– Хватит со мной в игрушки играть, Брок. Что тебе нужно? Я не верю, что ты выплатил мои кредиторам кругленькую сумму в восемь тысяч фунтов ради того, чтобы добиться моей руки, потому что сгораешь от любви ко мне.
– Не веришь? – слегка повел плечами Брок. – Тогда думай что хочешь, это твое право.
Мэдди никогда не могла понять, когда можно верить Броку, а когда нет. Однажды она поверила и отдалась ему. Для нее это кончилось более чем печально. То, что охваченный страстью юноша, который работал на конюшне у ее отца, несмотря ни на что, добился в жизни успеха и стал хватким дельцом, делало его еще опаснее.
– Я хочу знать правду, черт возьми, чего тебе от меня нужно?
Губы Брока тронула едва заметная усмешка. Он подошел к ней еще ближе.
– Весьма опасный вопрос.
Мэдди постаралась пропустить мимо ушей скрытую двусмысленность в его бархатистом голосе. Охваченная тревогой, она стояла, не в силах сдвинуться с места. Он медленно обошел се и провел рукой по потертой столешнице обеденного стола.
Брок наверняка все продумал заранее. Как всегда… Зачем же он ее мучает, не говорит, что у него на уме? Его забавляют ее страдания.
Неожиданно он оказался прямо перед ней, так близко, что она невольно отпрянула под его пристальным, пронизывающим взглядом. В глазах его она прочла с трудом сдерживаемое желание и решимость получить свое. Мэдди вдруг стало трудно дышать. То, что она услышала, лишь укрепило ее в своих опасениях.
– А ведь мы в страсти были достойны друг друга, верно, сладкая моя Мэдди?
– Не смей меня так называть! – с ненавистью выдохнула она.
В памяти всплыли воспоминания о той безумной весне. Сердце болезненно сжалось.
– Ведь тебе очень нравилось, когда я тебя так называл, – прошептал он, и глаза его блеснули. – Твоя кожа на вкус была как сдобное печенье! Интересно, какая она теперь?
Мэдди резко повернулась к Броку спиной и, переведя дыхание, постаралась взять себя в руки. Он играет с ней, как кошка с мышкой, напоминая о той ночи. Прикосновения его мозолистых ладоней сводили ее с ума. Надо выбросить все это из головы и думать лишь, о том, как он ее предал, бросил на произвол судьбы.
Собрав всю свою волю в кулак, молодая женщина резко обернулась к Броку:
– Неужели ты думаешь, что я поверю в сказочку о том, будто ты решил выкупить все мои долги и заставить меня выйти за тебя замуж лишь ради того, чтобы уложить меня к себе в постель.
– Почему бы и нет? – вскинул брови Брок.
– На тебя это не похоже. В этом нет никакой логики.
– Мэдди, я весьма состоятельный человек. И ради собственного удовольствия могу пренебречь логикой.
Мэдди, будто зачарованная, смотрела, как он неспешно поднимает руку, явно вознамерившись прикоснуться к ней, и не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Брок осторожно провел кончиками пальцев по ее щеке. Прикосновения эти обожгли, будто каленое железо. Она хотела уклониться, шагнуть в сторону, отдернуть голову, но он прижал к ее щеке ладонь. Сердце у нее гулко стучало, пока он медленно вел ладонь вниз, к подбородку. Из глубины ее смятенной души пробился наконец беспокойный внутренний голос и вовремя напомнил, что все ложь, что он с ней играет. Ну уж нет, игрушкой в его руках она больше не будет. Ни за что.
Мэдди отдернула голову, и наваждение исчезло.
– Если тебе нужна подружка, убирайся туда, откуда пришел, купи себе шлюху за пару пенсов.
– Ах-ах, сладкая моя Мэдди, – поцокал языком Брок. – Этого добра мне и даром не нужно. Мне нужно самое лучшее, то, что устраивает меня во всех отношениях. Так вот… – он с рассеянным видом провел подушечкой большого пальца по ее ключице, – довожу до твоего сведения, что я выбрал тебя.
Мэдди, с вызовом глядя в глаза Броку, про себя молилась о том, чтобы Господь помог ей унять бешено бьющееся сердце. У Брока на уме что-то другое, а не только воспоминания о былой близости.
Брок обхватил рукой ей запястье, нащупал пульс и улыбнулся, ощутив, как гулко стучит ее сердце. У Мэдди снова перехватило дыхание.
Что за чертовщина! Одно его прикосновение сводит ее с ума, и все опять, как прежде, – она сама не своя. Мэдди сочла все это оскорбительным и непристойным.
– Немедленно отпусти меня! – зло бросила она, высвобождая запястье.
Чуть помедлив, он все же выпустил ее руку.
– Ну что ж, Мэдди, как только мы поженимся, я тебя больше не отпущу.
– С чего вдруг ты решил на мне жениться? Чушь! – Брок скрестил на груди руки и, прежде чем ответить, окинул ее долгим призывным взглядом, явно стремясь привести в замешательство.
– С чего вдруг? Есть на то свои причины. – Мэдди тоже скрестила руки на груди.
– Не верю, что ты хочешь связать себя узами брака только ради…
– …постели? – с готовностью подсказал он насмешливым тоном. – Любопытно было бы узнать, ты по-прежнему краснеешь, если тебя раздеть?
Мэдди задохнулась от возмущения. Она даже не нашлась что ответить. Язык у нее буквально прилип к гортани, и ее охватило приятное ощущение.
Брок расхохотался.
– Мне почему-то кажется, что ты непременно покраснеешь, – заявил он, исполненный самодовольства.
Мэдди с трудом подавила желание влепить ему пощечину.
– Хватить со мной заигрывать! Выкладывай начистоту, какого черта тебе от меня надо.
– Ай-яй-яй, нехорошо, леди Вулкотт, с ваших прелестных губок срываются такие грубые слова! Чтоо вас подумают великосветские дамы?
– Что подумают? Что тебя давно уже надо послать на все четыре стороны! – Молодая женщина подбоченилась. – Отвечай!
– Ладно, отвечу. – Он замолчал, отвернулся и устремил взгляд в пустой камин. Потом вздохнул и заговорил: – Есть только одна вещь, которую я не в силах купить ни за какие деньги: право быть принятым в светское общество. В Англии я лично знаю нескольких богатых лордов, которых не без основания считаю своими клиентами. Я не раз помогал им приумножить состояние, советовал, как именно им следует распоряжаться своими финансами. Потом они приходили ко мне, предлагали изрядный куш за прибыльные капиталовложения. Кое-кто из них чуть ли не на коленях меня благодарил. – Брок помолчал и продолжил: – Но те же самые люди, когда мы встречаемся на улице, в упор меня не видят, я для них пустое место.
Мэдди его слова нисколько не удивили. Брок, выходец из служивого класса, несмотря на все свои таланты, ни на что другое и не мог рассчитывать.
– Они тебя никогда не признают, – не без злорадства заявила Мэдди.
– Признают, никуда не денутся. Будут приглашать меня в свои особняки, на балы.
– Насильно мил не будешь, – возразила Мэдди. Он криво усмехнулся, явно задетый за живое.
– Пусть они меня возненавидят, пусть! – продолжал Брок. – Я заставлю их признать мое богатство. Они должны понять, что каждый фартинг мне достался кровью и потом. Но чтобы это произошло, требуешься ты.
Тут Мэдди осенило. Его план вполне мог сработать. Эта мысль лишила ее последней надежды на то, что Брок обо псом этом толкует не всерьез, а лишь забавы ради.
– Думаешь, они будут относиться к тебе иначе, если ты женишься на мне?
– Не совсем так. Но если у меня будет родовитая жена, скажем, графская дочь, свет не сможет мной пренебрегать. И тогда мои клиенты и их друзья откроют передо мной двери.
От злости у Мэдди потемнело в глазах. Ну уж нет! Она не пожертвует своей независимостью ради его честолюбия. И уж тем более не допустит, чтобы он на законных основаниях овладевал ею, когда ему вздумается. Интуиция ей подсказывала, что сейчас перед ней вовсе не тот человек, в которого она когда-то по уши влюбилась. Говорили, что к тем, кто у Брока стоит на пути, он беспощаден. И она в этом случае не является исключением. Брак. с этим человеком превратил бы ее жизнь в сущий ад.
– Значит, ты пожелал прикупить себе жену с добротной родословной… – Она с удовольствием вложила в эти слова всю силу своего презрения и расхохоталась. – Я не выйду за тебя.
В мгновение ока Брок оказался рядом с ней. От его тяжелого пронзительного взгляда Мэдди стало не по себе.
– Ты в этом уверена? Подумай хорошенько…
Мэдди представила себе долговую тюрьму, но тут же прогнала кошмарное видение, а вместе с ним и охвативший ее
– Кстати, – вкрадчиво заметил Брок, – тебе следует подумать не только о себе. У тебя, кажется, есть дочь…
Кровь отхлынула у Мэдди от лица. В глазах потемнело. Откуда он знает об Эми?