— Слушай, это так круто!
Я другими глазами взглянула на Пухлякова. Не ожидала в этом мягком и сговорчивом пареньке такой деловой хватки и жесткости.
— Офис, где. Аренда, наверное, бешеных денег стоила? Кредит брал?
— Зачем?! — искренне возмутился он. — На свои. Удалось кое-чего заколотить в последние месяцы…
Он осекся, а меня что-то задело в его словах. То жалуется на неудачи и понижение оплаты, то заработками хвастается. Было и что-то еще, но я никак не могла сообразить.
— …живешь?
— А? — задумавшись, я совсем прослушала что говорит собеседник.
— Где сейчас живешь, спрашиваю, квартиру-то нашла?
— В процессе.
Ну, если что, мое предложение в силе.
— Какое именно? — удивилась я.
Кирилл тяжело вздохнул, и мне показалось, что в его взгляде промелькнуло тщательно скрытое раздражение
— Вечно ты мои слова игнорируешь, — ворчливо посетовал он. — То про кино забываешь, то… Кстати, кино! — он уставился на часы. — Нам пора. Сейчас начнется сеанс!
Оставив на столе крупную купюру с лихвой перекрывающую стоимость заказа, он ухватил меня за руку и потянул за собой.
В полупустом зале уже было темно и крутили рекламные ролики. Зрители сосредоточились в золотой середине, но наши места оказались на галерке.
— Не люблю, когда в спину дышат, — пояснил Кирилл на ухо. — Да и видно отсюда лучше всего.
Мы протиснулись на середину и разместились, приготовившись смотреть кино. Началась популярная в этом сезоне романтическая комедия, наполовину смешная, наполовину слезливая. Не умеют наши снимать, чтобы совсем без драмы обошлось в любовной истории. М-да, не самый лучший выбор. Я бы предпочла зрелищный блокбастер про космос, что шел в соседнем зале.
— Эй! Не ожидала от тебя такой подставы, — чувствительно пихнула в Пухлякова.
— А что не так? Вы, девочки, такое вроде любите. Сюси-пуси, чмоки-чпоки, — он приглушенно рассмеялся.
— Пухляков, я теперь понимаю, почему у тебя нет девушки, — я насупилась и уставилась на экран, понимая, что настроение еще больше испортилось.
— Ксю, прекрати, — Кирилл дружески приобнял меня за плечи, привлекая к себе. — Расслабься, представь, что мы дома на диване. Можешь даже поплакать, я никому не скажу.
На диване?! Ужас! Я подобное даже представлять не хочу. Не мой типаж, не нравится как мужчина.
— Поплакать? Зашибись, комедия!
— Ну если бы я знал заранее, что ты предпочитаешь…
— Вообще-то, знал!
Кто-то обернулся и шикнул, и я прекратила пререкаться, но и представлять ничего не стала. Попробовала выпрямиться, но он не дал.
— Да ладно тебе, дай немного пообниматься, — шутливый тон и его привычная безобидная манера общения сейчас вводила в ступор.
Вроде ничего такого, кроме некоторой внутренней неловкости. Но фильм неожиданно захватил, и я на некоторое время забыла о спутнике, устроившем мою голову у себя на плече. Устала. С самого утра в дороге. В какой-то момент герои на экране поссорились, девушка плакала. Она решила вернуться к герою и помириться, но застала у него какую-то барышню. По традиции жанра барышня многое о себе возомнила, а героиня все не так поняла, но обиделась и бросилась прочь.
Причем все это было представлено весьма комично, но я не могла это так воспринимать. К тому же злодейка была рыжая и дерзкая. Все произошедшее точно цунами смело так тщательно воздвигаемую мной плотину безразличия, с головой окунув в эмоции. Я выпрямилась, прикусила дрожащую губу, стиснула подлокотники, впившись в обивку ногтями, но все равно всхлипнула, ощущая как горячие слезы одна за одной бегут по щекам, превращая в размытое светлое пятно экран.
— Ты чего, Ксю?
Пухляков приобнял меня за талию, разворачивая к себе лицо. В его руке тут же оказался бумажный платочек. Он осторожно вытер мне щеки.
— Пойдем, умоешься.
Я не хотела вообще оставаться здесь, потому без слов пошла впереди него к выходу. Стоило очутиться в пустом фойе, как он обнял меня. Прижал к груди, успокаивая и гладя по спине. Я плакала и не в силах была остановиться. Он что-то шептал, но его слова не пробивались сквозь туман моих воспоминаний и мыслей. В какой-то момент он снова вытер мне лицо и вдруг поцеловал. Его губы едва коснулись моих, как я отшатнулась и даже прекратила плакать.
— Не смей! — трясущимися пальцами я коснулась собственных губ, как будто инстинктивно желая стереть это почти невесомое прикосновение.
В этот миг мне почудилось, что любые другие губы осквернят память о счастливых мгновениях, проведенных с тем, кого люблю.
— Не смей! — повторила я, глядя на него почти с ненавистью.
Оставив Пухлякова одного, опрометью бросилась в туалет. Принялась умываться. Умывалась долго, не столько смывая соленую влагу со щек, сколько ради медитативности процесса. В очередной раз плеснув водой в лицо, подняла голову, а в зеркале за моей спиной отразился Кирилл. Коротко вскрикнув, от неожиданности, я развернулась. Добродушное обычно лицо напоминало злобную маску — ту, что мелькнула при упоминании Добронравова.
— Вас не поймешь. Когда с вами обращаются, как с тварями, вы льете слезы, но ласка и участие вам не нужна. Так? Теперь я лучше понимаю женщин?
Схватив меня, он притиснул к стене и снова поцеловал, удерживая голову за волосы рукой. Его язык попытался проникнуть ко мне в рот, а руки пробрались под кофту и больно мяли грудь. Он навалился так, что нечем было дышать, я изо всех сил пыталась его оттолкнуть, но он не замечал моих неловких ударов и стоял слишком близко, чтобы я могла сделать нормальный замах. На секунду отодвинувшись, он зашипел, сверкая безумным взглядом:
— Так лучше? Такая романтика вам больше нравиться? Грубо и жестко? Чтобы было страшно? Чтобы о вас ноги вытирали?
Он повторил попытку, но на этот раз я была готова и встретила его выставленным вовремя коленом. Согнувшись пополам, он что-то просипел вслед, а я протиснулась мимо и, выскочив из туалета, побежала прочь, голосовой командой набирая Варьку.
— Что-то ты быстро… — начала было та.
Я ее перебила:
— Варь, вы уже здесь?
— Ну да, я только-только во вкус вошла. Вот кухню собираемся планировать как раз…
— Блин… Где вы?
Нотки паники все же прозвучали в моем голосе, я остановилась и теперь вертелась, озираясь по сторонам и пытаясь себя успокоить тем, что вокруг люди и охрана. Пухляков не посмеет повторить.
— Ксю, что случилось? — тон Варьки мгновенно поменялся.
— Увезите меня отсюда. Скорей!
Позже, сидя на заднем сидении «Паджерика» я рассказывала о произошедшем воспринимая все так, будто это все случилось не со мной вовсе. Точно плохое кино, если бы не неприятные ощущения на теле.
— Одно хорошо, — отметил Сергей. — Мне не пришлось страдать в очереди.
Варька звонко приложила его по плечу, но могучий Ермак даже не пошатнулся.
— А этого выбл…ка мы найдем. Не сомневайся.
— Не надо, — умоляюще затянула я. — Не думаю, что он сунется снова.
Больше всего я сейчас боялась, что Ермак может избить Кирилла. Вдруг его посадят, как я буду Варьке в глаза смотреть. Сколько таких историй?
— Надо Федя, надо, — предвкушающе тянул Сергей, поглядывая на меня в зеркало заднего вида. — Таких мудаков наказывать, святое дело.
— Варь, ну скажи ему!
Подруга мялась. С одной стороны она и сама была готова ребра пересчитать моему обидчику, а с другой как женщина понимала, что я права. Она положила руку на бедро мужу, и когда тот встретился с ней взглядом, то кивнул и сменил пластинку:
— Тогда тебе лучше побыстрее переехать. В идеале — сегодня. Вдруг этот кент к тебе на хату заявится.
— Сегодня?
— Ну а чего тянуть? Мы тебя перевезем, только жену домой закину, хватит ей напрягаться.
— Эй! Я с вами! — запротестовала Варька.
Я принялась судорожно размышлять вслух.
— Значит, от новой работы недалеко. Цена приемлемая, вероятность скидки. Район хороший, новый.
Я с интересом уставилась в окно, за которым проплывали живописные новостройки с современными детскими площадками и стадион. Первые этажи пестрели вывесками — здесь было все, чего душеньке угодно от фитнес-клуба и стоматологии до парикмахерских для животных.
— Что еще? Хозяин знакомый и не вредный, не будет домогаться без повода…