Сильвия Дэй - Только с тобой

 Папа и Кэри уехали около девяти, отправившись в мою старую квартиру, учитывая, что для них там были комнаты, а в пентхаусе не было.

 Остался ли отец в той спальне, где занимался любовью с мамой? Если да, то, как он это перенес? Когда мы с Гидеоном были не в месте, мне пришлось остаться у Стентона. В моей комнате было слишком много воспоминаний о Гидеоне и последнее, что мне было нужно, - мучиться от того, что я хотела больше всего на свете, но боялась, что не смогу.

 Гидеон прошелся по пентхаусу, выключая свет. Счастливчик следовал за ним по пятам. Его шаги были тяжелее обычного. Он так устал. Я понятия не имела, как ему удалось пережить этот день, учитывая, насколько он был занят утренними последствиями, согласовывая детали с Кристин, отвечая на частые звонки Скотта и вводя Араша в курс дела о визите полиции.

 - Ангел, – он протянул мне свою руку. На мгновение я просто уставилась на нее. Весь этот долгий день он протягивал руку. Такая простая, но такая сильная вещь. Я здесь, говорила она. Ты не одна. Мы сможем сделать это вместе.

  Поднимаясь с дивана, я переплела свои пальцы с его и позволила повести меня в спальню и ванную. Я занималась почти той же рутиной, что и он. Чистила зубы, умывалась. Он принял таблетку, которую прописал доктор Петерсен. Я пошла за ним в спальню, где позволила себя раздеть, перед тем, как надела еще одну футболку. Он укрыл меня и нежно и медленно поцеловал.

 - Ты куда? – спросила я, когда он отошел.

 - Никуда, – он быстро и бесцеремонно разделся, оставив одни боксеры. Затем лег рядом со мной, помог Счастливчику вскарабкаться наверх и выключил свет. Перевернувшись, он обнял меня за талию и притянул к себе. Я нежно простонала, когда почувствовала тепло его тела, и вздрогнула, словно оно боролось с холодом во мне.

 Я закрыла глаза, прислушиваясь к звуку и ощущению его дыхания. Через несколько минут, ритм плавно перешел в состояние сна.

Ветер раздувает мои волосы, когда я иду по пляжу. Мои ноги тонут в песке, а волны смывают любые следы от них. Впереди я вижу выветрившуюся крышу дома на пляже, который для нас купил Гидеон. Он стоит высоко над морем, поддерживаемый двумя высокими стойками, из многих окон открывается вид на море. Чайки кричат и кружат надо мной, их быстрые окунания в воду и взлеты похожи на танец на ветру, пропитанном соленым запахом.

 - Поверить не могу, что пропущу предсвадебный ужин.

  Я поворачиваюсь и вижу, что мама идет рядом со мной. На ней все тоже официальное элегантное платье, в котором я видела ее в последний раз. Она так красива. По истине восхитительна. Глаза щиплет от слез, когда я смотрю на нее.

 - Его не будет, – говорю я ей.

 - Я знаю. А я так много сил приложила, – она смотрит на меня, кончики ее волос развиваются у щеки. – Мне даже удалось добавить пару деталей красного цвета.

 - Правда?

 Я улыбаюсь, несмотря на боль. Она и правда любит меня самым лучшим из известных ей способов. И только потому, что это не всегда тот способ, который предпочла бы я, не значит, что он имеет меньшее значение.

 - И все равно для свадьбы это слишком кричащий цвет. Было довольно трудно.

 - В какой-то степени это твоя вина, ты знаешь. За то, что купила то красное платье, которое было на мне, когда Гидеон в первый раз вывел меня в свет в качестве своей пары.

 - Это тебя вдохновило? – она качает головой. – В следующий раз выбирай более нежный основной цвет.

 - Следующего раза не будет. Гидеон – тот самый для меня, – я поднимаю ракушку и бросаю ее обратно в воду. – Было время, когда я не была уверена, что у нас получится, но больше я об этом не переживаю. Мы сами были своими самыми худшими врагами, но сейчас отпустили тот груз, который держал нас.

 - Первые пару месяцев должны были быть самыми простыми, – мама немного пританцовывает впереди меня, делая грациозное вращение. - Ухаживание. Потрясающие поездки, блестящие украшения.

 Я фыркаю.

 - Для нас просто не было. Начало было самым сложным. Но с каждым днем становится все лучше и лучше.

 - Тебе нужно помочь отцу найти кого-нибудь, – произносит она, девичья радость исчезает из ее голоса. – Он так давно одинок.

 - Тебя сложно заменить. Он все еще любит тебя.

 Она грустно мне улыбается, а затем смотрит на воду.

 - У меня был Ричард… Он такой замечательный человек. Я бы очень хотела, чтобы он снова был счастлив.

 Я думаю об отчиме и беспокоюсь. Что теперь будет доставлять ему радость, когда мамы больше нет?

 - Я никогда не стану бабушкой, – задумчиво произносит она. – Я умерла молодой, в расцвете сил. Это не так уж и ужасно, правда?

 - Как ты можешь спрашивать у меня такое?

 Я позволяю слезам политься. Я весь день искала свою душу, поэтому и не плакала. И теперь, когда слезы текут, я поддаюсь чувствам. Такое ощущение, словно плотина прорвалась.

 - Не плачь, родная, – она останавливается и обнимает меня, заполняя воздух запахом своих духов. – Ты увидишь, чт…

Я резко проснулась, свернувшись пополам от неожиданности. Счастливчик поскуливал и бил лапой по животу. Я погладила его бархатистую голову одной рукой, в другой протерла глаза, но они были сухими. Боль, которая была во сне, уже превращалась в далекое воспоминание.

 - Иди ко мне, - пробормотал Гидеон. Его грубый голос был теплым маяком в нашей спальне, залитой лунным светом.

 Он обнял мне, притягивая ближе к себе. Повернувшись, я потянулась к его губам и прижалась к ним в развязном, глубоком поцелуе. От удивления он был без движения пару секунд, но затем положил руку на голову, удерживая на месте, пока он перенимал инициативу.

 Я переплела свои ноги с его, чувствуя грубость его волос, его до опьянения теплую кожу и сильные мышцы. Нежные, ритмичные поглаживания его языка успокоили и возбудили меня. Никто не целовал меня, как Гидеон. То, каким требовательным были его губы, было безумно сексуально, но также нежно. Благоговейно. Его губы были одновременно и требовательными и мягкими, и он дразнил меня ими, нежно касаясь моих губ.

 Потянувшись, я взяла его пенис в руку, гладя с усердием, отвечавшим его поцелую. Он становился толще под моим прикосновением, длиннее, пока головка не выходила за резинку его штанов. Он простонал, двигаясь бедрами вперед к моей руке.

 - Ева.

 В том, как он произнес мое имя, был очевиден вопрос.

  - Заставь меня почувствовать, – прошептала я.

 Его рука тут же оказалась у меня под футболкой, его пальцы легко скользили вверх по животу, пока не оказались у груди. Он сильно сжал их, прежде чем его умелые пальцы добрались до соска. С доскональным знанием моего тела, Гидеон перекатился на меня и сильно сжал его, чем вызвал волну неукротимого желания через все тело. Я простонала, возбужденная. Отчаянная. Ноги сильнее обвились вокруг него, давай возможность тереться своим жаром о его бедро.

 - Твоя маленькая киска уже до боли нуждается, ангел? – прошептал он у моих губ, соблазнительным тоном. – В чем именно? Моем языке…или пальцах…или члене?

 - Гидеон, – бесстыже захныкала я, когда он оторвался от меня, руки все еще тянулись к нему, когда встал надо мной. Он промурчал тихий звук утешения и сбросил Счастливчика на пол. В следующую же секунду его руки были на моих бедрах, снимая нижнее белье.

 - Ты не ответила на вопрос, Ева. Чего хочет твоя ненасытная киска? Всего?

 - Да, - задыхаясь ответила я.

 Он поднял мои ноги вверх и опустился к чувствительной плоти между ног.

 Я задержала дыхание, в ожидании. В таком положении я ничего не могла видеть…

Горячий, влажный язык проскользнул внутрь.

 - О, Господи! – спина выгнулась дугой. Гидеон замурлыкал в ответ. Я попыталась поднять бедра от удовольствия, которое доставлял его похотливый рот. Схватившись за бедра, он удерживал меня на месте, лаская в том темпе, котором хотел, облизывая вокруг… дразня меня, воспламеняя еще сильнее желание почувствовать его внутри.

 Его губы были на моем пульсирующем клиторе, кончик языка терся о чувствительную точку удовольствия.

 - Пожалуйста, - я не беспокоилась о том, что он заставил меня умолять. Чем больше я давала ему, тем больше он отдавал мне.

 Но он заставил меня ждать, пока наслаждался мной, его волосы касались нежной кожи у бедра, язык массировал клитор без давления.