Лиам встречал его на железнодорожной станции. Аллен сказал бы, что он выглядел на редкость неплохо. Обнявшись и обменявшись несколькими словами, они направились к машине Конроя.
Позже, как и представлял себе Вудс, они сидели в маленьком пабе недалеко от дома, где жил Конрой, и разговаривали. Аллен чувствовал, как постепенно отступало напряжение недавних дней, когда он старался принять решение — увольняться ему из рекламной фирмы или задержаться там ещё на некоторое время. Сейчас он всё больше преисполнялся уверенности в том, что поступил правильно.
— Слышно что-нибудь от Мэри-Энн? — решился поинтересоваться Аллен после второй кружки Гиннеса.
— Она приезжала, — чуть помедлив, отозвался Лиам. — Не так давно. На несколько дней.
— Вот как? — мигом напрягшись, спросил Вудс. — Как она выглядит?
— Прекрасно, — с задумчивой улыбкой ответил Конрой.
— Между вами что-нибудь было?
— Аллен? Ты всё ещё ревнуешь её?
В красивом голосе Лиама не прозвучало удивления.
— Так было или нет? — повторил Аллен.
— Нет, — проговорил Конрой. — Кстати, она о тебе тоже спрашивала.
Ощутив внезапную радость, Вудс едва ли не в один глоток осушил третью кружку.
— А ты? — спросил он у друга. — Встречаешься с кем-нибудь?
— Не совсем, — произнёс Лиам, но на его лице снова появилась улыбка.
— Рассказывай! — потребовал Аллен, тут же загораясь любопытством.
Неизвестно, что подействовало больше — алкоголь или обстановка задушевного разговора, но всё же Конрой рассказал ему обо всём, что интересовало Вудса. О соседке Лиама по имени Айрин. Об их зарождающихся отношениях. О препятствиях, которые помешали им поговорить и выяснить отношения. О том, что Конрой, несмотря на прошлый неудачный брак, продолжает верить в шанс, который у них есть.
— Что ты собираешься делать? — спросил Вудс.
— Дождаться, когда Айрин вернётся из Девоншира, и поговорить с ней, — ответил Конрой.
— Смотри, чтобы не было поздно, — заметил Аллен. — А вдруг, она встретила там какого-нибудь красавца?
Лиам нахмурился. Вудс заказал ещё пива. Он не отрицал возможности, что дальше они перейдут на что-нибудь покрепче.
Телефон Конроя зазвонил примерно через четверть часа, но они оба не сразу услышали его. Когда Лиам ответил на звонок, Аллен заметил, как выражение его лица изменилось. Похоже, новости, которые он услышал, оказались не самыми тривиальными.
— Это была Айрин, — проговорил Конрой, завершив разговор. — Похоже, у неё что-то случилось. Она очень взволнована.
— Что именно? — посерьёзнев, спросил Вудс.
— Не сказала. Она хочет, чтобы я приехал.
— Так поезжай! — воскликнул Аллен даже слишком громко, несколько посетителей паба обернулись на них. — Или ты скажешь, что тебе не на кого оставить работу?
— У меня есть заместитель, — произнёс Лиам. — Теперь есть. Когда мы наконец-то заключили крупный контракт, один из моих сотрудников получил повышение.
— Тем более! — выпалил Вудс. — В чём проблема?
— Я поеду. Но мне нужно решить, с кем оставить Микки.
— А я для чего? — возмутился в ответ на это Аллен. — Я поживу с твоим псом. Он мне куда симпатичнее, чем твоя бывшая жена. А заодно попробую позвонить Мэри-Энн с домашнего телефона, — понизив голос, пробормотал он.
Айрин Портер
«Какая же я неудачница!».
Эта не самая позитивная мысль преследовала Айрин со вчерашнего дня — с того момента, когда, войдя в свой номер в отеле и осмотрев вещи, она обнаружила, что листок с «Лунной песней» начисто исчез из сумки, словно его и не было. При этом всё выглядело так же, как она и оставила, так что обыск проводился, судя по всему, не только тайно, но и довольно аккуратно. Комната тут же перестала казаться уютной.
За время, прошедшее с того момента, когда она обнаружила пропажу «Лунной песни», Айрин успела уже много всего передумать. Могла ли это быть Лорен? Возможно, призраку поэтессы пришёлся не по душе тот факт, что Айрин задумала сделать то же, что в своё время сама Лорен? Но откуда духу Лорен Даффи могло быть известно то, что Айрин привезла с собой переписанный текст заклинания? Хотя, кто их знает, этих привидений, которые столетие провели между этим миром и другим…
Но имелись и другие подозрения. Нельзя было исключать того варианта, что обыск в комнате произвёл вполне реальный человек из плоти и крови. Один из живущих в отеле. Кто-то из работников или постояльцев. Ведь была же преследующая её машина, если, конечно, ей всё это тогда не показалось.
Но исчезновение «Лунной песни» ей уж точно не померещилось. Айрин помнила, как прятала конверт, в котором лежал листок, в молескин, чтобы не помялся. Он оставался на самом дне разобранной дорожной сумки и никак не мог из неё выпасть.
Айрин едва не собралась уехать, но позже приняла решение остаться, прожить здесь все дни, за которые она заплатила управляющему, побывать всё же на этом балу в честь дня рождения Лорен Даффи и посмотреть, что там за загадку в детективном стиле придумал Райан Тейлор.
Кроме этого, за это время она могла бы как следует приглядеться к людям, что населяли этот дом, и попытаться обнаружить того, кто обыскал её комнату. Если это был один из них. Если же это был призрак Лорен, то и к нему у Айрин накопилось немало вопросов, поэтому, несмотря на некоторый страх и недоверие перед столь явным соприкосновением с миром сверхъестественного, ей хотелось встретиться с поэтессой ещё раз.
Но позже, вечером, когда Айрин осталась одна в комнате, ей неожиданно стало по-настоящему страшно. После ужина она отказалась от предложения Энтони выпить чего-нибудь в общей гостиной, сказала, что нехорошо себя чувствует и, заверив всех, что ей нужно выспаться, чтобы прийти в норму, ушла к себе в номер. Там Айрин тщательно заперла окно и дверь, но ощущение, будто кто-то продолжает её преследовать, подозрение, что она вовсе не в безопасности, не оставляло.
Айрин обдумала и всё же отмела мысль сказать управляющему отеля о том, что её комнату обыскали. Тогда ей пришлось бы рассказывать о том, что именно у неё пропало, а сообщать этот факт не хотелось. К тому же, неизвестно было, может ли она доверять Райану или кому-либо ещё из тех, кто работал и проживал в отеле. Поэтому она решила вести себя так, как будто ничего не случилось, но постоянно быть настороже. Подозревать всех и каждого, какую бы симпатию к ним она не испытывала.
Не выдержав, Айрин набрала номер мобильного телефона Лиама Конроя. Когда он ответил, на фоне его голоса слышалась музыка, разговоры, какой-то шум. Должно быть, он находился не дома.
А почему, собственно, он должен был быть дома? Лиам имел полное право где-то развлекаться. Айрин почувствовала неловкость, когда поняла, что отрывает его от разговора с каким-то невидимым собеседником, голос которого она тоже услышала.
Когда Конрой начал спрашивать её о том, что случилось, Айрин поняла, что больше всего в этот момент она хочет, чтобы Лиам был здесь. С ней. Чтобы она могла с ним поговорить, потому что, если она не расскажет обо всём, то просто превратится в параноика, в ужасе оглядывающегося по сторонам на каждом шагу. Даже если Конрой не сможет простить её за то, что она собиралась его приворожить, она должна ему это рассказать. Собственный голос, когда она просила его приехать, показался ей слабым, взволнованным, испуганным.
Айрин было страшно ещё и от мысли о том, что Лиам откажется выполнить её просьбу.
Но Лиам ответил, что он приедет в самое ближайшее время, и, почувствовав за его мягкой, успокаивающей интонацией и тёплым голосом уверенность и обещание так и сделать, Айрин едва не разревелась. Она и сама не ожидала от себя подобной реакции. Когда же разговор закончился, с её души словно упал груз.
Наутро Айрин и сама не помнила, как вчера заснула. Завтрак был назначен на более раннее время, потому что Райан решил устроить для постояльцев отеля экскурсию. Он собирался отвезти их всех в одну из девонширских деревень, которую называл очень живописной.
Айрин не возражала.
Погода в этот день выдалась отличная. Светило солнце, и осень никогда ещё не казалась такой красивой. Настроение у всех собравшихся на экскурсию было весьма оживлённым, одна лишь Нэнси слегка ворчала на то, что ей пришлось встать рано.
— Не стоило засиживаться перед телевизором до ночи, — пожурил её Клиффорд, но прозвучало это довольно беззлобно. Должно быть, ему всё же удалось найти общий язык с дочерью-подростком. — Вам лучше, Айрин? Надеюсь, вы не заболели? — заботливо поинтересовался он.