Но Лина понимала, что затишье — ненадолго. Еще картина… вешалка… да и трюмо же не исчезло!
— А-а-а-а, — Кирилл от страха задыхался.
— Спокойно Кир, все хорошо. Сейчас мы вытащим тебя отсюда. Держи себя в руках, — до Лины с ужасом дошло, что трезво мыслит здесь она одна. Что дом ей не остановить, что парень до смерти напуган, еще и тело в коридоре… — Вставай. И вдоль стены иди за мной. Меня здесь ничего не тронет. Тебе понятно? Кир, вставай! — добавила чуть громче.
Через плечо обернулась. С мертвецки-бледным лицом Кирилл сидел, вдавившись в угол, трясся и, как казалось, ничего не соображал. Из раны торчали куски мяса и кровь по-прежнему хлестала, лужей растекаясь на полу. Все было очень плохо.
— Кирилл! Вставай! — рявкнула погромче. Он вздрогнул, словно бы очнулся, и с трудом на ноги поднялся.
— Так, молодец. Теперь идем за мной. Дойдем до спальни. Там мы разобьем окно. И вылезем отсюда, — руками его сзади надежно обхватив, девушка двинулась вперед. Парень шел за ней, как будто зомби, еле ноги волоча и шоркая спиной о стену, она его практически тащила. Медленно они дошли до стонущего тела…
Зрение Лины обострилось многократно, улавливая мельчайшие движения. Особенно беспокоила картина, затаившаяся чуть дальше, в массивной крепкой раме с опасно-острыми углами, и девушка с нее не сводила глаз — но дом рассудил иначе. Еще через пол шага дым отделился от стен, собой заполнил коридор и струями влился в мужчину на полу. Быстрее, чем обычно, буквально в несколько секунд. «О, нет, о, нет, о, нет!» — запаниковала в мыслях Лина, смотря, как тело уверенно поднялось и сходу двинулось на них.
— А, а, а, — Кирилл от шока дар речи потерял. Он выпучил глаза и бездумно затыкал пальцем в коридор, на приближающегося монстра. Когда же тот приблизился вплотную, и через Линино плечо мутным взглядом уставился в его лицо, то Кира, издав невнятный грудной звук, сполз молча по стене.
— Не смей, — шагнула вперед Лина, сурово вперившись в задымленные глаза. — Уйди! Оставь его в покое!
Дом схватил ее за плечи и нагло в сторону толкнул. Она чуть было не упала, вскрикнула и пошатнулась, схватила монстра за одежду и с силой потянула на себя. Но проще было сдвинуть с места стены; тело протащило Лину за собой, зависло над скованным Кириллом, который даже не моргал, и стремительно ногой заехало ему под ребра. Раздался хруст и хрип из горла.
— Не трожь его, не надо, хватит! — заверещала девушка, пытаясь тело с места сдвинуть, и с замиранием внутри смотря, как Кира скорчился, согнувшись пополам, и как жадно ртом проглатывал он воздух. — Ах ты же сука… падла… тварь!!! — челюстью вцепилась в шею, прокусывая почти насквозь — но абсолютно бесполезно. Дом молча занес ногу над головой врага, но с Кирой что-то вдруг случилось — он вроде бы пришел в себя и быстро в сторону отполз. Удар — судя по мощности, смертельный — пришелся мимо; сотрясся пол и грохотом заложило уши.
Тварь отшвырнула вцепившуюся Лину и двинулась вперед. Кирилл поднялся, с трудом удерживаясь прямо, осколок зеркала в руке зажал, и приготовился принять атаку.
Лина ударилась об угол, сильно, головой, но она того не замечала — дом почти к Кире подошел, и девушка прекрасно понимала, что он сейчас его убьет. Что монстра резать бесполезно, одной рукой, и то, не правой, что силы здесь неравноценны, что дом не ощущает боль. В мандраже диком подхватила с полки шарф, накинула на шею монстра, петлю стянула и что есть мочи закричала:
— Беги!!! Разбей окно, беги!!!
И Кира бросился вперед, но перед дверью спальни отшатнулся.
— Он ей пока не управляет! Беги же, ну, беги!!! — она с трудом удерживала рвущееся за парнем тело, и тогда монстр повернулся к ней. С синим распухающим лицом, с чернющими глазами. — Умри же, тварь!.. — сквозь зубы Лина прошипела, заехала по телу в пах (хотя и помнила, что это бесполезно), и шарф рывком стянула так, что полотно все затрещало.
Тело дернулось, обмякло — дым вышел из него и в воздухе распределился. Раздался звон разбитого стекла. «Твою же мать, там старое стекло!!!» — сообразила поздно Лина, и опрометью бросилась вперед.
— Кир, Кира, берегись!!!
Влетела в спальню и застыла. Она, конечно, многое видала. И думала, что ее ничего уже не удивит. Но ошибалась. Осколки битого стекла с пола взмыли в воздух и часть из них выстроилась в раме, дырявым полотном выход наружу перекрыв, а часть зависла в воздухе и разом развернулась к парню самым острым сколом, готовясь нанести удар. Кира выронил кусок зеркала, поняв, что им защитить себя не сможет, и беспомощно взглянул на Лину. Его трясло. Рука свисала, как веревка.
— Так, Кира, тихо, тихо… так… так… у дома угол обгорел! Там неживой участок! Бегом туда, он им не управляет, там новое же все! — сообразила вдруг внезапно, и замахала в правый угол от окна.
Кирилл раздумывать не стал и рванул туда, куда сказали. Проблема крылась в том, что рядом с тем углом висели и осколки. Которые со свистом бросились ему навстречу, как сотни смертоносных пуль.
— Кира, глаза! Закрой глаза! — выкрикнула Лина, прыжком влетела в облако осколков, и часть из них, столкнувшись с ней и еле поцарапав, осыпалась на пол; но большинство настигло Киру, которой укрывал лицо ладонью, и впилось в его кожу, везде, от ног до кончиков ушей. Он истошно закричал и рухнул в безопасный угол. С перекореженным лицом опустился на колени, одной рукой оперся об пол, изогнулся, голову задрал, и так и замер, скуля от боли. Осколки потеряли силу, в плоть перестали погружаться, и торчали наружу, как иглы у ежа.
— О боже, Кира! Кира, Кирочка, Кирилл!.. — присела Лина рядом с ним. — О боже, боже, боже! — и хладнокровно заработала руками, выдергивая осколки из спины. Все мышцы парня напряглись и стали, точно камень, футболка сырела на глазах, пропитываясь кровью. И он по-прежнему скулил, и сердце девушки сжималось, она с трудом давила истерику в себе, сосредоточившись на процессе. Хоть кто-то должен сохранять рассудок, ей поддаваться панике нельзя.
С десяток ранок на спине. Примерно столько же — на бедрах; чуть меньше на руках и на ногах. Очистив парня сзади, Лина его с трудом перевернула, прислонив спиной к стене, и обработала весь перед, в глаза стараясь не смотреть. Осколки не успели глубоко воткнуться там, где была одежда; но на оголенных участках они проникли довольно глубоко. И было их так много!.. Последний кусок торчал из уха, пронзив его насквозь. Девушка схватилась за него — свет вдруг моргнул и полностью погас. Дом обесточился, и в тьму все погрузилось.
Стало не просто страшно, а невозможно, адски жутко.
— О боже, боже, боже… Кира, скажи же мне хоть что-нибудь! — Кирилл почти не шевелился. И даже больше не скулил. Девушка взяла его за плечи и мелко-мелко затрясла; на миг Лине показалось, что все, он умер, и косвенно — из-за нее, и удержать себя в руках уже не получилось. Она согнулась пополам и горько зарыдала, забила кулаками пол, и ей хотелось рвать, метать, крушить, внутри все разрывало; хотелось все вернуть обратно, не совершать ошибки и не въезжать сюда, остаться в маминой квартире, не знать вот этого всего, не стать самой частью кошмара.
— А-а-х… — Кира вдруг тихо застонал, и Лина взвизгнула от счастья.
— Кира, Кирюшечка, Кирилл, ты жив, живой, о боже!.. — в порыве чувств к нему примкнула, он тут же сильно закричал — она задела раздавленную руку. — О боже мой, прости, прости!.. Сейчас, я вытащу тебя отсюда, сейчас, немного потерпи…
Силы вернулись. Лина пошарила в кармане, надеясь найти там телефон, но вспомнила, что он рассыпался на части. Порыскала в одежде Киры. Там тоже трубки не нашла.
— Сейчас, дружочек, потерпи. Я сбегаю до тела, у него должен быть телефон. Тебя никто тут не достанет, здесь безопасно, я очень быстро, хорошо?
Кирилл в ответ кивнул.
Лина поднялась и ступила с безопасной зоны, да так и замерла, с поднятой ногой. Все затряслось и задрожало. Картины попадали со стен. Загремело, отовсюду, как будто смерч ворвался в дом, и от его раскатов Лина чуть было не оглохла. С протяжным скрипом, свистом, стуком из всех комнат по коридору в спальню мебель поползла, сотрясая пол и стены. Девушка нервно сглотнула и попятилась назад. В дверной проем ворвался стул, за ним трюмо и стол из кухни; огромный платяной шкаф отполз от стены и двинулся на них.
Лина шагнула назад и вернулась к Кире. Вся мебель окружила их, надежно выход перекрыв, нависла сверху и затихла. Темно. Холодный лунный свет падал в окно. Зловещие тени везде застыли. И запах скорой смерти витал над головой. И ладно бы, своей. Так нет — чужой…