Джоанна Брендон - Томительный смех

«Когда она скажет мне об этом, я встречу это смело», – подумал Коулби, улыбаясь, и отправил в рот кусочек теперь уже холодного бифштекса.

– Я хочу тебе кое-что сказать, любимая моя, – сказал Коулби, когда они приступили к уборке стола. – После того, как мы все это сделаем, я приглашаю тебя пойти в кино. Мы сядем на последний ряд и будем целоваться и обниматься. Как ты к этому относишься?

Он с чрезмерным вожделением смотрел на Лорен, и в этом взгляде скрывались те странные чувства, которые бушевали в нем.

– У меня предложение получше Пусть посуда подождет.

Она взяла его за руку и быстро увела в спальню.

На следующее утро Лорен проснулась рано, но ее тело было все еще теплым от их любовных утех. Она мечтательно улыбнулась и потянулась, вся извиваясь и издавая при этом звук утолившего голод котенка. Рядом с ней на ее подушке лежала голова Коулби, его нога обвила ее бедра, а руки уверенно обнимали ее.

– Привет, – промурлыкал он сонно.

– Здравствуй.

Она приподнялась, поцеловала его заросший подбородок и сморщила нос.

– Я знаю, – застонал он. – Мне нужно побриться. Но с тобой так чертовски хорошо, что мне не хочется вставать.

– Тогда и я не буду. Я не возражаю, если ты сегодня решишь прогулять работу из-за меня.

– Нет, я не могу. – Он слегка отстранился, взял часы с тумбочки и сердито посмотрел на циферблат. – К сожалению, долг зовет.

– Плюнь на все, – посоветовала она. – Позвони и скажи, что заболел. Скажи, что у тебя рецидив.

Растянув губы в озорной улыбке, Лорен начала медленно возбуждать его тело кончиками пальцев. Ей нравилось осязать его кожу, но больше всего она любила реакцию, которая возникала, когда она касалась самыми кончиками пальцев его плоского живота.

– Распутница, – зарычал он, схватив ее за руку прежде, чем она смогла продолжить его мучить. – Не надо! – предостерег он, когда она попыталась высвободить руку. – Я могу сделать тебе больно.

– Ты не смог бы обидеть меня, – заявила она без всякого сомнения.

– Не умышленно, дорогая.

Он поймал ее руку, притянул Лорен к себе и заключил ее в свои сердечные объятия. В течение еще нескольких секунд Коулби смаковал ощущение тела, прижатого к нему, затем неохотно ее оттолкнул. Он встал с постели, трепетно осознавая, что Лорен следит глазами за его движениями.

– Под твоим взглядом мне очень трудно сделать то, что мне необходимо, – выговорил он ей, бросая слова через плечо.

Услышав, что он принимает душ, Лорен поднялась с постели, свесив с одной стороны кровати голые ноги. Какой-то момент она посидела просто так, глядя через открытую дверь ванной на накопившийся там пар.

– Ты просто упоен своей работой, Коулби Шерман, – проворчала Лорен и горестно улыбнулась.

Он в конце концов сказал ей, почему его роман с Энн Малруни потерпел неудачу, и теперь она из первых рук знает, что должна была вынести Энн как женщина этого лейтенанта.

И ей это не понравилось.

И она не собирается примириться с этим.

– Душ твой, – сказал Коулби, выходя из ванной.

Одним полотенцем он вытирал мокрые волосы, а другое было обмотано вокруг нижней части туловища.

– Спасибо.

Он прекратил вытирать волосы.

– Ну, ладно, Лорен, в чем дело? И не говори мне «все в порядке», потому что я тебе не поверю.

Она прямо смотрела ему в лицо, при этом ее глаза бунтарски сверкали.

– Я знаю, как ты горишь желанием пойти в участок, поэтому я задержу тебя только на минуточку. Хочу спросить, ты что, собираешься работать круглосуточно теперь, когда ты снова, так сказать, в форме?

Коулби посмотрел на нее взглядом, который мог бы поджарить яйцо.

– А, так вот в чем дело, – сказал он, при этом в висках у него сильно бился пульс, так как он попытался подавить свой гнев. – Ты ревнуешь меня к работе.

– Не то слово, дружище. Я возмущена. Ты используешь свою чертову работу как предлог, чтобы улизнуть от меня.

– Это не правда. – Он сбросил с себя полотенце, повернулся и взял брюки со спинки одного из двух стульев, обтянутых бархатом бирюзового цвета. – Мне нравится то, что я делаю; и я очень много работаю потому, что живу здесь, и я хочу сделать этот населенный пункт таким, чтобы мы все могли гордиться, что живем здесь.

Говоря это, он одновременно заправлял рубашку за пояс брюк. Затем присев на краешек стула, чтобы надеть носки и туфли, он менее горячо продолжил:

– И только благодаря таким усердным и неисправимым работникам, как я, улицы этого города абсолютно безопасны для тебя, твоей матери, бабушки, сестер и племянников; вы можете ходить по ним, не страшась уличных грабителей, насильников и убийц.

Стиснув зубы, сжав пальцы обеих рук в кулаки, Лорен свирепо посмотрела на его опущенную вниз голову. Пошел к черту! Он пытается заставить ее почувствовав себя виноватой только потому, что она хочет проводить с ним больше времени!

– Ты говоришь это так, словно весь населенный пункт рухнет, если тебя не будет поблизости, чтобы сохранить его в целости, – огрызнулась она. – Ты не единственный мужчина в полиции!

Коулби пристально посмотрел на нее через влажные волосы, нависшие ему на глаза.

– Ты отказываешься понять, – сказал он решительно.

– О, я все очень хорошо понимаю. Если я захочу проводить с тобой больше времени, мне надо будет только подвергнуть себя опасности и завопить: «Полицейский!»

– Послушай, ты становишься просто смешной.

Он встал и вышел в ванную расчесаться.

– Извини, – пробормотала Лорен, прошла мимо него и открыла водопроводный кран в душе.

– Что ты собираешься делать сегодня? Его улыбка была такой же лицемерной, насколько неискреннюю заинтересованность проявил он к ее делам.

– Я собираюсь пообедать у Тиш. Лорен вспомнила, что сестра приглашала их обоих, но она очень сомневалась в том, что Коулби захочет составить ей компанию. Особенно теперь.

– В таком случае ты не будешь скучать без меня, если я задержусь на работе, – заявил он категорически.

С этим он ушел. Лорен встала под душ с чувством обреченности, и в ее глазах появились слезы.

День был мрачным и серым, что идеально соответствовало душевному состоянию Лорен. Заставляя себя сконцентрироваться на работе, она делала вид, что обращает особое внимание на каждый звонок, словно вся ее жизнь зависела только от одного этого звонка. И передавая сообщения своим клиентам, она делала это по-настоящему профессионально.

Время этим утром ползло черепашьим шагом. Нет-нет да и поглядывала Лорен вкось умоляющим взглядом на Фредди, но он оставался зловеще молчалив все утро. Она упорно работала вплоть до ленча, ибо знала, что если она заставит себя поесть, то, вероятнее всего, отшвырнет даже домашнее печенье.

В два часа, когда раздался звонок по ее личному телефону, Лорен побежала отвечать, умоляя, чтобы это был Коулби. Но это была Джин, позвонившая, чтобы сказать, что Тиш отложила семейный обед до следующего дня.

– Марк сможет прийти лишь завтра, – объяснила Джин. – А ты знаешь нашу сестру. Она решила, что всех нас не волнует, когда она пригласит нас на обед, что решать будет она. – Джин мягко засмеялась. – Такова старушка Тиш. Каждый раз, когда в ее жизни появляется новый мужчина, она становится «с ветром в голове», как говорят дети.

– Для меня это вполне подходит. – Лорен на самом деле почувствовала облегчение. – Но боюсь, что я буду единственная, кто придет.

– Что, Коулби опять должен поздно работать?

– Ты же знаешь, у них всегда так, – сказала Лорен, притворно засмеявшись. – Он главный начальник, а они вынуждены были обходиться без него почти две недели. Я уверена, что они собираются очень усердно работать до тех пор, пока у него не отвалится задница.

Лорен нахмурилась. Ложь. Ложь, которая хлынула из ее рта подобно освежающей весенней воде из горной расщелины. Как говорится, навык мастера ставит, подумала она, и при этом ее глаза потускнели от страдания.

Закончив говорить по телефону, она пошла на кухню и приготовила легкий ленч, чтобы перекусить и снять небольшие боли от голода в желудке.

В три тридцать, когда на смену пришла Мэгги, Лорен встретила ее уже у двери. Через плечо Лорен была переброшена сумка, а в руке были ключи от машины.

– Возможно, я не вернусь к тому времени, когда тебе будет пора идти домой, поэтому не задерживайся из-за меня и уходи, но только, пожалуйста, закрой за собой дверь.