Даниэла Стил - Только с тобой

В конце концов школа согласилась дать Кевину испытательный срок две недели и позволить пройти итоговые экзамены. Майк и Конни ради этого месяц обивали пороги и умоляли дать их сыну еще один шанс. Кевину было сказано, что, если он злоупотребит доверием школы и родителей и совершит еще один проступок, его вышвырнут из Этвуда с позором.

Кевин принял все условия, вел себя тише воды ниже травы и по окончании учебного года отбыл в летний лагерь в Сиеррас. Обратно он вернулся возмужавшим, загорелым и с рельефными мускулами. Изменилось и его поведение. Он стал вести себя более ответственно. Ему исполнилось шестнадцать, и Майк поделился с Конни, что теперь их сын наконец повзрослел. Кажется, летний лагерь придал ему уверенности в себе, и родители надеялись, что результат задержится надолго.

– Надеюсь, теперь он будет хорошо себя вести, – говорила с волнением Конни.

Первые несколько недель Кевин казался идеальным сыном, даже помогал матери по дому. И только Шон понимал, что это притворство. Он видел, как Кевин стащил из холодильника пиво в первые же дни после возвращения из лагеря, а чуть позже заметил, как тот прячет в карман пачку сигарет. Конечно, ябедничать Шон не собирался, но стал исподволь наблюдать за братом.

Шон и Иззи вместе с остальными – Билли, Энди и Гэбби – направлялись в школу в свой первый учебный день четвертого класса. Они выбрались из микроавтобуса, без перерыва о чем-то споря. Все пятеро продолжали дружить и каждый год царапали на партах слова «друзья навсегда», за что потом получали сполна от классного руководителя. Парты красили каждый год, и каждый год надпись появлялась снова, подтверждая тот факт, что «Большая пятерка» до сих пор не распалась. Девчонки зачастую притворялись сестрами перед новыми учителями и другими девочками, а мальчишки как-то в боулинг-клубе наплели одному завсегдатаю, что они – тройняшки, и тот – хотя и не безоговорочно – им поверил, несмотря на их различия во внешности.

Друзья навсегда. Да, именно так они о себе думали в четвертом классе.

Жизнь шла своим чередом вплоть до восьмого класса, когда многое начало меняться. Стать тринадцатилетним – словно увидеть мир совершенно под другим углом. Каждый из пятерых друзей незаметно для самого себя стал подростком. Через год им предстояло пойти в старшую школу, а это означало первый шаг во взрослую жизнь. Конни шутила, что они все те же малыши, что и в детском саду, просто стали выше ростом. Шон по-прежнему обожал полицейские репортажи, смотрел все передачи про судебную структуру, фильмы про убийства, криминальные сводки в новостях. Билли все так же отдавал всего себя спорту, особенно футболу, и коллекционировал футбольные и бейсбольные карточки с автографами игроков. Гэбби продолжала участвовать в местных рекламных кампаниях, ее фотографии появлялись в каталогах одежды, она играла в школьных спектаклях, получая только главные роли. Энди великолепно учился, его фото неизменно висело на доске почета. Иззи с удовольствием участвовала в различных социальных проектах вроде помощи ветеранам и инвалидам или сбора пожертвований и вещей для детей из малоимущих семей, покупала игрушки для сирот, зачастую добавляя к общественным средствам все свои карманные деньги.

Билли и Гэбби взрослели чуть быстрее остальных. Они проводили много времени вместе, а после рождественских каникул объявили себя парой.

– Серьезно? – Изабелла округлила глаза, услышав новость от подружки. – В каком смысле «пара»? – Она понизила голос и, обернувшись, дабы убедиться, что их не подслушивают, спросила: – Ты что, уже делала с ним это?

Гэбби засмеялась звонко, как колокольчик, словно участвовала в спектакле, и красиво откинула волосы назад.

– Ты с ума сошла, нет, конечно! Пока рано, мы же еще не взрослые. После старшей школы будет колледж, вот тогда и попробуем. Главное, что мы любим друг друга, а остальное не так уж важно.

У нее был такой уверенный голос, что Иззи покачала головой.

– Откуда тебе знать, что это любовь? – спросила она недоверчиво. В их компании все любили друг друга, как бывает между хорошими друзьями, но ведь ей и в голову не пришло бы объявить себя парой с Шоном или, например, с Энди. Они были друзьями, лучшими друзьями, что правда, то правда. Но как отличить это от чувств, которые связывают Билли и Гэбби? Что такого могло произойти за рождественские каникулы, что все изменилось?

– Он поцеловал меня, – призналась Гэбби. – Только не рассказывай моей маме, хорошо? Ах, он такой хороший!

Она выглядела смущенной и взволнованной, и ее подруга вновь покачала головой. Иззи не нравился ни один мальчик. Ну… в том самом смысле. Вряд ли она смогла бы поцеловать кого-то из одноклассников.

– Эй, ты чего хмуришься? – Гэбби засмеялась. – Вы с Шоном могли бы тоже стать парой. Попробовали бы поцеловаться… – У нее был тон взрослой, опытной девицы.

– Фуууу! Гадость какая! Он же мой лучший друг!

– Ну, мы с Билли тоже думали, что мы друзья. – Гэбби позабавила реакция подруги насчет Шона. Тот с годами явно стал очень симпатичным, хотя ростом еще отставал от Билли. Некоторые восьмиклассницы хихикали смущенно, обсуждая Шона, и даже считали его красавчиком. Шону, впрочем, было плевать. Девчонки интересовали его куда меньше, чем сериалы про ФБР и криминальные сводки. Возможно, именно поэтому к Иззи он относился как к сестре.

– Ты – моя подруга, – попыталась объяснить Иззи. – Мы все друзья, ты же знаешь. И вообще мне кажется странным встречаться с парнем в нашем возрасте. – По ее лицу было видно, что она не одобряет поведение подруги.

Гэбби пожала плечами, не разделяя мнение Иззи.

– Может, и так. Но как он целуется! – Она картинно закатила глаза, и Иззи передернуло от омерзения.

– Брр, прекрати!

Они обе рассмеялись и вместе вошли в класс.

У Билли почти весь день был расписан под тренировки, но на перемене он нашел момент, чтобы рассказать новость Шону и Энди. Оба поразились переменам и затребовали подробного отчета о том, как далеко все зашло. Билли сказал, что они с Гэбби «кое-что делали, но прошли не весь путь», тем самым напустив таинственности. Шон и Энди испытали такой же шок, как Иззи чуть раньше. Пожалуй, наступала новая эра в отношениях «Большой пятерки». Когда двое делают шаг вперед, остальные волей-неволей ощущают себя опоздавшими. Кроме того, Иззи, Шон и Энди теперь словно остались за бортом, с ними делились не всем, их словно вычеркнули из какой-то части отношений, тем самым поставив под угрозу дружбу. Однако все это не подтолкнуло Иззи ни к кому из оставшихся двоих ребят, которых она воспринимала не иначе как братьев. Кроме того, в глубине души она понимала, что, выбрав одного, неизбежно обречет на одиночество другого, а это было несправедливо.

Потребовалось время, чтобы друзья приняли отношения Гэбби и Билли как данность, но уже к весне жизнь «Пятерки» пришла в равновесие. Парочка продолжала встречаться, и юные чувства ничуть не угасали. Билли и Гэбби целовались, прохаживались в обнимку или взявшись за руки, но дальше этого не заходило. По настоянию Мэрилин Ларри завел с сыном беседу о необходимости использования презервативов и о том, как опасна беременность в столь раннем возрасте, но Билли с улыбкой сообщил, что презервативы ему пока ни к чему. Ларри был слегка разочарован, а Мэрилин испытала облегчение. На другой день она пообщалась в кафе с Джуди, пытаясь узнать ее мнение о том, не врут ли их дети насчет секса. Джуди лишь вздохнула и пожала плечами. Как она могла быть уверена?

– Нынешнее поколение такое продвинутое, им не нужны наши советы, – сказала она. – Конечно, Гэбби мне все рассказывает, но кто знает… Я хочу, чтобы она начала принимать противозачаточные. Так, на всякий случай.

Джуди казалась спокойной, хотя Адаму она ничего не рассказала. Он слишком опекал дочерей, и частые появления Билли в их доме уже казались ему угрозой.

– Им же всего по тринадцать! – Мэрилин схватилась рукой за голову. – Разве можно строить отношения в таком юном возрасте? Они же совершенно не знают эту сторону жизни!

– Порой мне кажется, что эту сторону жизни не знает никто, – заметила Джуди, и Мэрилин горько улыбнулась. Она немного завидовала подруге. Адам и Джуди сохранили свежесть чувств и даже теперь, спустя пятнадцать лет брака, души друг в друге не чаяли.

У Мэрилин и Ларри последние два года отношения совсем не ладились. Ларри продолжал пить и все больше раздражался по мелочам. Порой Мэрилин начинала подозревать измену, но муж все отрицал. Он часто задерживался в барах с клиентами, возвращался далеко за полночь, но всякий раз отмахивался от ее предположений о любовнице. Доказательств у Мэрилин не было, и оставалось только надеяться, что Ларри ее не обманывает. Она проводила все свободное время дома с мальчишками, которым теперь было тринадцать и восемь. Забот всегда хватало. Иногда ее саму изумляло, что в тридцать восемь она превратилась в домоседку. Ларри никогда не звал ее с собой, потому что любил «общаться с парнями». Сама Мэрилин особо не рвалась общаться с подругами, а любые попытки напроситься куда-то с мужем вызывали у него волну гнева.