Елена Рейн - Тонкая грань между нами

– Теперь я могу не опасаться и поехать домой… к себе. Могу навестить…

Толик, очевидно, не ожил моих эмоций, поэтому резко притянул, чего не ожидала, и проговорил:

– Одну не отпущу. Если только со мной.

Улыбнулась, чувствуя к нему невероятную нежность, удивляясь, как за такое короткое время можно так сблизиться. Нежно прижалась, как никогда чувствуя тепло, вдыхая приятный мужской аромат туалетной воды, смешанный с его кожей. Была неописуемо счастлива.

Толик поцеловал мои волосы и хрипло проговорил:

– Наташа…

Послышался скрип двери и через секунду перед нами появился высокий мужчина с бакенбардами и ежиком на голове, улыбающийся и довольный. Он подмигнул нам, на что Дорвонцев нахмурился, а тот с ухмылкой заявил:

– Эй, влюбленные, вы скоро там? А то ночь, а я еще жене обещал молока купить.

Толик нахмурился и с возмущением проговорил:

– Не понял, а как же…

– Начальник сказал, чтобы я вас домой вез, а они тут сами. Эксперт-криминалист уже подъезжает, судмедэксперт будет через тридцать минут, врача в этой деревеньке нет, мед сестра рожает в районе, поэтому торчать тут они долго будут. Так что давайте… поторапливайтесь. И ба… женщину эту склочную заберите, а то не о том думает она. Не дает работать.

– Да, идем, – успокоил его Толик, продолжая меня обнимать, добавляя: – За Галиной сходим и сразу отправимся.

Тот кивнул и сразу ушел, а мы прошли в дом. Я поднималась и осматривалась по сторонам, не знала куда идти, так как внутри никогда не была. Мужчина уверенно шел впереди, крепко держа меня за руку, и когда понял, что никого нет, резко остановился. Обернулся и пошел на меня, отчего я растерялась и уже в следующую секунду была прижата к стене.

Горячие обжигающие губы хищно атаковали рот, бесчинствуя и соблазняя. Я со всей страстью отвечала, даже не понимая, как в этом отчаянно нуждалась. Какое-то безумие – вот так отдаваться желаниям, когда нас ждут, когда поблизости полно людей и Галя где-то здесь ходит.

Мужчина словно выпустил своих демонов, с жадностью соблазнял, дорвавшись до сладкого, сатанея от моих хрипов.

Полностью отдалась наслаждению и очнулась только тогда, когда услышала громкое возмущение того же мужчины во дворе:

– Дорвонцев! Мне молока нужно купить! Жена с потрохами съест, а ты все не можешь оторваться от своей красавицы. Я, конечно, завидую и ужасно рад за тебя… вас, но совесть должна быть. Закругляйтесь. Да, и Ватрушина уже в машине. Лутриков пробил все шины ее тачки и спрятал в лесу. Так что гневная женщина выносит мозг Коляну, и бесит всех своими недовольствами. Так что… вот ключи, успокаивайтесь и выходите, – проговорил он и кинул связку, которую мгновенно перехватил в воздухе Толик.

– Понял. Выходим, – ответил Дорвонцев, не отрывая взгляда от меня.

– Я надеюсь, а то думаю, в следующий раз все будет не столь невинно, – нагло заявил он и ушел, насвистывая песню.

Прикусила губу, чувствуя дыхание мужчины и смех. Так хотелось смеяться, что не было сил держаться… Мы стояли у стены, прижавшись друг к другу и смеялись, поражаясь, что не сдержались, и что нас словили за этим страстным делом.

Мужчина вдруг серьезно посмотрел и хрипло отчеканил:

– Думаю, у тебя есть огромная проблема.

Напугалась от его слов, лихорадочно прикидывая, что опять не так, и с волнением спросила:

– Какая?

– Я! – нагло заявил он, жадно прижимаясь ко мне, сжимая руками ягодицы. – Не рассчитывай удрать. Я тебя найду и украду.

– Пират, – с восхищением прошептала ему в губы.

– Пусть пират… Но твой пират, – выдал он и вновь поцеловал так нежно, что забыла обо всем и всех, радуясь, что я с ним…

Дорога мне запомнилась сладкой пыткой. Потому что половину пути я сладко проспала, а вторую чувствовала себя не в своей тарелке, потому как Толик постоянно обнимал, нежно целовал, словно заботливый лев, не отпуская ни на секунду. Пока мы доехали до города и пересели в свою машину, думала, умру от напряжения.

После того как подъехали к дому, у подъезда нас остановил дед и пожелал срочно переговорить с Дорвонцевым по важному вопросу. Толик только кивнул, а потом проводил меня до квартиры, хоть я и предложила добраться самостоятельно. Стоило оказаться в коридоре, он заверил, что отойдет недолго, и вышел с дедом покурить, заодно и обсудить то, о чем хотел побеседовать старик.

Ощущая себя грязной и ужасной, сняла всю одежду и пошла в душевую кабину, чувствуя, как мне это необходимо. Вот совсем. Нуждалась в чистоте, освобождении от всего грязного, что случилось. Горячая вода дарила облегчение. Обжигающее, успокаивающее. Терла себя, желая забыть навсегда подвал, жуков, землю, крыс… все, что было до этого дня. Теперь, надеюсь, все будет по-другому. Мне очень хотелось, чтобы я забыла все и начала с чистого листа, но, зная себя, не представляла, как это сделаю.

Подсознательно мне так хотелось счастья, любви, но страх во мне был очень силен. И я еще не поняла, как это, когда тебя не преследуют. Да и зачем торопиться? Мне было и так прекрасно.

Толик… Закусила губу, четко понимая, что это единственный мужчина, которому я могла доверять и быть вместе. Даже не представляла, что наши дороги могут разойтись. Но все сложно…

Если Толику нравится жить со мной, то я с радостью буду с ним, потому что очень этого хотела. Но вот как относится к этому Толик? Дорвонцев спасатель, герой, он хотел помочь и помог, а теперь… Что будет теперь? И если захочет семью, смогу ли я…

Сейчас не могла ответить на важные вопросы. Я-то на себе уже крест поставила, считая, что все временно, до очередного побега, а теперь. Теперь я СВОБОДНА.

Какое волшебное, воздушное самое желанное слово. Хочется смеяться и кричать, улыбаться и прыгать. А ведь я не столь импульсивна, только в отчаянных ситуациях, когда мной руководит желание выжить.

Радуюсь, а ведь все могло быть совсем иначе и тогда…

Не хотела думать о плохом. Совсем. За эти годы и сегодняшний жуткий день я столько всего натерпелась, что нужно перестроить себя, идти дальше. Научиться жить и быть счастливой.

Но смогу ли я? Да и вообще… что я думаю только о себе, однозначно решив за мужчину. Нужна ли ему такая, как я? И еще… я не знаю… смогу ли родить. К гинекологу больше после выкидыша не ходила. Боялась, что Лутриков найдет меня и вновь начнется ад. Страшно было. Теперь можно. Можно везде, всегда и когда захочу. Только не буду ли я оглядываться, переживая, что за моей спиной Александр? За столько лет привыкла, а тут… его нет. До конца не могла принять невероятную правду.

Смыла шампунь, на несколько раз промыв голову от земли, листьев, а, может, каких насекомых, когда услышала стук двери. Повернулась и замерла, ожидая, пока дверь не открылась, и в душевую кабину не вошел обнаженный мужчина.

Стройный, подтянутый, высокий, вызывающий восхищение. Широкие плечи, загорелое мускулистое тело – открыто признавалась себе, что он всем своим видом вызывал во мне настоящее желание. Наблюдая за тем, с какой хищной грацией он пошел на меня, ощутила напряжение в животе. Стоило Толику приблизиться, отметила, что щеки и подбородок покрывает легкая щетина – и это делало его очень сексуальным, пусть придавало некую грубость.

Дорвонцев почти вплотную подошел и встал под воду, схватив губку, наливая геля. Смотрела в его горящие темно-зеленые глаза и понимала, что он на пределе. Губы сжаты в тонкую линию, взгляд жадно поедал мое тело – Толик не говорил, только водил губкой по моему телу, не прерывая зрительного контакта, отмечая каждое мое движение, стоны…

Через мучительное мгновение это надоело ему, и он отшвырнул ее в сторону, приступая к ласкам – нежно касаясь сильными руками, и тут же жадно сжимая, молчаливо показывая, кому принадлежу… От таких острых, но в то же время сладостных ощущений мое тело покрывалось мурашками, и я закрыла глаза.

– Смотри на меня, – немного резко, хриплым голосом приказал он. Открыла глаза и наблюдала, как он жадно провел ладонями по лицу, задевая губу. Мужчина намотал волосы на руку, а потом поцеловал.

Жадно, страстно и откровенно…

Пожирал меня, соблазняя дико, свирепо, хищно, не давая шанса вырваться из восхитительного омута. Его руки были везде, что я принимала, как правило, считая нас единым целым.