Европе. С чего бы ещё Ланселот так страстно желал продаться грелке Артура?
— Я сейчас не в настроении выслушивать лекции, Шляпа. Да и Флёр тоже.
— Когда вы ввалились, я отдыхала и размышляла о своем. Может, я была не в настроении, чтобы меня вот так грубо прерывали. Ты вообще взял на себя труд подумать — или кровь уже слишком сильно прилила к твоему сморчку?
— Хорошо. Мы уходим, Шляпа. — В последнее время я не слишком баловал её своим вниманием. Она что, ревнует к Флёр?
Вытаскиваю девушку в коридор, и она ведёт меня в свою мастерскую. Запираю дверь, она накладывает щит уединения.
— Как ты выдерживаешь эту вещь? — спрашивает она, оглядывая практически пустую комнату.
— Нормально. Она не так уж плохо себя со мной ведет. Полагаю, мы просто застали её не в форме.
— Такое чувство, Гарри, что я ей не нравлюсь, — грациозно присаживается на верстак она.
— То же самое могу сказать о твоей семье. Когда мы встретились в первый раз, тебе ведь было на меня наплевать, — скачком усаживаюсь я рядом с ней.
Она убирает прядь с лица.
— Ты не позволишь мне это забыть, да? Мою мать легко напугать. Мой отец способен ей сопротивляться до определенного предела, но даже в таком случае он потворствует её капризам из страха, что она его бросит. Уверена, это она заставила его пойти к нумерологам.
— Прости, но я не слишком впечатлен вашими нумерологами. Я знал о возвращении с тех пор, как мне было одиннадцать. Не хочешь поговорить о том, что случилось, когда я ушел?
— Я удостоверилась, чтобы она поняла: я не поддамся её требованиям. Сначала она угрожала отказать мне в доступе к семейным фондам, но благодаря успеху в качестве гонщика у меня есть свой достаток. Затем мама поняла, ей нечем мне угрожать. Потом она попыталась меня подкупить: в день выпуска я смогла бы отправиться в кругосветное путешествие или начинать отделывать свой собственный дом.
— Польщен, что ты выбрала меня.
— Не говори так. То, что между нами сейчас… может ведь и не получиться.
— Надо прекращать каркать, пока не накликали беду.
Умолкшая Флёр смотрит на меня.
— Ты прав. Чувствую, мы оба ведем себя слишком осторожно. В конце мама наговорила много неприятного — мне не хотелось бы повторять её слова. Как я уже говорила, я делаю это для себя. Мама умеет — как это называется? Ах да, играть на совести. Для неё это так же просто, как аппарировать. Если разразится война, бедная Габриэль будет заперта в поместье, и ей придется получать частное обучение до тринадцати лет.
Позволяю ей опустить голову мне на плечо, стараясь удержаться и не глазеть в вырез платья.
— Шляпа была права насчет моих свиданий. Кажется, у меня с этим не складывается.
Она усмехается:
— Ты мастер преуменьшать, Гарри.
* * *
— Признай, Шляпа. Ты ревнуешь.
— Факт, что ты по-прежнему пытаешься приписать мне человеческие эмоции, доказывает лишь то, что Джеймс напрасно потратил свою сперму.
— Не волнуйся, мы все равно останемся друзьями.
Пока она изрыгает поток вульгарностей, оглядываю поместье Фламелей. Если уж «прогуливать школу», так с размахом. Дамблдор послал меня сюда на неделю. Родители Флёр оценят иронию — меня обучают во Франции.
— Похоже, ты задел за живое, Гарри. Шляпа, ты можешь составить компанию мне, — говорит Сириус, собираясь положить себе яичницы. Люпин спит — приближается полнолуние. Плюс я вчера изрядно вытер им пол.
— Как будто мне нужны остатки от дементоровой жрачки, — не задумывается над ответом та.
Сириус не обращает внимания на оскорбление:
— В случае чего могу вспрыгнуть на стол и обратиться. Похоже, тебе не помешал бы золотой душ в качестве завтрака.
— Неужели ты ещё способен мочиться из своего скукоженного больного придатка? Я думала, женщинам твоей породы нравятся размеры побольше. Ведь именно поэтому ни одна девчонка у тебя ни разу не продержалась дольше недели?
— Надо бы назначить её почетным мародером, — говорю я, накалывая сосиску. — Так как, вы полагаете, мне следует ответить Риддлу?
Шляпа рычит:
— Пошли ему в ответ голову младшего Малфоя. Око за око и всё такое прочее дерьмо.
— Лучше бы голову Снейпа, но Шляпа права. У тебя в школе полным-полно потенциальных рычагов воздействия против его последователей. А без своих прихлебателей он всего лишь сильный волшебник.
— Я предпочел бы не вовлекать школьников.
Шляпа смеется:
— Твои речи всё сильнее напоминают дамблдоровы, ЭйчДжей. Неужели ты сомневаешься, что Риддл не применет использовать против тебя Грейнджер, Уизли или кого-то ещё?
— Нет, но будем решать проблемы по мере поступления.
Бродяга меняет тему:
— Кстати о Дамблдоре: вчера вечером он связался со мной по камину. Говорит, подыскал тебе на сегодня специальных партнеров в дуэли и что сегодня они будут здесь. Похоже, у нас с Ремусом выходной.
— Посмотрим. Слышал, Дамблдор ищет возможности вновь отточить свои навыки. Давненько он не сражался на дуэлях. Если это будет он, тебя ждет такая взбучка, что все схватки со мной покажутся тебе поцелуйчиком на ночь.
Через несколько минут защита поместья активируется и информирует нас, что кто-то только что прибыл к нам портключом. Встаем поприветствовать гостей.
Представьте мое удивление, когда входят Флёр и мадам Максим. Флёр занята — она осматривает достопримечательности и красоты на входе, но при виде нас останавливается и тепло меня обнимает.
— Мы возвращались от Эйми. Она сегодня впервые заговорила.
— Я скучал по тебе, — первые пришедшие на ум слова — значит, с них и начну.
— О, ну разве это не мило? Сириус Блэк к вашим услугам, мисс Делакур, — эффектно кланяется он.
— Приветствую вас, мистер Блэк. Гарри много о вас рассказывал, — говорит она.
— Уверяю, он врал. Просто патологический лгун.
— Добрый день, мадам, — приветствую я великаншу.
— Альбус сказал, что вскоре присоединится к нам.
— Хорошо. Он приведет с собой мне партнера для практики.
— Нет, ваш партнер по дуэли уже здесь. Он придет покритиковать вашу работу, — с широкой улыбкой отвечает она. — Я должна выразить почтение хозяйке мэнора, мистер Поттер, а потом приступим.
Удивленный, осматриваю Олимпию Максим глазами дуэлиста. Воспоминания ДП о Хагриде подсказывают, что от своей родни он унаследовал устойчивость к магии. Он с легкостью отбрасывает малые заклинания, и по меньшей мере один Упивающийся, думавший, что Хагрида можно снять одним-единственным оглушающим, заплатил за это своей жизнью. Лучше уж перестраховаться и предположить, что подобное качество характерно и для неё.
Принимая во внимание факт, что она ещё и прекрасно обученная ведьма, с такой силой стоит считаться.
Пока женщина энергично поднимается по лестнице, Флер поворачивается ко мне.
— Присяга запрещает им обучать своих учеников непосредственно. Твой директор согласился поработать со мной.
— Насколько хороша твоя директриса?
— В моей школе ещё никто не сражался с ней на дуэли. С нетерпением жду зрелища.
* * *
Сражаться на дуэли с Олимпией Максим настолько же сложно, насколько это звучит. В памяти всплывает история о неподвижной цели. Она наблюдательная и опознает большую часть запускаемых мной малых проклятий и сглазов. Она попросту впитывает заклинание там, где противник попроще бы увернулся. Чары спотыкания, кандальные, ватноножные — все абсолютно бесполезны.