Клифф резко сменил тему разговора, потом оплатил счет, и они вышли.

Когда они уже стояли у порога ее дома, Линн сказала:

— Спасибо за ужин, Клифф. Теперь моя очередь. Как насчет пятницы? — Она улыбнулась. — Обещаю, что на этот раз ничего не сгорит. Я хорошо готовлю, честное слово.

— Я тебе верю, — сказал Клифф. — Тебе не нужно ничего мне доказывать.

— Так ты придешь?

Линн видела, что Клифф колеблется. Наконец он медленно покачал головой.

— Нет. Я тебе признателен, но... у меня кое-какие планы на пятницу.

К горлу у нее подкатил комок.

— Да, конечно, — выдавила она. — Понимаю.

— Ты, правда, понимаешь, Линн? — Он взял ее за подбородок и нежно поцеловал в губы.

Затрепетав от внезапного пронзительного наслаждения, Линн обвила его шею руками.

— Нет, — сказал он.

— Да.

Пальцы ее утонули в его густой шевелюре, и в следующее мгновение губы их вновь слились в единое целое, и она без колебаний ответила на его жадный, неистовый поцелуй. Он держал ее так крепко, что она физически ощущала силу его желания и впервые поняла, что такое глубинная, первобытная страсть, которая влечет женщину к мужчине. Задрожав всем телом, она судорожно выгнула спину, чтобы еще теснее прижаться к нему.

Тяжело дыша, Клифф взял ее за плечи и резко отпрянул.

— Теперь-то ты понимаешь, Линн? — глухо пробормотал он. — Я хочу тебя. Но этого никогда не произойдет. Никогда.

— Но почему, если я тоже хочу тебя? — спросила она.

Однако Клифф, очевидно, уже не слышал ее. Размашистым шагом он направлялся к машине.

Уже открыв дверцу, словно она каким-то образом могла защитить его от искушения, он обернулся.

— Утром заеду за тобой.

— В этом нет...

Но он не дал ей договорить.

— В восемь пятнадцать. Будь готова.

Он сел за руль, развернулся, и через секунду машина с визгом выехала на улицу, оставляя за собой черный след от резины.

Что за странный, противоречивый человек! Почему она делается сама не своя, когда видит его? И почему ее так влечет к нему?..


ГЛАВА 6


Держись от нее подальше, стиснув зубы, твердил про себя Клифф всякий раз, когда на него вновь и вновь накатывало почти непреодолимое желание увидеть Линн. Каждый день он позволял себе лишь на минутку заглянуть в ее кабинет и то лишь затем, чтобы справиться, нет ли у нее вопросов к нему. Все остальное время он проводил в своем офисе.

Клифф отдавал себе отчет, что сам во всем виноват. Тогда, вечером, выйдя из дома ее брата, не надо было целовать Линн. И вот теперь он снова не удержался. Что за болван! Не сделай он этого, теперь не терзался бы воспоминаниями о ее трепетных губах, которые робко раскрылись в ответ на его поцелуй, об упоительном чувстве близости. В машине, даже спустя несколько дней, все еще витал ее запах.

По ночам мысли о ней не давали ему уснуть. Когда становилось ясно, что уснуть не удастся, он надевал спортивный костюм, выходил на улицу и бегал, бегал до изнеможения. Только после таких изнурительных процедур ему удавалось на несколько часов забыться тяжелым сном.

Однажды ночью в начале июля Клифф по привычке бегал трусцой по улицам, как вдруг до его слуха долетели первые глухие раскаты грома. Он повернул к дому. Не успел он пробежать и полквартала, как небо расколола ослепительно яркая молния. Черные тучи затмили звезды. Клифф забрал влево и устремился к дому Линн. Ноги помимо воли сами несли его туда.

С ней все в порядке, твердил он про себя.

Нет. Ей страшно.

Особенно мощный разряд сотряс ночной воздух, заставив Клиффа ускорить шаг. Упали первые тяжелые капли дождя. Поднялся ветер. Намокшая одежда липла к телу. Небо вновь озарила вспышка, и тут же последовал громовой раскат.

Клифф представил себе, как Линн съежилась на постели, в ужасе накрывшись с головой одеялом. Она всего лишь молодая и одинокая женщина. И она сотрудница его фирмы. Это его долг — заботиться о ее благополучии. Он обещал себе, что постарается заменить ей старшего брата, а в подобной ситуации тот повел бы себя именно так.

Оказавшись на месте, Клифф мгновенно забыл о своем первоначальном намерении постучать тихонько, чтобы не напугать Линн еще больше, и вместо этого принялся отчаянно колотить в дверь кулаками, выкрикивая ее имя.

Дверь распахнулась внезапно, словно Линн ждала его за ней. Она в недоумении взирала на него широко распахнутыми глазами, лицо ее было бледным, всклокоченные волосы напоминали сияющий ореол. На ней был тонкий бумажный халатик, белый, в мелкий цветочек. Она была босиком. Клифф мельком заметил, что педикюр у нее такого же бледно-розового цвета, как и маникюр. Губы у нее были разомкнуты, как будто она хотела что-то сказать, но забыла что.

Линн отступила на два шага, и Клифф вошел в дом. Ветром захлопнуло дверь.

— Почему ты не дома? — изумленно пробормотала Линн. — Что привело тебя ко мне ночью, да еще в такую погоду?

Клифф тыльной стороной ладони смахнул со щеки каплю дождя.

— Зашел проверить, все ли у тебя в порядке.

— Разумеется, у меня все в порядке, — поспешила заверить его она, но легкая дрожь в голосе говорила о том, что это не так. — А вот у тебя явно не все в порядке. — Она уже почти справилась с волнением, как будто присутствие рядом живого человека придавало ей храбрости. — Ты же промок до нитки! Только посмотри на себя. — Она потянула на себя его майку, но как только отпустила, та снова прилипла к его телу. — Ты похож на мокрую курицу.

Линн схватила его за руку и увлекла за собой. Клифф не успел и глазом моргнуть, как оказался в ванной с наброшенным на голову махровым полотенцем.

— Ты, должно быть, рехнулся, если решил бегать трусцой в такую погоду, — ворчала Линн, усаживая его на край ванны. Встав между его коленями, она принялась вытирать ему голову.

На него пахнуло свежестью ее тела. Он едва не задохнулся, когда она коснулась его лица грудью. Попробовал затаить дыхание, но от этого начала кружиться голова. Хотел оттолкнуть ее, но руки, лежавшие у нее на талии, словно оцепенели.

На какое-то мгновение он лишился дара речи и не мог вымолвить ни слова. Хотел предупредить ее о надвигающейся опасности, хотел умолять отойти от него подальше, на безопасное расстояние, но слова застревали у него в горле, а сердце бешено колотилось и было готово выскочить из груди.

Наконец Линн, словно сжалившись, отступила, и он вздохнул с облегчением. Но не успел он встать, как она снова склонилась над ним, стащила с него промокшую майку и бросила ее в ванну.

— Какие же мужчины тупицы! — продолжала ворчать она. — Вот и Тейлор, я уверена, сделал бы что-нибудь в этом духе.

— Я знаю. Поэтому-то я...

Линн не дала Клиффу договорить. Взяв очередное полотенце, она стала растирать ему спину. Полотенце пахло свежестью и было чуть грубоватым, как будто сохло на улице.

Затем, приведя его в совершенное смятение, Линн присела перед ним на корточки, стащила кроссовки, носки и начала вытирать ноги.

Собрав остатки воли в кулак, Клифф вырвал у нее полотенце и встал. Шорты можно было выжимать, они прилипали к бедрам. Халат Линн в том месте, где к нему прикасалась голова Клиффа, промок, и под ним проступила нежно-розовая кожа. Клифф с трудом подавил стон. Проклятье, неужели под халатом у нее ничего нет?!

Разумеется, нет. Она же не знала, что он среди ночи будет ломиться к ней в дом. Вытирая ему голову, она выразилась достаточно определенно: назвала его тупицей.

— Я принесу тебе простыню, — сказала она. — Можешь снять шорты.

Клифф схватил ее за руку.

— Нет, — сказал он, пронзая ее взглядом. — Не надо.

— Нет, надо, — заявила Линн как ни в чем не бывало. — Ты весь дрожишь. У тебя гусиная кожа. — Кончиками пальцев она провела по его руке. Клифф даже зажмурился, стараясь взять себя в руки. — Смотри, волоски встали дыбом.

Отчего? От холода или от ее прикосновения? Он не мог сказать наверняка. Он схватил Линн за плечи, чтобы убрать ее с дороги и выскочить из ванной, но она опередила его — поспешно вышла и закрыла за собой дверь.

Через минуту дверь снова приоткрылась, и Линн протянула ему обещанную простыню.

— Сними шорты и завернись в простыню. Оставь свою одежду здесь, я потом высушу.