Любовь Черникова - Точно в сердце

— Соскучилась, морда? Погоди, сейчас я тебя выпущу, засиделся, парень.

Отперев дверцу вольера, я выпустил пса наружу. Мощные лапы тут же опустились мне на плечи, даже пришлось сделать шаг назад, чтобы устоять, столько энтузиазма у восьмидесятикилограммовой туши это не хухры-мухры. Мокрый язык замелькал перед носом, пытаясь дотянуться и лизнуть. Я старательно закрутил головой, чтобы не оказаться обслюнявленным.

— Коша, фу! — ругнулся и, запустив пальцы в густую шерсть, оттянул назад лохматую морду с начесанной гривой. — Красавец ты мой! Зверюга! Кошмарище! — Потрепал, пребывающую в экстазе собаку по холке, и украдкой покосился на Лерку.

Та уже выгрузила пожитки и даже самостоятельно, не дожидаясь моей помощи, отнесла все на террасу. Что это? Покладистость или нежелание со мной говорить. Это настораживает, учитывая, что ее шмотки я трамбовал и тащил в машину сам.

Я отвлекся, пытаясь просчитать сестренку, и в этот момент Кошмар сорвался с места, рванув к в сторону машины. Сначала я даже не понял, куда он. Решил, что пес просто увидел соседскую кошку. Раздался не то всхлип, не то вскрик, и между тачкой и воротами застыла хрупкая фигурка в форменной одежде.

Коротко выругавшись, я рявкнул:

— Кошмар, стоять!

Несмотря на свирепый облик и внушительные габариты, Коша был воспитанным и обученным псом, он мгновенно выполнил команду, остановившись аккурат у ног перепуганной работницы клининга. Она уронила какие-то вещи и прижала руки к лицу. Оно и понятно, девушка не в курсе, что максимум, что Коша сделает, это заставит лечь на землю и продержит до прихода хозяев. Ну или залижет до смерти.

— Сидеть! — я оттащил пса в сторону за шкуру на холке. — Мария, вы в порядке? — прочитал я имя на бейджике.

Девушка не спешила убирать прижатые к лицу руки, ее пальцы и плечи мелко подрагивали.

— Не бойтесь, Коша не тронет. Он добрый.

Она шумно выдохнула и, точно теряя сознание обмякла, прислонившись спиной к воротам, но так и не убрала рук от лица. Инстинктивно желая ее поддержать, я выпустил пса и скомандовал:

— Кошмар, место!

— К-коша? Кошмар?! — сдавленно пробормотала девушка, нервно прыснув в ладони, и поспешно нагнулась за оброненными вещами, прошептав: — Простите.

В этот момент Кошмар с чего-то решил, что его зовут. Неизвестно как пробравшись под машину он неожиданно высунулся и лизнул девушку прямо в лицо, в очередной раз удивив меня, какими тихими, незаметными и шустрыми могут быть почти девяносто сантиметров в холке, когда речь идет о хулиганстве. Проделал он это все так стремительно, что уборщица от неожиданности отшатнулась и, потеряв равновесие, уселась на задницу, с остервенением отплевываясь и вытирая обслюнявленные губы. Что-то в этом инстинктивном жесте показалось мне невероятно знакомым.

— Ксюша?! — только сейчас, когда огромные серые глазищи сверкнули, глянув снизу вверх, я узнал ее.

Дружище Кошмар расположился рядом, изображая пай-песика, и виновато мел пушистым хвостом, вроде как извиняясь.

— Ах-х… Аа-ан… Мне пора! — выпалила невразумительно девушка и, вскочив на ноги, бросилась к калитке.

Глазам не верю! Это она! Здесь! В доме моих родителей! Но как такое возможно? Я и сам не понял, что на меня нашло, когда преградил ей путь рукой. Со стуком захлопнул приоткрывшуюся дверцу, не позволив ее открыть и, чувствуя, как внутри все закипает от гнева, спросил:

— Так Маша или все же Ксюша? Что ты делаешь в моем доме?

Это и правда была она — моя Навязчивая Идея. Вчера я едва сумел заснуть, прокручивая в голове точно ролик «кадры» вчерашнего дня, снова и снова, останавливаясь на том самом месте, когда не смог найти ответа, и вглядываясь в огромные от удивления серые глаза, что таили в глубине загадку. Сейчас я глядел в них опять, но уже наяву. Глядел и злился, точно меня обманули или задели.

Стоп. Так нельзя. Мало ли, как она назвалась на страйкболе, я там тоже представляюсь по нику. В конце концов, вчера я не спрашивал, где она работает, почему бы и не в клининге?

Ксюша-Маша воззрилась широко распахнутыми глазами, в которых заново разгорался едва потухший отблеск испуга. Она плотнее прижалась к воротам, и я отметил, что форма велика ей в груди. Легкая смесь цветочных духов, запаха ее волос и тела, заставила трепетать от удовольствия ноздри. Гладкая кожа девушки как будто светилась, и мне вдруг захотелось наклониться и лизнуть ее, пробуя на вкус там, где заканчивается шея. Черт! Я завидую Коше, он смог себе это позволить, а вот меня вряд ли верно поймут.

Глядя, как девушка загнанно дышит и комкает тряпки в руках, возбудился мгновенно. Как и вчера хватило мимолетной фантазии, о том, как закидываю девчонку на плечо и несу внутрь, чтобы разложить в одной из комнат на татами. Черт! Да я уже сожрать ее готов! Приподнять, залезть под юбку, отогнуть в сторону трусики и…

Резко вздохнул, пытаясь угомониться. Со мной что-то не так, или это ее униформа на меня странно действует?

«И вчера тоже была форма? — поинтересовался внутренний голос. — Да вы фетишист, батенька!»

Скрывать интерес стало совсем сложно, а вот прижать ее всем телом к воротам и дать ей его почувствовать тянуло неудержимо. Только вот вряд ли она оценит, судя по паническому выражению лица. На ее месте я бы тоже не оценил.

— Так что, Ксюша-Маша? — надавил, торопя с ответом.

Ксюша

Темные в сгустившихся сумерках зрачки пронзили меня насквозь будто рентген, а от обращения Ксюша-Маша вспыхнули уши. Анвар стоял слишком близко, заставляя плотнее жаться к нагретой за день солнцем створке ворот, но жар, что исходил от его тела, обжигал сильнее, хоть и не физически. Его упершаяся в калитку рука, лишила меня всех шансов на побег, заключив в ловушку.

Даже расположившийся поблизости Кошмар сочувственно поскуливал и не казался больше столь опасным, как закаменевший напротив мужчина, буравящий меня непроницаемым взглядом. Невольно вспомнился разговор с Ветлинской про извращенцев и маньяков. Подумалось, что один из них, вероятно, находится ближе, чем хотелось бы.

Отогнав дурные мысли, я тронула его за руку, осторожно попытавшись освободить себе проход.

— Я выполнила работу, мне пора домой. Выпусти меня, пожалуйста.

Он уставился на мою ладонь, лежащую на его запястье, и я поспешила ее убрать, но он по-прежнему таращился на то место. Миг. Другой. Наконец, голова повернулась, и раздался его хриплый голос:

— Хорошо, но не бесплатно.

— Ты о чем?! — возмущенно вскинулась я, но оказалась прижатой к воротам его сильным и непоколебимым телом.

Рука отпустила калитку и легла мне на затылок, я попыталась запротестовать, но его губы накрыли мой приоткрытый рот и язык скользнул внутрь, коснувшись моего. Это оказалось так внезапно, что от возмущения я оторопела, застыв не долю мгновения. В тот же момент раздался голос Редди:

— Вик, ты идешь?

Очень вовремя! Ее оклик спугнул Анвара, вынудив оторваться от моих губ. Не теряя времени, я нажала кнопку замка на калитке и, не прощаясь, выскользнула наружу с одной мыслью: скорее оказаться отсюда подальше.

Анвар… или все же Вик? последовал за мной, и я, окончательно поддавшись панике и всерьез подумывая закричать, повернулась, крепче прижав к груди бесформенный ком из джинсов и футболки, заозиралась по сторонам в поисках свидетелей. Сердце так стучало, что в голове мутилось.

Заметив мой испуг, мужчина остановился на полушаге. Дернул щекой и как-то странно всплеснул руками, точно хотел почесать в затылке, но передумал на полпути. Потом улыбнулся одной стороной рта и выдал:

— Кажется, мне повезло чуть больше, чем Коту. Но больше всех из нас повезло Кошмару.

Я дважды моргнула, соображая, о чем он. Это что, попытка разрядить обстановку?! Судя по насмешливой роже, Анвар и правда не собирались меня преследовать, затаскивать в свое логово и разрезать на кусочки. Скорее это просто месть за вчерашнее. Нервно усмехнувшись, я смачно плюнула и выдала с раздражением:

— Извращенец!

Это его нисколько не обидело.

— Вовсе нет, я нормальный! — смеясь опротестовал мое утверждение он и примирительно предложил: — Ты домой? Давай, подвезу?

— Спасибо, не надо. Не хватало, чтобы ты узнал мой адрес.