Сергей Тропинин - Титаник-2

— Однажды в студеную зимнюю пору я сел за рабочий стол в своем кабинете и начал размышлять, чем мне удивить мир. И я подумал: а почему, собственно, не написать о «Титанике»? — Дмитрий помолчал, выждав, пока Маша переведет его слова, а затем добавил: — Вы, конечно, понимаете, что это шутка. Мне, как и любому другому творческому человеку, непросто ответить на этот вопрос, каким образом появляются на свет новые идеи. Один русский композитор говорил: для того чтобы написать песню, достаточно трех минут и целой жизни. К этим словам, полагаю, присоединятся не только композиторы, но и писатели. Идея — это вспышка, озарение, сигнал из космоса, если хотите…

— Мистер Соболев, но почему вы назвали террористическую группу именно «Белой звездой», а не иначе?

— Терроризм — первый враг мировой цивилизации. Мой знакомый американский писатель-шпиономан после падения железного занавеса на вопрос, не останется ли он без работы, ответил: нет, потому что место шпионов в романах займут террористы, которые будут угрожать миру. И как видим, он не ошибся. — Дмитрий достал пачку сигарет, закурил. — Почему я назвал эту группировку «Белой звездой»?.. Вы понимаете, я закончил работу над романом два года назад и не помню всех деталей… В моей голове — сотни имен и фамилий. Разве можно объяснить, почему я назвал своего героя именно Джеймсом, а не Стефаном? Где-то я прочитал, что Сименон давал имена своим героям по телефонному справочнику. Так что название «Белая звезда» — это плод авторской фантазии, не более.

— Если я вас правильно понял, под этим названием вы ничего не скрывали?

— Мне нечего скрывать…

Френсис, заметив, что его настойчивое внимание к «Белой звезде» начало раздражать писателя, решил закончить беседу:

— И последний вопрос, мистер Соболев. В вашем романе описана гибель корабля, но причины катастрофы остаются за текстом. Может быть, пришло время приоткрыть завесу тайны?

— Вы, американцы, всегда ищете конкретику, вам нужно все знать в цифрах. Для русского писателя конкретика — это смерть. — По-видимому, последний вопрос ему задавали часто, и он каждый раз повторял эту заученную фразу. — Я люблю поощрять человеческую фантазию, хочу, чтобы читатель размышлял. Это одна из основных задач моего творчества.

Френсис вытащил из сумки фотоаппарат.

— Позвольте сделать несколько снимков.

Соболев кивнул. Он устремил взгляд к горизонту, туда, где небо сходилось с морем…

— Неужели вы живете в самом что ни на есть настоящем старинном замке? — не могла поверить Катя.

— В самом что ни на есть настоящем! — подтвердил Леонид. Чаще всего его новые знакомые приходили в восторг от слова «замок». Особенно в Америке, где люди привыкли работать в зданиях из стекла и бетона, а жить — в загородных коттеджах. Замок с изумрудной лужайкой могли позволить себе лишь очень состоятельные люди.

— А сколько вашему замку лет?

— Его построили очень давно. Кажется, в шестнадцатом веке.

— Вот это да! Значит, ему почти пятьсот лет! Просто поразительно. Наверное, там водятся привидения?

— Разумеется, как и в любом другом уважающем себя древнем замке. У соседей, к примеру, привидение является лишь одиноким мужчинам. Лет девяносто назад у них останавливался красивый джентльмен то ли из Англии, то ли из Америки. Статный, с виду благородный, он оказался настоящим плутом. Совратил дочку шеф-повара и скрылся. Бедняжка страдала страшно, исхудала вся и померла от тоски. С тех пор призрак молодой девушки пытается найти своего обидчика среди постояльцев отеля.

— Какой ужас!

— Нам повезло — у нас спокойные привидения. Вообще, наша обитель не такая уж древняя. На берегах Луары замки начали возводить в девятом веке. В пятнадцатом веке на берегах Луары располагался стратегический и политический центр Франции.

— А это далеко от Парижа?

— Нет, примерно в ста километрах. Конечно, ты слышала о Жанне д’Арк, которую сожгли на костре. В историю Франции она вошла как Орлеанская дева, ибо была родом из Орлеана. Отсюда и начинается долина Луары, которую называют сердцем Франции.

— Наверное, это очень красивый замок, — мечтательно произнесла девушка.

— У меня есть прекрасные фотографии. — Леонид достал из кармана бумажник, в котором было несколько открыток. — Они всегда со мной.

Катя внимательно просмотрела фотографии. Величественное здание утопало в зелени многовековых деревьев, хранящих тайны его хозяев. Замок окружал ров с водой. При въезде, у моста, возвышались две остроконечные башенки, в каждой было по два круглых окна. Стены напоминали шахматную доску — черные плиты чередовались с белыми.

На другой открытке замок был снят со стороны небольшого пруда. Здесь все было голубое: и вода, и небо, и сам замок. По водной глади скользили белоснежные лебеди. Кате показалось, что это картина из сказки.

Она вдруг подумала, а не водит ли ее за нос Леонид? Может быть, он все это нафантазировал, чтобы соблазнить ее? Катя открыла рот, чтобы спросить его об этом, но Леонид, будто прочитав ее мысли, весело рассмеялся:

— Ты, наверное, подумала, что я разыгрываю тебя, чтобы произвести впечатление, так? Но самое удивительное, что я в самом деле живу в этом замке и в скором времени ты сама в этом убедишься.

— Правда? — невольно вырвалось у Кати. Затем она быстро поправилась: — Это так непривычно — встретить человека, который живет не в обыкновенной пятиэтажке, а в замке. Для меня любой дворец ассоциируется с королем и королевой, принцем и принцессой, графами, маркизами…

— Жизнь богата на неожиданные сюрпризы. И порой они бывают весьма приятными…

Леонид бросил на девушку многозначительный взгляд. Она покраснела и, опустив глаза, быстро прошептала:

— Но если ты наследный принц, то за тобой идет настоящая охота. Вероятно, тебя окружает целый рой принцесс голубых кровей…

Последние слова она произнесла нарочито небрежным тоном, что не укрылось от Леонида. Он решил ее немного подразнить:

— Рой — это мягко сказано. Охотницы за наследством преследуют меня буквально повсюду. Несколько часов назад я чудом избавился от общества грациозной шатенки. Ее отец — владелец известной парфюмерной фирмы. Но самая назойливая — жгучая брюнетка Анжелика, что живет в замке по соседству…

— Я так и знала, — огорченно произнесла Катя.

— Но сердце мое остается свободным. Я сказал родителям, что только настоящая любовь приведет меня к алтарю. О браке по расчету они могут забыть. Моя избранница должна безраздельно завладеть моими мыслями и сердцем…

— Говоришь ты очень красиво, как один из мужественных героев многочисленных сериалов. По-моему, только в кино принцы предпочитают богатым невестам чистых и благородных, но бедных девушек…

— Не буду спорить с тобой. Хотя я придерживаюсь иного мнения. По-моему, нет ничего прекраснее чистой любви. Ты согласна со мной?

— По-моему, жить с нелюбимым человеком — самое настоящее преступление.

Леонид едва сдержал улыбку. Ему понравилась та горячность, с какой были сказаны эти слова.

— Но в жизни все не так просто, — заметил он. — Иногда очень трудно разобраться в тех интригах, которые плетутся вокруг тебя. Мои родители очень дружны со стариками той жгучей брюнетки, о которой я уже упоминал. Они мечтают соединить нас брачными узами. Сколько раз я призывал их бросить эту бесполезную затею, но они все туже затягивают узел, не дают мне дышать. Ты обязан выполнить свой долг перед своим старинным родом, внушают мне, это самая лучшая партия, о какой можно только мечтать. И так — до бесконечности.

— То есть для них долг превыше любви?

— Да, они так воспитаны. А в моем воспитании, по-видимому, что-то упустили, если я считаю иначе.

Леонид перевел дыхание.

— Анжелика девушка интересная, правда, немного ветреная… Но сердцу не прикажешь. Хотя я нравлюсь ей.

— Это заметно осложняет дело. И все же тебе следует стоять на своем. Иначе можно погубить жизнь не только себе, но и…

— Анжелике, ты хотела сказать?

— Анжелике и кому-то еще… — Девушка, тряхнув головой, решила сменить тему: — А почему бы вам не открыть свой замок для посещения туристами?

— Оказывается, у тебя есть коммерческая жилка, рассмеялся Леонид.