По прибытии на место, я вижу, что Ксавьер имел в виду. Дом ультрамоден и лаконичен, прямо произведение искусства. Все стильно и элегантно. Хозяин вечеринки безупречно одет в серый, сшитый на заказ костюм, с шелковой рубашкой цвета лаванды и галстуком. Когда он обходит гостей, он не один, так как за ним по пятам ходят две длинноногие блондинки в неприлично коротких красных платьях.

Альберто с противоположной стороны комнаты замечает Ксавьера и поднимает руку. Затем, он замечает меня, и оглядывает с ног до головы, пока идет к нам. Он едва смотрит на Ксавьера, прежде чем заключить его в крепкие медвежьи объятия.

- Мой старый друг! Что за прекрасную богиню ты привел ко мне в дом?

- Это Николь. Николь, я хотел бы представить тебе Альберто.

Я протягиваю руку, чтобы пожать его, но он склонятся, и подносит мою руку к своим губам. Его поцелуй немного влажен, и он задерживает мою руку немного дольше, одновременно говоря:

- Мне очень приятно встретить настолько прекрасную женщину. У тебя отличный вкус, Ксавьер, и не только в искусстве.

Он даже подмигивает Ксавьеру. На что я хочу закатить глаза, но не делаю этого.

Появляется один из его прихвостней и шепчет ему в ухо. Он кивает и говорит:

- Я должен пройтись по гостям. Прошу вас, наслаждайтесь вечером. Чуть позже мы еще поговорим.

Мы проходим через толпу. Ксавьер видит несколько человек, которых знает и представляет меня им. Я так сосредоточена на именах и лицах, что вполне вероятно, не выгляжу обаятельной. В любом случае все они довольно пугающие. Я уверена, Ксавьер подумает, что я нервничаю. Так и есть, но совершенно по другим причинам.

Интересно наблюдать за тем, как он ведет себя в толпе. Его шарм работает в полную силу, но ему это не нужно. Могу сказать, что среди этих людей он всеми любим и уважаем. Они смотрят на него, как на одного из своих, равного. Здесь нет и намека на страх, даже среди тех, кто походил на запуганных. Если он Эль Джеф, вполне вероятно, что кто-то, на этой вечеринке, знал об этом. Я бы видела в их глазах страх. Или он всем им тоже лжет?

Ксавьер разговаривает с женщиной, которая управляет местной театральной труппой, а я прошу прощения и выхожу в уборную. Мне нужно написать имена Бартону, пока я их не забыла.

Когда я подхожу к дверям уборной, я чувствую, будто, наконец, могу дышать. Я прислоняюсь в раковине и на секунду прикрываю глаза. Когда я их открываю, я замечаю интерьер. Даже эта комната очень современна. Аксессуары по-европейски элегантны, раковина представляет собой стеклянную чашу на столике из белого мрамора. Чувствуется, будто я в СПА или в каком-то подобном месте.

Я посылаю сообщение, а затем смачиваю в холодной воде одноразовое полотенце. Аккуратно прикладываю его к своему лицу, чтобы не испортить макияж, а затем и к затылку, позволяя холоду успокоить мое колотящееся сердце.

Вибрация телефона заставляет меня подпрыгнуть, и в испуге я прижимаю руки к груди. Это от Бартона: «Продолжай в том же духе». Я удаляю сообщение, и прежде чем вернуться на вечеринку, бросаю в зеркало еще один взгляд.

Когда я выхожу в коридор, то напротив уборной замечаю приоткрытую дверь, на которую, когда шла сюда не обратила внимание. Я могу видеть стену, полностью покрытую книжными полками. Должно быть, это кабинет. По пути сюда я никого не видела на этом этаже, даже несмотря на то, что и сейчас вокруг тоже никого не нет, я понимаю что это, вообще, плохая идея. Мне не нужно быть пойманной за шпионажем, в кабинете этого жуткого парня.

Я прикрываю за собой дверь, чтобы, по крайней мере, иметь небольшое предупреждение, если кто-то появится. На противоположной стороне комнаты стоит большой письменный стол, поэтому я направляюсь к нему. Я открываю два ящика и ничего, кроме офисных принадлежностей не нахожу. Хотя в третьем я срываю джекпот. Я натыкаюсь на стопку файлов.

Каждый файл именной, в основном это судоходные или импортно-экспортные компании. Один из файлов на имя Ксавьера. Ксавьер сказал, что они не вели совместных дел. Зачем бы тогда Альберто иметь на него папку?

Только я подумываю ее открыть, как слышу голоса в коридоре. И замираю.

Голоса становятся ближе. Я не слышу о чем речь, потому что они, вполне вероятно, шепчутся. Все, что я могу сказать, что эти голоса принадлежат мужчине и женщине.

Что если они сюда войдут? Я кладу файл на Ксавьера обратно, и медленно закрываю ящик, надеясь что в коридоре ничего не слышно. Это для моих натянутых нервов звучит как выстрел.

- Нет!

Голос раздается прямо перед дверью, и у меня душа проваливается в пятки. Здесь негде спрятаться. Если они сюда войдут, все будет кончено.

Паника нарастает. Думай быстрее. Зачем бы тебе сюда понадобилась зайти?

Дверная ручка поворачивается, и я понимаю, что облажалась.

ГЛАВА 4

Мое сердце колотится так громко, и я в ужасе думаю, что человек, находящийся снаружи может его услышать. Я отчаянно смотрю по сторонам, как будто, по волшебству, посередине комнаты может появиться запасный выход. Но, когда дверь начинает медленно открываться, я вспоминаю слова Бартона. Если попаду в беду, то, как прикрытие могу использовать, историю с больной тетей.

Я облокачиваюсь на край письменного стола, спиной к двери, и прикладываю к уху свой сотовый. Боже, надеюсь, это сработает. Если нет, со мной будет покончено, даже не начавшись.

- Так, что, на самом деле, сказал доктор? – затеяв эту шпионскую игру, я стараюсь выглядеть взволнованной от стресса, и это отлично подходит для роли заботливой племянницы.

Я замолкаю, будто слушаю длинный список медицинских терминов и вставляю «угу» и «ага», чтобы казалось правдоподобнее.

После достаточного количества времени, для выслушивания воображаемого заключения врача, я спрашиваю:

- Как ты держишься? Тебе что-нибудь нужно?

Слова Ксавьера, сказанные мне ранее, всплывают в голове очень кстати.

Кто-то определенно входит в комнату. Я чувствую его присутствие, будто сгустившее воздух. Я задаюсь вопросом, это Альберто или кто-то другой, пытающийся шпионить. Сердце в груди колотится.

Я больше не хочу злоупотреблять гостеприимством, больше чем уже это сделала, поэтому я выпрямляюсь и пробегаюсь рукой по затылку, когда завершаю свой вымышленный разговор.

- Держи меня в курсе. Люблю тебя.

Я действую так, будто отключаю звонок и остаюсь спиной к человеку у двери.

- Все в порядке? – раздается немного надменный голос Альберто.

Я натягиваю на лицо маску озабоченности и поворачиваюсь к нему лицом.

- Уу… Я не совсем уверена. Моя тетя больна.

Он мгновение меня изучает, а затем проходит к маленькому столику, установленному как бар. Он наливает в стакан чуть больше двух стопок, чем положено.

- Печальные новости?

Альберто осматривает меня и протягивает стакан.

- Выглядишь так, будто тебе это нужно.

Это скотч, не разбавленный. Мой самый нелюбимый напиток. В любом случае я его беру.

Я осматриваю комнату, будто только замечаю, где нахожусь.

- Я не намеревалась вторгаться в ваше пространство. Я лишь хотела где-нибудь уединиться, для звонка. Надеюсь, вы на меня не сердитесь.

- Да, ну. Мы делаем, что должны.

Он пялится на меня так долго, что становится неуютно. Он что-то подозревает? Он в бешенстве, что я в его кабинете? Я чувствую себя так, будто все, что я сделала, написано на моем лице, поэтому я расслабляюсь, когда он улыбается.

- Тебе всегда рады в моем личном пространстве в любое время, впрочем, я бы предпочел под ним… в более радостных условиях.

Его улыбка меняется на хитрую, словно проверяет меня, и все, что я могу сделать, так это сдержать свое раздражение внутри. Я знаю, что выгляжу горячо… мое черное платье идеально облегает каждый изгиб… но это не значит, что я хочу, чтобы он разглядывал меня, как рентген.

Я смеюсь над его комментарием и отпиваю напиток. Он сильно обжигает, но расслабляет мои нервы.

- Мне лучше вернуться.

Когда я поворачиваю голову от него к двери, он кладет свою руку мне на локоть.

- Подожди.

Он задерживает на нем свою руку, а затем скользит ею к моей талии. Мне действительно не нужно сейчас иметь дело с этим извращенцем.

- Пойдем, Николь, - положив руку мне на поясницу, ведет к двери. – Ксавьер подумает, что мы с тобой слишком хорошо познакомились, если я сейчас же не приведу тебя обратно.