Сергей Тропинин - Титаник-2

Стикс вздрогнул от такой проницательности.

— Нет, я размышляю о судьбе Патрика Крейга. Чем же закончился его полет?

— Я слышал, тебя представили к ордену, — произнес Куртнолл. — Да, ловко ты этого Марви прихватил. Когда окажешься рядом с Олимпом, не забывай старых друзей.

— Тебя, Куртнолл, я уж точно не забуду.

Когда Леонид открыл глаза, то увидел белый потолок. Он прошептал: «Что со мной?»

Ему ответил приятный женский голос:

— Вы в больнице. И в полной безопасности.

— В больнице. — Шавуазье поморщился от боли в голове. Он пытался сосредоточиться, однако мысли его метались в голове как зайцы, путающие следы охотников.

— Да, вы в больнице. Самое страшное позади.

— А город, в каком я городе? — Леонид попытался приподняться на локтях, но ему это не удалось.

— Лежите спокойно. Вы в Канаде, в больнице города Сент-Джонс, на острове Ньюфаундленд.

— И давно я здесь? — все еще щурясь от непривычно яркого света, спросил Леонид.

— Вторые сутки пошли. Вы были без сознания.

Шавуазье наконец разглядел медсестру. Она была симпатичная, из-под чепца выбивалась прядка каштановых волос. На вид ей было чуть больше тридцати.

— А как я очутился здесь? Я помню, что плыл в кромешной темноте. — Он пошевелил руками и ногами. Слава Богу, они слушались его.

— Вас привезли вчера.

— Вот этого я не помню… Привезли замороженного, как героя одного из фильмов Луи де Фюнеса?

Медсестра, ничего не слышавшая об этом французском комике, сказала:

— Пожалуй, я позову врача.

Через несколько минут в палату бодрой походкой вошел пожилой мужчина в очках.

Он перебросился с Леонидом дежурными фразами, затем Шавуазье назвал номер своей страховки и попросил связаться с банком в Нью-Йорке. Доктор заметно приободрился, услышав, что пациент богат.

— Превосходно, — сказал он, потирая руки, — я распоряжусь, чтобы вам подыскали палату получше.

— Доктор, мне надо срочно вылететь в Нью-Йорк. Я практически здоров.

— Мистер Шавуазье, вы взрослый человек. Мы не стали бы вас держать в палате, если бы ваше здоровье было вне опасности. Вы только что пришли в сознание, а уже думаете о Нью-Йорке. Вы слишком слабы, чтобы путешествовать.

— Я чувствую себя прекрасно. Если у меня и есть слабость, то совсем небольшая. По-видимому, от лекарства.

— У вас срочные дела в Нью-Йорке? — осведомился врач. — Честно говоря, Никогда не понимал людей, которым нравится жить в этих каменных джунглях.

— Доктор, у меня назначена важная встреча, от которой зависит моя жизнь.

— Ваша жизнь зависит от того, как мы будем вас лечить. Вы только что пришли в себя. Но вы можете связаться с партнерами и перенести встречу на более поздний срок.

— Вы, доктор, меня не поняли. Эта встреча… личного характера.

— Тем более. Я думаю, ваша избранница поймет вас. Переговорите с ней по телефону, успокойте ее.

— Мы познакомились на борту «Титаника» и договорились встретиться в Нью-Йорке, в офисе банка.

— Мистер Шавуазье, позвоните в банк и сообщите о себе, — начал терять терпение доктор. — Вы с ней не виделись не больше двух суток.

— Иногда двое суток — вечность.

— А иногда два года — миг, — добавил доктор. — Подождите, я вам принесу спутниковый телефон. Но выпишу вас только тогда, когда посчитаю нужным. А пока сообщу вашу фамилию в центр спасения.

Через несколько минут Шавуазье уже звонил в фамильный замок.

Леониду ответил дворецкий. Услышав знакомый голос, Матисс вскричал от восторга.

— Лео, мальчик, ты спасся! — ликовал старый слуга. — Какое счастье для всех нас!

Шавуазье вспомнил только этот номер телефона, который стоял в гостиной. Дворецкий мог соединить его с любой другой комнатой в замке. Но это делать ему не пришлось. Услышав вопли Матисса, в гостиную спустились сначала мать, а за ней отец.

— Леня, где ты, что с тобой? — забросала его вопросами мать. Голос ее дрожал от волнения. У Лео перехватило дыхание.

— Я чувствую себя прекрасно. Так что не волнуйтесь, все обошлось. Как отец?

— Я в прекрасной форме, — взял трубку Шавуазье-старший. — А вот где пропадаешь ты, сынок?

— По-моему, это славное местечко называется Сент-Джонс.

— Признаться, я о нем не слыхал.

— Это в Канаде, на острове Ньюфаундленд.

— Я звонил в отделение нашего банка в Нью-Йорке. Но Вуди Стоун сказал, что ему ничего не известно о тебе.

— Я не успел туда позвонить. Пока я нахожусь в больнице.

— В больнице? — растерянно переспросил отец.

Леонид услышал, как вскрикнула мать.

— Не волнуйтесь, ничего страшного. Просто немного поплавал в холодной воде.

— Я верю тебе, мой мальчик. Я пришлю к тебе своих людей. Где находится эта больница?

— Нет, лучше пришли за мной самолет. Мне хотелось бы поскорее оказаться в Нью-Йорке, хотя и здесь мне комфортно.

— Все будет нормально, Леонид. Главное, ты жив, а в остальном положись на меня.

Френсис и Маша пошли танцевать. Журналистка Джейми Филлипс хотела увлечь Ренни на танцплощадку, но он, наклонившись к ней, прошептал на ушко:

— Подожди, мне надо сказать тебе что-то важное.

Она внимательно посмотрела ему в глаза:

— Ты меня заинтриговал.

Ренни, набравшись смелости, быстро произнес заранее заготовленную речь, которую долго репетировал перед зеркалом:

— Джейми, мы с тобой довольно близко знакомы, и я пришел к мысли, почему бы нам не узаконить наши отношения. Иными словами, я прошу твоего согласия стать моей женой. А в знак моей преданности и любви прошу принять этот скромный подарок.

Он достал из кармана красивую коробочку и протянул Джейми. Она открыла ее и увидела восхитительно красивое колечко.

— Боже, какая прелесть! — Филлипс, полюбовавшись кольцом, сказала: — Но это так неожиданно… Признаться, я не ожидала подобного сюрприза от тебя, Ренни. Все настолько неожиданно. Я, как воспитанная леди, не могу дать ответ тебе прямо сейчас. Я хочу подумать.

— У меня хотя бы есть шансы? — растерянно спросил он.

— Шансы всегда есть, — уклонилась от прямого ответа Джейми.

— И сколько тебе нужно времени, чтобы принять это решение?

— А сколько ты готов ждать?

— Я готов ждать всю жизнь, моя звезда.

— О Ренни, я никогда не видела тебя в столь возбужденном состоянии.

— Но я впервые в жизни решил жениться. А тебе раньше делали предложения?

— Ты бы мог меня не спрашивать. На каждом шагу.

— Потому что ты красивая и умная.

— Ренни, и тебе не страшно? Красивая и умная. Это же гремучая смесь. Обычно мужчины в страхе бегут от таких женщин.

— Но я же не обычный мужчина. Или ты иного мнения обо мне?

— Если бы я считала иначе, то не проводила бы с тобой так много времени.

— Лучшего времени в своей жизни, осмелюсь предположить.

— Возможно, — кокетливо ответила Джейми. — А вот и наша счастливая пара, — добавила она, увидев, что Роберт и Маша Стеклова пробираются к столику.

— Не скучали без нас? — спросил разгоряченный танцем Френсис.

— С Джейми не соскучишься, — сказал Стикс.

— Мне так здесь нравится! — восторженно проговорила Маша. — А Роберт прекрасно танцует, он удивительно чувствует партнершу.

— Это мне приносит огромное удовольствие… чувствовать партнершу, — рассмеялся явно довольный похвалой девушки Френсис. — Маша, ты просто чудо.

Все выпили по очередному бокалу вина.

— Ренни, я знаю у тебя есть кое-какие связи… — неуверенно начал Френсис. — А Маше нужен вид на жительство.

— Да, Ренни, помню, как ты хвалился, что имеешь большие связи в иммиграционной службе, — поддержала Френсиса хитро улыбающаяся Филлипс.

Стикс посмотрел в глаза Джейми. Мог ли он отказать ей в такой день?

— Ренни, — потянула его за рукав журналистка, — мы не слышим ответа.

— Если это так трудно, то лучше не надо, — по-своему истолковала его молчание Маша Стеклова.

— Нет-нет, — быстро проговорил он, — мне это не составит большого труда. Тем более когда об этом просят очаровательные женщины.