Повернулась к ней и, наблюдая, что она не знает, что делать и куда метаться, проговорила:

– У тебя шанс будет, если… если побежишь так, как он не продумал. Не как нужно, тогда он… вероятно… наставил капканов… или еще чего… Беги в другую сторону. В ту, что не должна… Понимаешь?

Она кивнула, и я дрожащими руками потянулась к щеколде, открывая ее, как и вторую.

Она сделала шаг, как я вдруг остановилась и прошептала:

– Подожди, а если он… решит избавиться от нас обоих? Тут лучше бежать одновременно, и тогда ему придется выбирать, – задумалась, и продолжила: – Тогда я в правую сторону, а ты за дом, к заброшенной хижине своих дедов, а потом в деревню. Сможешь? Есть вариант?

– Да! Да, но там… нужно будет перелезть через забор.

– Ты жить хочешь? – резко уточнила, считая, что это не препятствие.

– Да! Я сделаю, – выдохнула она.

– Отлично, – выдохнула, искренне добавляя: – Удачи тебе.

Уже открывая двери, услышала:

– Я приведу помощь.

Не стала ничего говорить, считая, что этот псих уже придумал что-нибудь, и теперь он будет действовать быстро. Поэтому… просто кивнула и прохрипела:

– Бежим!



***



Анатолий



Осторожно шел вперед, как и ребята, рассеиваясь по всему периметру дачного участка, а кто направился в дом. Находились в загородном доме Галины, на который вышли по координатам со спутника по последнему звонку. Убедившись, что недвижимость действительно принадлежит Ватрушеной, кинулись сюда. Лутриков, конечно, не дурак, очевидно, сразу уничтожил телефоны, как нашел, так как связи больше не было, но нам и не понадобилось. Чтобы людей понапрасну не гонять, еще позвонили председателю и попросили проехать мимо дачи, чтобы убедиться, что машина на месте. Когда услышали, что не нужно ему проверять, ведь он и так знает, что красная иномарка уже в деревне, когда проезжал мимо, то стали собираться в дорогу.

Теперь главное – вовремя успеть. Не передать словами, как я переживал, сходил с ума от беспокойства. Сжав пистолет, прислушался и услышал крики мужчины.

Лутриков.

Повернулся и показал бойцам, куда двигаться дальше, а сам побежал вперед, слыша, как он приказывает выйти.

Запах гари витал в воздухе, поэтому понял, что псих поджег что-то, и это настораживало. Приблизившись к калитке, заглянул в щель, мгновенно оценивая ситуацию. Лутриков стоял у входа и выжидающе ждал. Осторожно попытался открыть, но дверь была прибита.

«Приготовился… Чтобы не смогли выйти. Сука!»

Повернулся и показал на дверь. Тут же вышел Столетников, громадный мощный мужчина, способный сломать все, что угодно, но оценив работу Лутрикова, а тот конкретно видимо прибивал, не жалея сил, быстро куда-то отлучился за инструментом. Я тем временем взобрался на забор, считая, что темно и меня не заметят. В любом случае буду действовать по ситуации.

Оказавшись на вершине и приготовившись броситься вниз, увидел, как из подвала одновременно выбегают две женщины, Галина и Наташа, рассыпаясь в противоположные стороны. Лутриков, что интересно, за Натальей не бросился, только довольно улыбнулся, а моментально достал револьвер, планируя стрелять в Ватрушину.

Не растерялся. Прозвучал громкий выстрел и револьвер отлетел в сторону, а убийца закричал, прижимая кровавую руку к груди. Кинулся с забора вниз и рванул к нему, отмечая, как Наташа в ужасе пыталась открыть дверь, желая убежать, ничего не замечая вокруг.

Лутриков зарычал и, с ненавистью глянув на женщину, достал нож и кинулся к ней. Наташа услышала бешеный крик и молниеносно обернулась. Увидев бегущего мужчину, желающего только уничтожать, осознала, что он планирует убить ее. Схватилась за шею левой рукой и громко закричала.

Два выстрела: мой – в затылок, и второй Столетникова, прострелившего грудь Лутрикова, вышедшего из двери, которую только что открыли или сломали, ведь она висела на одной петле.

Наташа упала на землю и затряслась, сдерживая рыдания. Первый делом подошел к трупу, чтобы убедиться, что прав, а когда поднялся, кивнул мужикам, и направился к своей женщине, закрывающей лицо ладонями, всхлипывающей навзрыд.

Подхватив на руки, подавляя ее отчаянное сопротивление, понимая, что Наташа в шоке, направился к дому. Усевшись на крыльцо, посадил ее на колени и просто обнимал, сильно сжимая, успокаивая, чтобы поняла, что это я и перестала бояться.

Страшно представить, что она вновь пережила.

Проклинал себя за то, что не защитил, не предотвратил.

Но теперь все закончилось, ей нечего опасаться.

Она со мной и так будет всегда.

Подумал, а в груди появился страх, что она захочет уйти. Я знал, что не смогу отпустить, но боялся, что она посчитает меня вторым надзирателем. Сердце сжималось от неопределенности, не давая дышать. Хотелось знать, что она думает, что планирует, но боялся, что сейчас она неправильно отреагирует. Наташа в шоке, получила стресс, думаю, за сутки она вспомнила все, что ей принес брак, и будет странным, если женщина захочет разговаривать со мной на эту тему.

Нужно дать ей время и сделать все, чтобы не удрала.

Чувствуя, что женщина успокоилась и просто прислонилась, решил, что она приходит в себя. Сильнее обнял и на мгновение прикрыл глаза. Но недолго она так сидела, внезапно встрепенулась, как будто очнулась, и прошептала:

– А Галина? Галина где?



***



Наталья



В ужасе смотрела на мужчину, своего спасителя, переживая, что с Галей могло что-то произойти. Где она сейчас? Спаслась ли? До сих пор не могла отойти от ужаса, когда рванула к калитке, а она оказалась заперта. В мгновение страх облепил мое тело, парализуя, вызывая ужас. А когда он с ножом пошел на меня, боюсь, эта картина на всю жизнь останется в моей памяти страшным кошмаром.

Дорвонцев только хотел ответить, как вдруг посмотрел в сторону. Обернулась и увидела Галину. Здоровую, счастливую, пусть и невероятно грязную. Медленно поднялась и пошла к ней. Женщина обняла меня и проговорила:

– Вот видишь, он пришел. Я же говорила…

Кивнула, готовая реветь. Да, пришел. Он пришел за мной, за ней… не оставил нас. Даже не верила. До сих пор. Неужели мой кошмар закончился? Была невероятно счастлива. Как никогда. Даже не представляла, что вот так все может произойти.

Монстра больше нет. Я свободна…

– И да, не забудь про ужин. С меня работа тебе в качестве главного шеф-повара, а также вторая коллекционная бутылка хорошего вина. Первую… мы с тобой уже попробовали. Ах да… копчености тоже не забуду.

Засмеялась, чувствуя себя как никогда счастливой, и спросила:

– А как же пять ресторанов?

– Это неважно, отмахнулась она. – Самое важное, что мы живы.

Ощутила огромные родные руки на своей талии, и так спокойно стало. Прислонилась к мускулистой груди, чувствуя одновременно слабость и радость, что не передать словами.

– Спасибо, – проговорила Галина и, сделав паузу, прошептала: – Простите, что поддалась соблазну и… подумала…

Повисла тишина. Я не могла ничего сказать, а Дорвонцев напрягся, но молчал, ожидая продолжения. Женщина тяжело вздохнула и продолжила:

– Дура я, за что получила. Заслуженно. Простите. Может, не заслужила прощения, но я… очень сожалею, – на мгновение она замерла и стала принюхиваться, а потом сморщилась и недовольно заметила: – Кстати, а пожар потушили? Я столько денег ввалила в этот погреб, а он сгорел? Или не сгорел?

Она тут же превратилась в бизнес-леди, а может и гром-женщину, и, забыв обо всем, рванула назад, кого-то подзывая, что-то выкрикивая, раздавая команды направо и налево.

После всего, что произошло, было удивительно такое видеть. Улыбнулась и прошептала:

– Боевая женщина.

Толик тотчас развернул к себе, не желая слушать о других, и нежно провел по щеке пальцами, хрипло выговаривая:

– Милая, прости, что не защитил.

Потянулась к нему и провела руками по груди, отвечая ему:

– Ты… не виноват. Я сама… вновь поверила чужакам, хотя чувствовала, что нельзя. Но теперь все хорошо. Больше его нет. Я свободна.

Видела, в глазах мужчины появился вопрос, но он промолчал, а я продолжала делиться: