Барбара Мецгер - Трефовый валет

– Если только у нее нет друзей, которых нужно посетить, или возлюбленного в Лондоне, или достаточно средств, чтобы приехать сюда на праздники. В таком случае она не стала бы искать работу.

Этого Джек не хотел слышать.

– Но если бы она стала искать место, она прежде всего обратилась бы к портным.

Элли пришлось согласиться:

– Да, она слишком молода и безвестна, чтобы самой начать дело. Клиенты не пойдут к какой-то неопытной портнихе. Так что сначала ей нужно создать себе репутацию.

– Именно так я и подумал. Мистер Рорк с Боу-стрит рыщет по лавкам, но лавочницы не хотят с ним разговаривать. У них вызывает подозрение либо его красная куртка, либо появление в их среде какого-то странного мужчины. Или они просто не хотят открывать имя умелой мастерицы, чтобы не лишиться ее услуг. Она может жить под другим именем либо продавать свои изделия в разных местах, вообще не называя свое имя. Я не знаю. Знаю только, что сыщики с Боу-стрит не могут ее найти.

– И вы думаете, что я смогу?

– Я думаю, что, если вы позволите вашей кузине повести вас с Харриет за покупками, вы сможете слушать всякую болтовню в примерочных, куда мужчине путь заказан. Рорку ни разу не удалось туда попасть, минуя хозяйку заведения. Вам же это не составит труда. Вы сможете расспросить об этой Куине у помощниц, которые подкалывают подолы или снимают мерку и тому подобное.

– Но Харриет не требуется много одежды, только несколько новых передничков и красивое платьице для обедов или визитов, а помощницы не станут разговаривать, если им не посулить чаевые или не дать понять, что ты собираешься сделать крупные заказы, а это мне не по карману.

– Что я и пытаюсь объяснить. У вас будут средства на туалеты, как и у Харриет, на это пойдет часть вашего увеличенного жалованья.

Иметь модные платья из мягких шелковистых тканей ярких цветов, не потратив при этом личных сбережений? Обеспечить для Харриет место в высшем обществе? Сделать приятное капитану Эндикотту? Как может она отказаться?

– Хорошо. Благодарю вас.

– Синий, – сказал он, выйдя из коляски и протянув руки, чтобы помочь ей.

– Синий? – Она смерила глазами расстояние от коляски до земли и, посмотрев на сильные плечи Джека и его кривую улыбку, ступила в распростертые объятия капитана.

– Да, – сказал он, опустив ее на землю, но не убирая руки с ее талии. – Я представлял вас в платье именно синего цвета.

Так он думает о ней? Элли, не таясь, улыбнулась. Потом он сказал:

– А еще я представлял себе, как помогаю вам раздеться.

Так он думает о ней раздетой? Господи! Конечно, он говорит это всем женщинам. Но нет, он может иметь любую из этих женщин, одетую или раздетую, так что ему ни к чему что-то воображать. Но все же он не наносит визиты вдовам или другим дамам – птицам высокого полета, он здесь, с ней. Точнее, она здесь, в его объятиях, и никогда еще она не казалась себе такой желанной.

От сознания этого у Элли закружилась голова. Слова, мысленные образы, прикосновение его рук к ее талии, запах его одеколона – все сошлось воедино, чтобы душа у нее воспарила, а колени подогнулись. Она опьянела от любви.

От любви? Нет, этого не может быть! Гувернантки не влюбляются в распутников. Они слишком умны, чтобы поддаться такому глупому очарованию, не правда ли? Так почему же она позволила Джеку увести себя за деревья, где их никто не мог увидеть? И почему, о Господи, она позволила ему целовать себя до потери сознания?

Потому что, если бы он остановился, она бы умерла.

– Прошу прощения, – бормотал Джек между поцелуями. – Я вовсе не собирался этого делать. Это нехорошо. – Его руки касались ее спины, шеи, он все крепче прижимал ее к себе. – Мне не следовало этого делать. Я говорил себе, что я этого не сделаю.

Но сделал. И Элли сделала. И они целовались, точно измученные жаждой путники.

– Я должен был это сделать. Я уже много дней хорошо себя веду, держусь от вас на расстоянии. Но вы точно экзотическое вино, которое, раз попробовав, никогда не забудешь. Я не могу выбросить вас из головы. Ни одна женщина не интересует меня с тех пор, как я встретил вас, черт побери. И я знаю, что не могу овладеть вами. Вы порядочная женщина. Гувернантка моей подопечной. Моя служащая. Весь кодекс приличного поведения просто вопиет, чтобы я оставил вас.

Ладони Джека скользнули под плащ Элли и легли на ее грудь – вот как он ее оставил.

Пальцы Элли блуждали под пелериной его редингота – вот как она была оскорблена.

– Если мистер Берквист платит мне жалованье из капитала Хилдебранда, значит, я не ваша служащая.

– Хм-м… Но все равно вы не женщина легкого поведения.

В общем-то нет. Только когда Джек рядом или когда она думает о нем. Что случается слишком часто и нарушает спокойствие ее души. Ну и что же, все равно душа у нее распалась на кусочки, и только он может сложить их вместе. Элли прижалась к нему еще крепче и решилась на последний поцелуй. Последний ли?

Возможно, гуляющим в парке не было их видно, чего не скажешь о собаке. Джокер отыскал их, обнюхал и встряхнулся, забрызгав грязью обоих.

– Ну вот, теперь вам нужен еще и новый плащ.

– Откуда вы это знаете? – спросила Элли у Пэтси, когда они шли к очередной лавке на Бонд-стрит.

– Горничная леди Марджори, Перкинс, сказала мне, куда нам нужно идти, где можно купить подешевле. Она написала на бумажке, и я могу это прочесть, мисс Силвер, могу!

– Рада за вас, Пэтси. Но я не это имела в виду. Откуда вы знаете, что влюблены?

Она оглянулась назад, где за ними шел Кэллоуэй, нагруженный пакетами. Джек повез Харриет с собой, чтобы спасти ребенка от очередного скучного хождения по лавкам. Элли надеялась, что они вернутся вдвоем, а не в обществе еще одного представителя животного мира.

Кэллоуэй предложил сопровождать их вместо одного из лакеев-сторожей. Казалось, ему не нравится, что Пэтси выходит из дома без его защиты, пусть даже и днем, когда на лондонских улицах многолюдно.

Кэллоуэй не был тем, кого Элли выбрала бы для Пэтси, совсем молоденькой деревенской девушки. Разница в возрасте и опыте должна была бы их разделить. И к тому же Кэллоуэй – человек крупный, пылкий, это солдат, израненный в битвах, пусть даже и с нежным сердцем.

– Откуда вы знаете, что именно за этого человека вам нужно выйти замуж? – спросила Элли.

– А вы помните тот день, когда нашли меня в проулке и мистер Кэллоуэй поднял меня на руки так, словно я легче перышка? Он велел мне не плакать, иначе, говорит, брошу вас в грязь, и дело с концом.

– Как… э-э-э… мило.

– Но потом он сказал, что никому не даст меня в обиду, и назвал меня цыпленочком и погладил по спине, чтобы я не боялась. Я и не боялась, рядом с ним-то. И думаю, ни в жисть не буду больше бояться. Он сделал так, чтобы этот ужасный человек, Феддер, знал, что теперь у меня есть друзья. Но мы гораздо больше, чем друзья, – прошептала Пэтси, вспыхнув. – Вы верите в любовь с первого взгляда, мисс Силвер?

– Я ничего об этом не знаю, но уверена, что удачный брак зависит от уважения, общих интересов и доверия.

– Может, богатые так и выбирают себе пару. Но я знаю, что мне лучше быть с мистером Кэллоуэем, чем с каким-то другим мужчиной из тех, кого я видела. Если это не любовь, уж и не знаю, что такое любовь. И мы начнем с ним новую жизнь, и ребятишек заведем, если Бог даст.

– Тогда я желаю вам всего наилучшего. Что, если мы сегодня поищем особую ткань – на ваше свадебное платье?

– Ах, кэп Джек уже дал мне денег на это. Я искала, пока мы выбирали отрезы на платья для вас и мисс Харриет.

– Прекрасно, но поскольку я не плачу за свои новые туалеты, я вполне могу купить вам приданое. Что вы скажете о красивой ночной рубашке?

Пэтси оглянулась, а Кэллоуэй подмигнул ей.

Пэтси покраснела еще больше, но сказала:

– Наверное, это будет напрасная трата, мэм. Но мне всегда хотелось шелковую нижнюю юбку.

– Значит, у вас будет шелковая нижняя юбка и еще шелковые чулки. Вы одобряете, Кэллоуэй?

Он улыбнулся, показав золотой зуб, и этим было все сказано.

Позже, когда они сидели у Гунтера за мороженым и составляли список новых портных и новых туалетов, которые следовало заказать Элли, она задала тот же вопрос леди Марджори. Харриет расправлялась со второй порцией. Джокер – с третьей.